— В чем дело? — переспросил Ной. — Ни в чем. Просто я очень занят.
— Хорошо, — пожала плечами Энн и встала между ним и компьютером. — Тебе не кажется, что бежать тайком среди ночи из постели женщины не очень красиво? Ты ставишь ее в неловкое положение перед самой собой.
— Но я ушел, когда взошло солнце.
— О, тогда прости! В таком случае, все в порядке!
Ной услышал боль в ее голосе. И именно эта боль пробудила в нем желание уйти не попрощавшись. Энн поняла, что клятв в любви до гроба больше не услышит. Но на последнее «прости» все же рассчитывала. Ведь Ной был твердо уверен в том, что она непременно сегодня уедет. Он не знал, что ночью Энн приняла окончательное решение остаться.
Энн не могла уехать и бросить Ноя после всего, что между ними произошло. Все женщины, с которыми у Ноя были мало-мальски серьезные отношения, в конце концов его бросали. Но Энн не могла поступить так же, потому что это окончательно убедило бы его в том, что любовь всегда кончается трагически. А она дала себе слово, что на этот раз все будет иначе, поэтому поспешила согласиться с предложением Сью, решив пробыть здесь как можно дольше.
— Я никогда не считала тебя трусом, — спокойно сказала Энн.
— А я тебя — нечестным игроком, — тут же ответил Ной, взяв ее обеими руками за бедра, чтобы заставить хоть на шаг отступить от стола с компьютером.
Энн положила ладони поверх его рук и не двинулась с места. Поняв, что заставить ее отойти не удастся, Ной вздохнул, опустил руки и сел в кресло.
— Утром звонила Сью, — сказал он скучным голосом. — Я не хотел тебя будить. Она просила передать, что ты будешь круглой дурой, если откажешься от ее предложения и не останешься здесь еще на месяц. Предлагает очень большие деньги.
— Вот оно что, — пробормотала Энн, внимательно смотря на Ноя.
Ей сразу стало понятно его настроение. Он дуется на то, что она собирается уехать. Что ж, надо объясниться до конца.
— Ной, — решительно сказала она. — Я остаюсь.
Он некоторое время испытующе смотрел на нее, потом спросил:
— Зачем же ты все время твердила Мне, что собираешься уехать?
— Я думала, что так было бы лучше. Поверь мне!
— Значит, ты думала, что необходимо уехать. А сейчас вдруг передумала и решила остаться. Так?
— Нет.
— А как? Или все дело в телефонном звонке, о котором я только что тебе сказал?
Энн почувствовала в тоне Ноя агрессивность, которая по отношению к ней еще никогда не проявлялась так явно. Она нуждалась в моральной поддержке, но поняла, что сейчас от Ноя ее не получит.
— Что ты молчишь? — принялся допытываться Ной. — Дело в звонке Сью?
— Нет, — повторила она, беря его за обе руки. — Я остаюсь не только потому, что получила выгодное предложение от редакции. Это само собой. Но главная причина в том, что уехать и бросить тебя в таком состоянии, было бы бесчеловечным. Я поняла это сегодня ночью. Ты ведь и сам толком не знаешь, как себя чувствуешь. И дополнительные переживания, связанные с моим отъездом, тебе совсем ни к чему. Я люблю тебя, Ной. Но не хочу навязывать свою любовь силой или просить о взаимности.
Ной застонал и резким движением усадил Энн к себе на колени.
— Да пропади ты пропадом! — воскликнул он. — Я ни на секунду не могу выкинуть тебя из головы. Ты просто деморализуешь меня!
— Извини, Ной!
— Для тебя ведь не секрет, что я думал о тебе очень плохо. Мне казалось, ты пытаешься манипулировать мной. Был даже момент, когда я был готов поверить, что ты ничем не отличаешься от моих прежних привязанностей…
— Нет, Ной. Я совсем не такая. И никогда намеренно не сделаю тебе больно.
— Я тоже никогда не обижу тебя, Энн, — ответил Ной, гладя ее волосы и переводя ставшее сразу частым дыхание. — Мне мало что известно о взаимоотношениях мужчин и женщин. Просто не было опыта. К тому же постоянно не везло в личной жизни.
— Начали мы с тобой очень даже неплохо, — нежно улыбнулась Энн. — Стоит вспомнить сегодняшнюю ночь!
— Это было больше, нежели просто неплохо! — согласился Ной, и в глазах его зажглись озорные огоньки.
Энн отрешенно улыбнулась.
— Итак, тебе придется некоторое время где-то устраиваться, — вздохнул Ной, сразу помрачнев.
— Да, — улыбнулась Энн. — Случайно не знаешь, где бы я могла остановиться?
— Надо будет подумать.
Она поднесла ладони к его щекам и провела по чуть заметной щетине. Ной сегодня еще не брился. Волосы его были, как всегда, взъерошены. А одежда состояла из пары шорт.
Со счастливым вздохом Энн склонила голову ему на плечо и шепнула:
— Признайся, Ной, тебе стало легче, оттого что я остаюсь?
— Нет.
— Даже ни на йоту.
— Может быть, совсем чуть-чуть. — Ной подарил девушке одну из своих редких улыбок. — Но ты по-прежнему будешь для меня постоянным раздражителем. Ведь каждую минуту придется помнить, что тебя надо спасать.
— Спасать?
