– Ну, вот простейший пример. Когда лиса превратилась в Мэй Линь, внешне ее было не отличить от моей дочери. Более того, она усвоила часть сознания Мэй Линь, узнала об ее планах и намерениях, потому она и отправилась сюда. Дигун распознал ее, потому что хорошо знал Мэй Линь, но вид у лисы все равно был такой же, как у моей дочери. И чтобы она не смущала нас этим видом, я произнес заклинание, которое отменило лисьи чары.
– Но, получается, что этот… эта… – я запнулся, мне не хотелось употреблять слово «лиса» или «оборотень» – в общем, эта девушка спасла меня.
– Получается, так, – согласился Чжан.
– Но зачем ей это?
Даосы переглянулись.
– Я не знаю, – честно сказал старый даос. – Может быть, это очередная дьявольская уловка оборотней, может быть, есть на то иные причины. Мы рядом с ними на протяжении многих веков, но до сих пор плохо их понимаем.
– А почему вы оказались рядом с лисами?
Наставник Чжан в задумчивости побарабанил пальцами по столу. Потом подлил себе и остальным чаю – я-то к своему даже не притронулся.
– Десятки, сотни тысяч лет лисы наблюдали за тем, как развивается человек. Они не помогали и не мешали до поры до времени его развитию, но однажды выяснилось, что в человеке есть то, чего не хватает лисам.
– Что же?
– Это то, что вы, христиане, называете бессмертной душой. То, что возвышает человека над животным, вопреки инстинктам и здравому рассудку побуждает делать добро. Душа проявляется в человеке через определенные поступки. Это самоотверженность, самопожертвование, милосердие – в общем, все то, что считается у вас, да и у нас добродетелями. Случайно выяснилось, что лисы могут получить доступ к этой удивительной субстанции и пожрать ее. И для них это – наслаждение, которое ни с чем не сравнится…
Дигун и У Цай слушали рассказ наставника Чжана, склонив головы. Старый даос рассказывал удивительные вещи.
– Лисы сделали людей, а точнее, их души своим фирменным блюдом. Это было похоже на наркотик, а наркоманами стали сами лисы. Они уже не могли обходиться без этой ужасной еды. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что душа – субстанция особая, и не всякая душа годится в пищу. Пожирать можно было только души, тронутые тлением, души развращенные, темные, испорченные. Чистая же душа имела иммунитет и не поддавалась лисьей магии. И тогда лисы взялись за растление рода человеческого. В ход пошло все: деньги, жажда власти, тщеславие, зависть, ненависть, обман, сладострастие, гордость и так далее – список можно продолжать долго. После такой обработки душа человека менялась и готова была к употреблению. Стали погибать не только отдельные люди, города и государства, но и целые цивилизации.
– Вроде Атлантиды? – спросил я.
– Насчет Атлантиды не знаю, не видел, – поморщился Чжан, – а вот гибель древних греков, римлян, майя, шумеров, египтян – это все результат деятельности лис. Многие из них почитали лис своими богами, ведь те могут принять любой облик. Разным народам они являлись под видом разных животных. На Крайнем Севере они показывались под видом белых медведей, у индейцев были волками, у египтян – крокодилами, у нас – лисами. Суть от этого не менялась, а задача была одна – уничтожить бессмертную душу человека. Это были темные и страшные боги древних времен, они требовали себе жертв, взамен же окружали своих почитателей иллюзиями… Между прочим, то, что религии единобожия отвергают идолов, – это лишь отзвук древней борьбы с лисами, которую когда-то инспирировали мы, даосы. Иудеи, христиане, мусульмане, сами того не зная, стали нашими помощниками в борьбе против этих чудовищ.
– Когда же началась борьба?
– Много тысяч лет назад. У истоков ее стояли древние жрецы и шаманы, которые заклинали богов и духов. Лисы оказались чрезвычайно чувствительны к магии, это было их единственное слабое место. Они сами когда-то установили эту связь между собой и людьми, чтобы было легче влиять на людей. Но оказалось, что связь эта небезопасна и для них самих, она действует в обе стороны.
Поняв, что могут влиять на лис с помощью магии, отдельные люди начали двигаться в этом направлении. Они стали создавать науку, способную ограничить лис в их прожорливых устремлениях. Всё это были особенные люди, обладающие необыкновенным умом, волей, знаниями, но и они в одиночку не могли противостоять лисам. И тогда они стали объединять свои усилия, они создавали магические общины, которых становилось все больше. Со временем они стали достаточно многочисленны, чтобы вступить с лисами в открытое противостояние. Так появились мы, даосы.
Я молчал, потрясенный. Вот, значит, с кем довелось мне столкнуться и кто теперь охотился за мной…
– А что им нужно от меня?
– Это их тайна, – отвечал наставник Чжан, – но, полагаю, дело связано с твоим учителем. Он был посвященным даосом, знатоком боевых искусств и величайшим воином на земле. Они обучал тебя и передал тебе свою силу. Ты знаешь, что такое дайгун?
– Прямая передача, – сказал я. – Передача мастерства за пределами методов и техник.
