Я уже, кажется, говорил, что в Китае до сих пор не отменена смертная казнь? Пару лет назад здесь уже казнили двух голландцев, которых обвинили в перевозке наркотиков. Я наркотики не продавал, но вряд ли со мной будут либеральничать: китайцы терпеть не могут, когда их убивают иностранцы… Этот предрассудок у них еще со времен опиумных войн.
Положение безвыходное.
Можно, конечно, продать свою жизнь подороже: встать у края пожарной лестницы и скидывать полицейских на землю одного за другим. Но, во-первых, эти бедные люди ни в чем не виноваты, кроме того, что честно исполняют свой долг, за что же их убивать? А во-вторых, по мне наверняка откроют такую стрельбу, что я и носа поднять не смогу.
Если бы рядом с музеем росли деревья или хотя бы кусты! Можно было бы прыгнуть на них, ветки смягчили бы удар. Но двор голый, а бетонные плиты мало годятся для мягкого приземления.
Впрочем, пока я бегал вдоль крыши, кое-что все-таки заметил. На верхнем этаже музея есть небольшие балкончики. Попасть бы на один из них, оттуда можно незаметно войти внутрь и притаиться, пока шум не утихнет.
Я несколько ободрился. Подошел к краю крыши, примерился для прыжка. Прыгнуть надо точно. Промахнешься – попадешь не на балкон, а прямиком к владыке ада Яньловану. Впрочем, другого выхода все равно нет: на лестнице пыхтят полицейские, преодолевают последние метры.
Я повернулся спиной к дворику, присел, уцепился пальцами за край крыши – и повис над пропастью. Поглядел вниз – балкон стал чуть ближе. И тут я с ужасом понял, что узенький балкон огорожен совсем невысокими перилами, примерно мне по колено. Когда я прыгну на балкон, я не устою на месте, и перила эти меня не спасут – повалюсь вниз, как мешок с пельменями.
Но деваться все равно некуда, и я прыгаю.
За то мгновение, что лечу до балкона, исхитряюсь повернуться вокруг своей оси на девяносто градусов и встаю боком к перилам. Ударяюсь ногами о балкон, приседаю, смягчив приземление, но не удерживаю равновесие, меня тянет в сторону. В последний миг левой рукой судорожно хватаюсь за перила, побелка сыпется под моими пальцами, рука соскальзывает…
Перила оказались крепче, чем я думал. Они выдержали, и я не упал.
Но радоваться рано: балкон оказался фальшивый, декоративный. Здесь нет двери, и выйти отсюда тоже некуда, разве что прямиком на тот свет.
Гляжу вниз – в темноте что-то смутно белеет. Еще один балкон на третьем этаже, тоже фальшивый? В любом случае, выбирать не приходится. Не задумываясь, прыгаю тем же способом на третий этаж, опять удерживаюсь, хотя и с трудом. Все, балконы кончились, обратного пути нет. Зато теперь я метров на восемь ближе к земле, чем раньше.
Третий этаж… Не так уж высоко. Подготовлен я хорошо, есть шанс, что долечу до земли живым. Живым-то, может, и долечу, а вот ноги о бетон сломаю наверняка. И какая тогда польза от моих прыжков и полетов?
По крыше уже бегут полицейские, в недоумении окликают друг друга, никак не могут понять, куда я подевался… Смотрят, конечно, вниз, но с этой стороны двора непроглядная темень, не то что иностранца – мать родную не заметишь. К тому же меня прикрывает верхний балкон.
Но рано или поздно они догадаются. А даже если и не догадаются, сам я отсюда все равно не выберусь. Станет светло, и меня обнаружат.
Я присел на перила, настроение было хуже некуда. Сейчас часть полицейских слезет с крыши и пойдет осматривать эту сторону двора. Включат прожекторы и наверняка обнаружат меня, сидящего на стене, как редкая бабочка. Что потом сделают с этой бабочкой – об этом не хотелось даже думать.
И тут я услышал тихий крик.
– Вэй… – негромко позвал меня кто-то с земли.
Сначала я подумал, что мне почудилось, но окрик повторился.
Я поглядел вниз, на землю. Подо мной расстилалась темнота – черная, непроглядная. Спустя несколько секунд глаза привыкли, и я увидел, что небольшой кусочек темноты внизу шевелится. Я пригляделся. Определенно, там кто-то есть.
Может, один из полицейских? Но тогда почему он говорит тихо и не зовет на помощь других? А если это не полицейский, то кто?
И тут меня осенило!
Я вспомнил про верного Сяо Гу, и все сразу встало на свои места. Ну конечно, я оставил его дома, а неугомонный китаец последовал за мной. Наверняка следил и спрятался где-нибудь возле музея, а теперь увидел, какой оборот приняло дело, и решил спасти господина. Но чем же он мне поможет, сидя внизу? Вот если бы достать веревку…
Я осторожно высунул голову с балкона и наклонился.
– Вэй… – негромко сказал я. Полицейские бегали наверху, перекликались и вряд ли могли нас услышать. – Вэй, Сяо Гу…
Я еще не знал, что тут можно придумать, но рад был, что у меня появился союзник. Я затих, ожидая ответа.