— Поверь, Энн, здесь никто больше меня не хотел бы, чтобы ты осталась. Но надо подумать и еще кое о чем.
— О чем?
— О пожарах.
— Что конкретно?
— Тебе постоянно угрожает опасность. Во всяком случае, я это чувствую.
Не желая продолжать разговор на эту тему, Энн встала и кивнула в сторону компьютера.
— Над чем ты работал, когда я вошла?
— Не хочешь меня слушать?
Тем не менее он нажал клавишу и вызвал на экран какой-то файл. Энн перегнулась через его плечо и прочитала вслух:
— «Поджигатели». И что ты с этим собираешься делать?
— Ты помнишь, что нам сказал Росс о поджигателе? Что в его департаменте составлен большой, чуть ли не в милю длиной, список подозреваемых лиц. И что в настоящее время по всему этому списку ведется расследование.
— Росс к тому же уверен, что это не был поджигатель-одиночка.
— И не считает, что все последние пожары как-то связаны с поджогом той автомашины, в которой сгорели Джесси и твоя мать.
— Знаю.
Ной кивнул на экран.
— Тогда почему в этом файле указано, что список подозреваемых уже полон? У меня создается впечатление, что они бессильны что-либо сделать, Энн. Неведомый поджигатель отлично знает об этом и продолжает безнаказанно устраивать пожары.
Энн попыталась поставить себя в положение Росса.
— Может быть, он просто не хочет излишне волновать меня? Я и так была напугана до полусмерти!
— Была? Лейверти, рано говорить в прошедшем времени. Мы и сегодня не можем чувствовать себя в безопасности. Ведь этот мерзавец на свободе. Пока никто даже не напал на его след. А он подбирается к тебе!
— Ты что-то имеешь против Росса?
Ной промолчал, но Энн заметила какое-то смятение в его глазах. Она тронула его за руку.
— Сегодня мне надо повидаться с Россом. Он хочет поговорить о том, что делать с домом после реконструкции. Во время разговора я спрошу его и о расследовании. Не сомневаюсь, что он молчит, щадя меня.
— Если я тебя правильно понял, дом будет продаваться?
— Скорее всего, нет. Вчера на балу Росс сказал, что пришел прямо оттуда. Говорил, что долго бродил по всем комнатам, терзаясь ностальгией, которую был не в силах побороть. И под конец сказал, что поскольку дом принадлежал маме еще до их брака, то он должен его у меня выкупить.
— И въехать назад?
— Этого не знаю. Как и того, что он намерен делать сейчас. Правда, не так давно он обмолвился, что хотел бы поехать в отпуск. Куда-нибудь на безлюдный остров. Месяцев на семь.
Энн замолчала, заметив, что Ной ее не слушает, а стоит глубоко погруженный в собственные мысли, и попыталась переменить тему.
— Знаешь, что я придумала? Мы сейчас разденемся догола и займемся сумасшедшим, диким сексом прямо здесь, на этом полу.
Ной бросил на нее пронзительный взгляд и задумчиво сказал:
— Энн, позволь лучше мне пойти на встречу с Россом. А ты пока займешься своей работой. Ведь тебе предстоит создать большой фотоальбом по Калифорнии. Времени же отпущено в обрез. Кроме того, мне надо обсудить с ним и его людьми все детали подсоединения департамента противопожарной охраны к городской компьютерной сети.
— Боже мой, ты не слышал ни слова из того, что я только что сказала! — рассмеялась Энн.
— Разве? Ах да! Действительно!
Ной снова взял ее за руку и усадил к себе на колени. Заигравшая было в уголках его губ нежная улыбка сменилась грубоватой усмешкой. Просунув ладонь под тенниску девушки, он погладил своими грубоватыми пальцами ее грудь.
— Я начну тебя соблазнять, как только вернусь от Росса. Прямо на этом столе.
Последовал долгий, страстный поцелуй. С трудом заставив себя оторваться от ее губ, Ной пересадил Энн на стоявший рядом стул. Затем встал и, насвистывал какую-то популярную мелодию, вышел из кабинета…
Лишь на улице Энн вдруг сообразила, что было воскресенье. Значит, Ной не сможет встретиться ни с кем из сотрудников Росса. Никто из них, как правило, в выходные дни не работал.
Следующие несколько часов Энн работала с фотокамерой. За ней увязался Мартин, и они вместе снимали утесы. Лето было на исходе. Солнце уже не палило, не стояло большую часть дня прямо над головой. Свет был мягким и как нельзя лучше благоприятствовал съемкам.
Мартин расположился поодаль и любовался океаном. Энн оглянулась на него.
— Мартин, а где все-таки может быть Джерри?
Тот не ответил. Энн опустила камеру и подошла к нему.
— Ной, Розмари, Эд и я очень беспокоимся за него… Он ведь еще совсем мальчик, как и ты, и ничего дурного не сделал. А потому заслуживает того, чтобы жить дома под одной крышей со всеми нами.
Мартин уставился в землю и пробормотал:
— Я не знаю, где он может быть…
Жизненный опыт давно научил Энн узнавать ложь. И она поняла: Мартин что-то скрывает.
— Я думаю, что ты говоришь неправду, — очень мягко сказала она. — Но насильно выпытывать у тебя ничего не хочу. Тем более что ты, видимо, связан словом, а хранить тайну, доверенную другом, дело святое.
Мартин с благодарностью посмотрел на Энн.