Сяо Гу кивнул, но все равно ничего не понял. У этих иностранцев вечно какая-то каша в голове. Жалко ему, видите ли, каких-то там людей. И что же теперь, из-за них сидеть и ждать, пока до тебя лисы доберутся?
Недовольные мысли Сяо Гу прервал хозяин.
– Ты вот что, – сказал хозяин, – тебя они не ищут, ты лисам не нужен. Я думаю, тебе лучше уйти, а то попадешь под раздачу ни за что ни про что…
Вот это новости, милосердная Гуаньинь! Сяо Гу должен бросить хозяина на растерзание лисам, а сам уйти? Куда же это он уйдет, интересно, если ему еще до сих пор не выплачена зарплата за предыдущие три дня?
Словно почувствовав настроение Сяо Гу, хозяин сунул в карман руку и вытащил три бумажки по сто юаней.
– Вот, возьми, – сказал он. – Спасибо тебе, ты был хорошим помощником.
Сяо Гу понял, что все-таки даосы вернули хозяину кошелек. Ему стало немного легче, но и обиднее тоже. Стоило таскать у хозяина кошелек, чтобы потом вернуть его назад. Уж он бы такую глупость в жизни не совершил, будьте уверены! Если к Сяо Гу что-то попадает в руки, обратно это можно вырвать только вместе с руками.
Хозяин, видно, неправильно понял замешательство Сяо Гу, а потому вытащил еще сто юаней и присовокупил к предыдущим. Увидев такую сумму, Сяо Гу от умиления чуть не расплакался. Он быстро сунул деньги в карман и бросился в ноги господину.
– Хозяин, – кричал он, – я вас не брошу. Сяо Гу пойдет за вами даже на смерть!
Но хозяину, у которого в кармане до черта еще было стоюаневых бумажек, видно, такая идея не очень понравилась.
– Это лишнее, – сказал он, слегка нахмурясь. – Сегодня ночью, когда стемнеет, ты должен бежать отсюда.
Поняв, что новой бумажки все равно не дождаться, Сяо Гу быстро вытер слезы, которые сами собой почему-то навернулись на глаза, и поднялся с земли.
– Но как же я побегу, – сказал он, – если я не умею водить грузовик?
На самом деле Сяо Гу и легковые машины водить не умел, но об этом он решил умолчать: к чему ненужные детали?
– Пойдешь пешком, – отвечал хозяин. – Дорога приведет тебя прямо к подножию гор, а там и до вокзала недалеко.
Пешком, всемилостивая Гуаньинь? Для того ли Сяо Гу устраивался на службу к богатому иностранцу, чтобы топтать ноги на горных дорогах? Но вспомнив о четырехстах юанях, которые лежали у него в кармане и грели бедро, Сяо Гу решил особенно-то не привередничать.
– Что ж, – сказал он, – пешком так пешком. Китайцы любят пешие прогулки.
Насчет пеших прогулок это он специально сказал, чтобы польстить хозяину. Известно, что иностранцы ничего о китайцах не знают и всегда рассказывают про них какие-то глупости. Например, что китайцы очень трудолюбивые и работают буквально сутки напролет. Милые мои, да кто вам это сказал? Если бедный китаец работает по двадцать часов в сутки, так это только потому, что иначе с голоду помрешь, ведь хозяин, собака, платит ровно столько, чтобы ноги не протянуть.
Еще иностранцы рассказывают, что китайцы очень любят рис. Любят, конечно. Если ничего другого нет, полюбишь и рис. А если бы человеку дали свинины, говядины, рыбы, крабов, морских огурцов, тогда зачем ему этот рис, никто к нему даже пальцем не притронулся бы, пропади он пропадом!
Вот и с хождением пешком та же история. Много в Китае велосипедистов, а еще больше – пешеходов. Почему они не ездят на машинах, спрашивают друг друга иностранцы. И сами же себе отвечают: потому что любят фитнес, велосипедные и пешеходные прогулки. А на самом деле у них просто нет денег на машину, вот вам и весь фитнес. У кого хватает на велосипед, ездят на нем, остальные ездят на собственных тапочках.
В общем, Сяо Гу тихо и грустно отошел от хозяина, чтобы не мешать его медитациям, и стал мозговать, как бы лучше улизнуть отсюда. Хотя хозяин разрешил ему сбежать, неизвестно, как на это посмотрят сами даосы. Может, они как раз хотели бы, чтобы Сяо Гу остался для каких-нибудь неизвестных надобностей. Рано или поздно лисы хозяина доедят, тут и Сяо Гу пригодится!
В общем, до поры до времени надо было действовать тайно.
Талантливый и несравненный во всех прочих отношениях, Сяо Гу машину не водил, поэтому блестящая идея с угоном грузовичка отпала сразу. Нужно было идти пешком. Но ничего, ноги человеку тоже зачем-то даны.
Сюда они ехали на машине, и ехали не один час, значит, идти предстояло как минимум пару дней, а то и больше. Первым делом следовало запастись едой. Таясь ото всех, и в первую очередь – от здоровяка У Цая, Сяо Гу потихонечку набил мешок всякой едой.
Да, так вот, он натаскал еды, умял ее в мешок и под покровом ночи покинул страшное гнездовье даосов.
По узкой тропинке он пробирался от дерева к дереву, стараясь даже головой лишний раз за ветки не задевать. Вокруг была почти полная темнота, только от звезд струился слабый свет. Внезапно Сяо Гу почувствовал на своей щеке что-то мокрое, попробовал языком и ощутил, что это еще и соленое. Так он понял, что плачет. Сяо Гу плакал, плакал не стыдясь, ведь настоящий мужчина слез не стыдится. Больше жизни ему теперь было жалко хозяина, он не хотел с ним расставаться, но хозяин сам выбрал свою судьбу.