Ответа все не было. Может, мне показалось, почудилось? Где-то слишком громко работал телевизор, ветром донесло чужие слова…
Но тут что-то со свистом взлетело снизу и чуть не ударило меня в лоб. Я еле успел уклониться и в последний миг схватить конец веревки, которая едва не упала назад. На конце, который я схватил, был завязан тяжелый узел, чтобы удобнее забрасывать…
Выходит, у Сяо Гу есть веревка! Я подивился его запасливости, но долго раздумывать было некогда. В один миг, обмотав веревку вокруг перил – дай-то бог, выдержат! – я быстро съехал вниз. Ладони, конечно, обжег, ну да черт с ними – главное, я на земле!
Сяо Гу стоял, прижавшись к мусорному баку, и так ловко он с ним слился, что даже лица было не разглядеть. Он махнул мне рукой, чтобы я следовал за ним, и мы побежали. Самую трудную часть пути мы одолели, теперь надо было выбраться со двора, окруженного со всех сторон высоченным забором.
Сяо Гу бежал в сторону, противоположную главному входу. Я на миг заколебался – выход в другой стороне, – но тут же понял, что прав он, а не я: передний двор весь освещен, там полиция, значит, надо искать другой выход.
Мой верный слуга несся впереди стремительной рысью, казалось, не бежал даже, а летел. Я подивился такой ловкости – раньше я был невысокого мнения о его физических способностях, да и умом, как мне казалось, он тоже не блистал, и вдруг такая перемена!
Теперь я чувствовал себя неловко, но момент для извинений был неподходящий, я просто бежал следом за ним. На миг мне почудилось, что он стал меньше ростом, но я отогнал эту мысль – просто темнота сыграла со мной злую шутку.
Мы неслись вдоль забора, обсаженного кустами. Где-то здесь должна была быть дыра.
Я снова восхитился сообразительностью Сяо Гу. В Китае много мест, обнесенных заборами, начиная от ландшафтных парков и заканчивая монастырями. За вход в такие места обычно берут деньги, ну а где берут деньги, там всегда есть люди, желающие пройти бесплатно. И вот такие люди обустраивают тайные, мало кому известные входы, через которые можно пройти на территорию недоступного объекта. Именно такой вход мы сейчас и искали.
Нашли мы его не сразу, но все-таки нашли. Одна из массивных железных палок, составлявших забор, была отогнута в сторону. Образовался проход, годный для китайца средней упитанности.
Сяо Гу нырнул в проход первым – и проскользнул наружу быстро, словно ящерица. Я последовал за ним, хоть и не так ловко.
Когда я выпутался из дырки в заборе, его и след простыл. Я огляделся по сторонам – никого. Негромко позвал – в ответ тишина. Больше здесь оставаться было нельзя – не дай бог, нас все-таки видела полиция, – и я скорым шагом пошел прочь.
Рубашка моя была перепачкана кровью, поэтому в автобус я не сел, а шел пешком. На счастье, шел через хутуны, где ночное освещение довольно слабое, так что разглядеть меня было не так просто. А если учитывать, что шел я особым шагом, покрывая до десяти километров в час, то у случайного прохожего и времени не было меня разглядывать.
Стремительно продвигаясь к гостинице, я думал о том, насколько обманчиво бывает первое впечатление. Сяо Гу при первом знакомстве показался мне хитроватым, ленивым и не очень способным – иными словами, обыкновенным китайцем, каких миллионы. А сейчас он проявил чудеса ловкости, изобретательности и предусмотрительности. Только вот куда он исчез?
Глупый вопрос. Я вспомнил, как сегодня днем Сяо Гу увидел ниндзя, который крался за нами по крышам. Теперь все стало ясно: он насмотрелся фильмов и увлекся рассказами про «невидимых». Глупое это увлечение неожиданно спасло меня.
В гостиницу я вошел через задний вход, чтобы не попасться на глаза служащим-фувуюаням.
Когда я попал в номер, Сяо Гу там еще не было. «Меняет костюм ниндзя на партикулярный», – догадался я. Быстро принял ванну, переоделся и прилег на постель. Спать, естественно, я не мог, да и не собирался, однако надо было кое о чем подумать.
Я прикрыл глаза. Передо мной встало окровавленное лицо Юань Гэ. Кто убил его, зачем, почему? Может быть, его убили из-за меня? Вопросов было много, один другого неприятнее. Если убийство Юань Гэ связано со мной, убийцы на этом не остановятся. Они пойдут за мной по пятам, пока не добьются своего.
Конечно, можно попробовать улизнуть. Придется улизнуть, не имею я права умереть сейчас. Одно плохо – улизну я не только от врагов, но и от возможных друзей, а ведь ради встречи с ними я и затеял все это. Что делать? Оставаться на месте, рискуя быть убитым, или бежать, рискуя быть потерянным?
Я заворочался и ощутил неудобство в боку. Сунул руку в карман – это был мобильник. Я положил его на тумбочку – в пальцах у меня запутался какой-то оранжевый пух. Удивился, поднес пух поближе к носу и вдруг понял, что это такое. Это был тот самый клочок волос, который остался в мертвой руке Юань Гэ.
Рыжая шерсть… Что-то в этом было странное, мучительно знакомое. Я чувствовал, что это очень важно. Может, если я пойму, при чем тут этот клочок, хоть что-то тут прояснится? Разгадка крутилась совсем рядом, но в руки не давалась.
Вдруг, непонятно почему, явилось мне личико миссис Фокс, обрамленное роскошными рыжими волосами. А затем я увидел ее брата с холодными синими глазами, тоже рыжего. Я вспомнил их загадочное исчезновение из самолета, вспомнил ниндзя, про которого говорил мне Сяо Гу…