Иван сжал кулаки, заскрежетал зубами и со всей силой ударил по потолку машины. Схватился за руль и так его стиснул, что побелели костяшки пальцев. Самым правильным было бы пристрелить обоих. Потом провести обмен Хампуса на деньги и оставить все десять миллионов себе. Но что потом? Предательство Николаса развязало ему руки, и он мог пойти на то, на что раньше никогда бы не решился.
Иван включил зажигание, и машина рванулась с места. В районе площади Гульмаршплан Иван позвонил Йозефу Булачу.
– Я готов заняться поиском детей для тебя, – сказал он. – Я справлюсь.
– Мы уже это обсуждали. Мне нужен человек с опытом и крепкими нервами.
Иван посигналил остановившемуся на круговом движении автомобилю.
– Это твое окончательное решение? – переспросил он.
Впереди стоящая машина сдвинулась с места. Иван поехал вслед за ней в сторону центра.
– Да.
Тогда он рассказал об ограблении часового магазина и о списке клиентов. О похищении двух банкиров. О том, как они вместе с Николасом сейчас держат в подвале миллионера Хампуса Давидсона и требуют от родственников выкуп за его освобождение.
– Черт возьми, ну и дела, – произнес Йозеф, когда Иван умолк. Ясно было, что рассказ Ивана произвел на него впечатление. – Сколько фамилий в этом списке?
– Двести. Я передам вам список и долю Николаса от выкупа. Но вы должны дать мне несколько дней.
– А что ты хочешь за это, кроме работы по детям?
– Респект, – ответил Иван.
3
В парке было пусто. Звучала песня Моники Цеттерлунд «Хлопоты». Злость Ванессы прошла, но ухо продолжало ныть после удара кулаком. Она не сожалела о том, что ударила парня. Тот, кто угрожает слабым девочкам, кто заставляет их изменять самим себе, кто подавляет их волю, не заслуживает мягкого обращения. Пусть другие занимаются их воспитанием. Ванесса встречала слишком много женоненавистников, чтобы верить в возможность их перевоспитания.
После случившегося она сказала Наташе, что хотела бы стать ее ментором.
На Сюрбруннсгатан женщина толкала перед собой тележку из супермаркета, до краев заполненную пластиковыми пакетами, картонными коробками и старой одеждой. Ванесса знала, что это женщина – бездомная. Она уже несколько лет бродит со своей тележкой в этом районе. Иногда она стоит у входа в магазин на улице Уденгатан и просит входящих купить для нее какой-нибудь еды. Однажды Ванесса видела, как она, спрятавшись между припаркованными машинами, справляла нужду. В другой раз – как она копалась в мусорных баках в поисках съестного.
Когда смолкли звуки песни, зазвучала другая – «Причалить к пристани».
Юнас обещал позвонить в половине седьмого. Часы уже показывали семь с минутами, а он не подавал признаков жизни. Ванесса проверила, не отключила ли она по ошибке звук, и откинулась на спинку скамейки. Когда она собралась уходить, зазвонил телефон.
– Прости, что не позвонил раньше, – сказал Юнас. – Был занят.
– Хампус Давидсон?
– Да. Время и место назначено. Послезавтра, в час ночи. В лесном массиве, недалеко от аэропорта Бромма.
– Пришли мне точные координаты, чтобы я смогла понять обстановку. А что говорят наши боги на вершине Олимпа?
– Ян Скуг, руководитель операцией, говорит, что надо действовать жестко, отвечать насилием на насилие.
– Господи, да у меня клитор жестче, чем он, – сказала Ванесса с раздражением.
Юнас рассмеялся.
– Яну плевать на похитителей. Для него главное – продемонстрировать средствам массовой информации нашу твердость. Они всю осень критиковали полицию, и критиковали за дело.
– Да, ты права. Я не удивлюсь, если журналисты из вечерней прессы засядут в кустах, когда операция начнется. Поэтому завтра с кем-нибудь из СОБРа я проведу рекогносцировку на месте.
– Неплохо. СОБР? Почему не группа захвата?
– Для миллионера такого масштаба, как Хампус Давидсон, группы захвата мало.
– Могу я чем-то помочь?
– Помнишь, в гостях у меня ты говорила, что должна быть какая-то связь между Хампусом Давидсоном и второй жертвой, Оскаром Петерсеном. Не могла бы ты разобраться в этом?
– А если мне понадобится доступ к базе данных?
– Ты позвонишь мне, и я все устрою.
Они помолчали. Ванесса хотела было рассказать ему о драке в Тюресё, но передумала.
Она услышала, как на другом конце провода открылась дверь машины, чьи-то шаги, маленькие ножки, топающие по паркету, детские голоса, зовущие папу.
– Я дома, давай созвонимся завтра? – торопливо сказал Юнас.
– Договорились, – ответила Ванесса.
Она повернула голову и взглянула наверх, на темные окна мансарды дома номер 13 по улице Руслагсгатан. Представила себе пустую, безмолвную квартиру под крышей. Прежде чем пойти в тренажерный зал, она может еще посидеть здесь и послушать грустный голос Моники Цеттерлунд. Она открыла «Тиндер». Смахнула несколько возможных претендентов. Вздохнула и покачала головой. Сунула мобильник в карман. Нашла там свое британское удостоверение личности, которое она иногда, без ведома начальства, использовала в следовательской работе.
Когда подошел Руфус, она прикрыла карточку удостоверения рукой.