Сначала Сяо Гу шел очень осторожно, оглядываясь по сторонам. Боялся он, впрочем, не столько даосов, сколько зловредного бандита господина Юнвэя. Кое-кто, может, забыл, но он-то прекрасно помнил, что этой ночью Юнвэй ждал его в условленном месте, чтобы Сяо Гу передал ему хозяина из рук в руки. И хотя Сяо Гу шел совсем в другую сторону, на всякий случай все равно держал ухо востро.
Так, крадучись, Сяо Гу пробирался к дороге.
Выйдя на дорогу, он почувствовал себя увереннее. Теперь его вряд ли хватятся. Честно говоря, на него тут вообще очень мало внимания обращали, не всякий раз даже звали поесть.
Но, слава Будде, Сяо Гу и сам парень не промах, может промыслить себе какую-никакую еду. Тем более когда холодильник полон, а здесь холодильник был всегда полон. Надо сказать, раньше Сяо Гу ни разу не видел такого большого холодильника. В него могла спрятаться пара иностранцев средней упитанности, да еще бы и для китайца место осталось. Вот Сяо Гу потихоньку туда заглядывал и забирал оттуда разные полезные продукты, чтобы поддержать пошатнувшееся от даосских бесчинств здоровье.
Но когда дело дошло до лисьих ультиматумов, никакие продукты, даже и самые для здоровья полезные, не могли удержать здесь Сяо Гу. Лучше уж быть голодным, чем попасть в лапы к хули-цзин, это Сяо Гу знал точно. Конечно, если бы ему еще пару дней назад сказали, что он по собственной воле откажется от обеда, он бы в жизни не поверил. Еще неделю назад он жил беззаботной жизнью официанта, и ему и в голову не могло прийти, в какую сторону двинется линия его судьбы.
Размышляя об этой и других загадочных материях, Сяо Гу все дальше спускался по дороге. Точнее сказать, поднимался. Хотя, милосердная Гуаньинь… почему это он поднимался? Сяо Гу ведь собирался спуститься вниз, к людям, и вовсе не хотел лезть на вершину, где одни горные орлы да дикие звери.
При мысли о диких зверях он содрогнулся, потом огляделся по сторонам. Вокруг было тихо и темно, глухо чернели деревья по обеим сторонам, но дорога точно вела вверх. Сяо Гу плюнул с досады: видно, в темноте он выбрал не то направление.
Браня себя за глупость, Сяо Гу повернулся и пошел в обратную сторону. Ночь лезла за шиворот, щекотала холодным дыханием, по спине бежали мурашки. Он шел, наверное, не менее получаса, пока не понял, что дорога опять ведет вверх.
Сяо Гу испугался. Он остановился и стал лихорадочно думать. Если в правую сторону дорога шла вверх, то в левую она должна была идти вниз, и наоборот. Но в какую сторону идти ему, Сяо Гу? Вправо он уже ходил, влево – тоже, и всюду дорога рано или поздно начинала идти вверх, то есть уводила его от людей.
Он еще раз огляделся и вдруг увидел, что никакой дороги вокруг нет. Вокруг холодной пустой пастью дышала ночь, деревья плескали над головой черными ветками. Сяо Гу метнулся в одну сторону, потом в другую. Тут был невысокий подлесок, в котором Сяо Гу немедленно запутался и затих.
Ночь уже окончательно вступила в свои права. Кругом было так темно, что если даже ткнуть пальцем в один глаз, а потом во второй, темнее уже все равно бы не стало. Сяо Гу щупал руками колючие кусты, лихорадочно соображая, что же ему теперь делать.
Где-то послышался шорох.
Сяо Гу немедленно вспомнил, что он в горах, а вокруг него дикие звери, ядовитые пресмыкающиеся и хищные птицы. Ходили слухи, что в горах водятся даже драконы с тиграми, но в это Сяо Гу не верил, полагая такие рассказы сказками для маленьких детей. Он же, как известно, был без пяти минут студентом, оставалось только накопить денег на обучение.
Итак, в драконов Сяо Гу не верил. Но он не раз слышал от знающих людей, что в горах водятся орлы такой величины, что они без труда поднимают в воздух быка, потом взлетают повыше и бросают быка на скалы, чтобы мясо его сделалось мягче и нежнее, а обед из него получился вкуснее.
Сяо Гу, хоть и отродясь в быках не ходил, однако был против того, чтобы его бросали на скалы, даже ради такой благородной цели, как вкусный обед.
В кустах снова зашуршало, уже ближе. Сяо Гу вытаращил глаза изо всех сил, но опять ничего не увидел. Ему сделалось так страшно, что хоть волком вой.
Он пытался вспомнить какую-нибудь подходящую молитву для защиты от диких зверей, ядовитых гадов и хищных птиц, но в голову ничего не лезло.
И тут странный шорох послышался так близко, что Сяо Гу, вскрикнув, прыгнул в сторону. Точнее сказать, хотел прыгнуть – он так увяз в кустарнике, что смог лишь забиться, как огромная навозная муха в тенетах паука.
Поняв, что застрял намертво, Сяо Гу отбросил сантименты и заголосил так громко, что, верно, разбудил всех небожителей, по ночному времени уже улегшихся спать в небесном дворце. Но какое дело было Сяо Гу до небожителей, если его собирались съесть прямо так, без лука и имбиря?
Дальше произошло что-то невозможное.