– Ну, примерно, – кивнул Чжан. – Обычно в профанных школах считают, что это связано с пошлым помахиванием руками вокруг человека и воздействием на него энергией ци. На самом деле речь идет о передаче напрямую силы от наставника к ученику. Правда, сила эта не совсем обычная, она не связана напрямую с силой физической, однако это поистине удивительная сила. И вот, как мы думаем, ты стал преемником этой силы.
Сложные чувства обуревали меня. Выходит, я наследник силы моего учителя. Но тогда… что это значит для меня?
– Не знаю, – сказал я. – Учитель действительно обладал удивительной силой, но я не чувствую себя таким же, как он… Мне до него еще очень далеко.
– Не так далеко, как думаешь, – сказал Дигун, однако старый даос движением руки остановил его.
– Сила должна проснуться и реализоваться, – веско заметил наставник Чжан. – Ясное дело, лисам с тобой повезло. Лисы, конечно, желали бы напрямую заполучить твоего учителя, но он никогда не встал бы на их сторону, а в честном бою он был им не по зубам. Поняв это, оборотни попросту организовали автомобильную аварию, в которой он и погиб.
– Что значит «организовали»? Сами, что ли, сели за руль грузовика?
– Нет, конечно, своей шкурой лисы не стали бы рисковать, да им это и не нужно. Лисы используют людей как орудие, они могут управлять человеческим сознанием. И поскольку сознание – часть души, чем более развращена душа, тем легче человек становится орудием лис, вот и все.
На миг мне стало страшно.
– Но ведь таких людей… таких, которые могут стать лисьим орудием, довольно много.
– Это точно, – сказал Дигун. – Гораздо больше, чем нам бы хотелось.
– Но тогда получается… тогда любой человек может оказаться под ударом!
– Ты даже не представляешь, как далеко зашло дело, – кивнул наставник Чжан. – Лисы внедрились повсюду, начиная от разных видов искусства и заканчивая системами управления государством. В некоторых странах просто управляют лисьи наместники.
– Но эти наместники – они сами знают, кто они такие?
– Обычно нет. Лисы очень скрытны и предпочитают держать свои орудия в неведении. Только в крайнем случае, когда им нужно прямое и быстрое управление, лисы открываются перед своим орудием, и то лишь слегка.
– А можно понять, кто является орудием лис?
– Это не так сложно, – в разговор опять вступил Дигун. – Во-первых, как говорится у вас в Библии, «по делам их узнаете их». Орудие лис обычно исключено из привычной нравственной системы координат, такой человек способен не моргнув глазом совершить любое, даже самое страшное, преступление. Это как раз и значит, что он одержим лисами. Может быть, даже его собственная душа уже разъята и пожрана, и он является чистым исполнителем воли лис. Такое государство называется обычно хули-го, лисье царство, а жители его – хули-гоны. В таком государстве господствует ложь и насилие, это любимые методы лис.
– Еще лисьего наместника видно по поведению, – ввязался Дигун. – Обычно такой наместник совершает поступки, противоречащие привычной морали его страны. В список таких поступков входит пьянство, разврат, откровенное вранье, воровство, коррупция, сведение счетов с противниками, уничтожение собственного народа. Он может совершать их публично, может скрытно, но они все равно становятся известны людям.
– Погодите, – растерялся я. – Но ведь эти ваши признаки… Они же… Они подходят каждому второму политику…
– О чем и речь, – кивнул Дигун. – И, заметь себе, все это – тоже часть общего лисьего плана растления людей. Многие ведь восхищаются человеком только потому, что он занимает высокий пост (у лис это называется «соблазн власти»). И если простой народ видит, например, что высокопоставленный государственный чиновник позволяет себе воровать, лгать и прелюбодействовать, ему кажется, что это и есть неотъемлемая часть успеха.
– Да, успеха, – подхватил старый даос. – Именно успех – любимое лисье словечко. Но под успехом всегда подразумевается что-то конкретное: высокий пост, счет в банке, престижная модель автомобиля. Ученый, художник, писатель, учитель, врач – никто из них, с точки зрения лис, не может считаться успешным в своей деятельности, разве только он станет за свою работу получать миллионы долларов. Потому что успехом считается не научное открытие или гениальная музыка, а что-то предметное. А кто не добился успеха, ездит на старой машине или вовсе на велосипеде, тот неудачник, лузер.
– Например, я, – подмигнул Дигун.
– Например, Дигун, – согласился Чжан. – Он вообще лузер в квадрате, потому что старый. А старым, согласно их идеологии, имеет право быть только очень обеспеченный человек. Если ты старый, но небогатый, то тебя можно и вовсе в расчет не принимать.
– Что-то знакомое, – сказал я.
– Еще бы не знакомое, – отвечал Дигун. – Вся эта философия лузерства и успеха продвигается в очень многих странах. Но ведь все не могут быть президентами и миллиардерами. И каковы последствия всего этого? Правильно, люди сходят с верной дороги, следуют соблазну, и души их легко становятся добычей лис. Одним словом, если лисы добьются своего, это значит, что мы присутствуем при конце времен.