– Вечер добрый, шериф.
– Неужели это опять ты, Руфус?
– Может, и я. Кто его знает, все относительно.
Руфус открутил крышку у бутылки.
– Лучше спросить у моего приятеля Джонни.
– Джонни?
– Джонни Уокера. Он, черт его побери, весельчак и оптимист, хотя иногда бывает страшным занудой.
Руфус приложился к бутылке. Сделал глоток и протянул бутылку Ванессе.
– Не хочешь проложить прокладочку?
– Нет, спасибо. Иду в тренажерный зал. Я, кстати, больше не полицейская. Во всяком случае, на данный момент.
Руфус посмотрел на нее с удивлением.
– Как так?
– Меня отстранили.
– Да ну, все равно ты коп.
– Все относительно, со мной тоже, – сказала Ванесса.
– Если я проживу один день без Джонни, Джима или моего доброго приятеля «Капитана Моргана», я что, перестану быть алкашом?
– Не перестанешь.
– Ну вот.
– Спасибо, Руфус.
– Не за что, шериф. А что это у тебя в руке? – спросил он, указывая на удостоверение, которое Ванесса все еще сжимала в руке. Она показала ему карточку, и Руфус от удивления открыл рот.
– Кэрол Спенсер. Так звали принцессу Диану. Славненько. И возраст тридцать восемь лет. Это вряд ли законно. А? – посмеиваясь, произнес он и отдал ей карточку.
Она уже собралась уходить, когда зазвонил телефон. Юнас. Опять. Она приложила телефон к уху.
– Алло?
– Слушай, я забыл тебе сказать. Посмотри одну картинку, которую я только что тебе переслал.
Телефон пикнул.
– Ок. Подожди немного.
Она подключила наушники и, держа телефон перед собой, посмотрела на экран. Сразу же узнала Йозефа Булаха и Микаэля Столя. На фото был еще третий персонаж, сидевший ближе всего к камере.
– Ты не знаешь, что это за тип, с которым они разговаривают?
Парню на вид было лет тридцать. У него были темные, коротко постриженные волосы и четко очерченные скулы. Мускулистые руки сплошь покрыты татуировками.
– Хорош. Но нет, я не знаю, кто это. Где это снято?
– В ресторане «Бенисио», на Нюбругатан. Один полицейский, вне службы, сидел там с семейством, узнал Булача и Столя и сделал несколько снимков со своего места.
4
Ванесса стояла возле входа на станцию метро «Родхюсет». Одинокий охранник стоянки в желтой жилетке бродил между припаркованных машин и проверял наличие разрешений на парковку. Мимо, торопливо здороваясь, прошло несколько коллег. Они спешили домой к своим семьям, к сериалам, к выплатам по кредитам, к семейным ужинам и родительским собраниям.
Ванессе всегда нравилось быть в одиночестве. Во всяком случае, ей так казалось, и она убеждала в этом окружающих. Возможно, она предчувствовала, что так и будет. Часто случалось, что когда Сванте не было дома вечером, она брала с собой рабочие материалы или какую-нибудь книгу и шла ужинать в паб «МакЛаренс».
Ей нравится одиночество, но почему она тогда стремится быть среди людей, видеть их, слышать их голоса, наблюдать за их поведением? Наташа появилась на эскалаторе и, увидев Ванессу, сразу направилась к ней. На ней была легкая поношенная куртка.
– Тебе не холодно? – спросила Ванесса, обнимая ее.
– Немножко, но ничего страшного.
– Больше проблем не было?
– Нет.
Ванесса улыбнулась.
– Отлично. Я предлагаю прогуляться и показать тебе Стокгольм, а когда проголодаемся, перекусим бургером.
– Я люблю бургеры.
Ванесса показала на огромное здание, перед которым они стояли.
– Это полицейское управление, или «Дом полиции».
Наташа с любопытством разглядывала здание.
– Ты здесь работаешь?
– Нет. Моя группа сидит вон там, в старом здании.
Две женщины, проходя мимо, поздоровались с Ванессой.
– Они тоже полицейские? – спросила Наташа.
– Да, – ответила Ванесса и откашлялась. – Примерно четверть всех сотрудников полиции в Швеции – женщины. Но так было не всегда. Первые женщины-полицейские начали патрулировать улицы Стокгольма только в 1958 году. Поначалу нам не позволяли выполнять ту же работу, что и мужчинам. Например, нам разрешалось носить только дубинки вместо сабель. Ну, ты понимаешь. Это было другое время.
Она посмотрела на девочку, проверяя, понимает ли та, о чем идет речь.
– Кем бы ты хотела быть?
– Я хочу работать в полиции, как ты, – ответила Наташа смущенно.
– Хорошо, – сказала Ванесса. – Нам нужны хорошие полицейские.
Они свернули налево напротив Ратуши и пошли по улице Шеелегатан. Перед ними вырос отель «Амарантен». Они дошли до светофора и перешли улицу Флеминггатан.
– Ты давно в Швеции? – спросила Ванесса.
– Скоро будет два года.
– Тебе нравится здесь?
Наташа улыбнулась. Автоматически, не думая, перешла со шведского на английский.
– Здесь прекрасно, я даже мечтать не могла о такой жизни. В Сирии я бы безвылазно сидела в квартире, а выходя на улицу за продуктами, каждый раз рисковала бы жизнью. Кругом война, стрельба, убитые, бомбы.