твом они справятся. Скутеры у них имеются… Сегодня обустройтесь, а завтра с утра вас отвезут к каналу. Там обратитесь к египетскому капитану по фамилии Бес. – Борис хмыкнул. – Он немного говорит по-русски. Определит вас на местности и даст дополнительные инструкции. – Зазвонил телефон. Борис снял трубку. – Да. Есть. Иду. – Он повернулся к офицерам: – Меня вызывает начальство. Если возникнут вопросы, заходите.
Генерал Бабашкин принял его сразу и с порога задал неожиданный вопрос:
– Ты ведь диверсант по специальности, да еще и с опытом проведения диверсионных операций?
– Товарищ генерал! – возмутился Звягинцев. – Я ведь послан сюда преподавать рукопашный бой…
– Ты послан сюда выполнять приказы командования, – отрезал генерал. – Поэтому слушай и не возникай, товарищ капитан. Присаживайся, не стой, как пугало… Арабы там смоделировали… или, лучше сказать, сымитировали… Тьфу! Короче, соорудили копию линии Бар-Лева. Целый день пять бульдозеров песок гребли! Теперь тренируются: пытаются взрывать, преодолевать и все такое прочее. А ты ведь подрывное дело знаешь, куда и как фугасы закладывать, чтобы эффективнее сработали. Поедешь туда, на тренировочную площадку – это километрах в двадцати, недалеко. Будешь там присутствовать в качестве куратора и контролера и давать профессиональные советы, если потребуется. Все, кому положено, предупреждены о твоем участии. Отправление – немедленно.
– Ко мне тут боевые пловцы приходили… – начал Звягинцев, но генерал не дал ему закончить фразу:
– Проинструктировал, отправил к кому надо?
– Так точно, товарищ генерал.
– Дальше они сами разберутся, не маленькие. Все, работай.
Бабашкин взял со стола бумагу и принялся ее читать, давая понять, что разговор окончен.
…Когда Звягинцев вышел из машины, его взгляд сразу же уперся в песчаную насыпь вдалеке высотой метров в двадцать и с крутым уклоном. Водитель не доехал до нее метров двести, и правильно сделал – раздался взрыв, в насыпи образовалась ложбина. К ней подскочили несколько египетских офицеров и начали бурное обсуждение. Оценив произведенный эффект, они отошли в сторону. Подъехал бульдозер и начал приводить насыпь в первоначальный вид.
Подошел приехавший ранее Даня Коротков.
– Уже пятый раз взрывают. Что-то у них не получается, – проинформировал Даня.
– И не получится, – сразу же поставил диагноз Звягинцев. – Песок – это не стена и не скала, он сыпучий. Сколько же нужно туда засадить тротила, чтобы толк был?.. Ты с этими ребятами знаком?
– Познакомился, – ответил Даня.
– Представь меня – я тут типа официальное лицо.
Они подошли к группе египтян, продолжавших жаркую дискуссию.
– О чем они толкуют? – спросил Борис.
– У них тут умник нашелся. Предлагает песок не взрывать, а размывать водой из водометов.
Борис подумал и одобрил предложенный вариант:
– А что, разумно! Песок проще размывать, чем взрывать.
Египтяне, заметив Звягинцева, заулыбались. К нему подошел офицер в чине полковника и сказал на корявом русском:
– Вы капитан Звягинцев? Нас предупредили о вашем приезде.
– Говорите по-арабски, я переведу, – предложил Коротков.
Борис включился в дискуссию, и вскоре команда пришла к единогласному мнению: взрывать неэффективно, надо пробовать размывать. Но только где добыть водометы? Они есть у пожарных, но технику через канал быстро не переправишь. А вот использовать шланг можно.
Вдалеке что-то несколько раз ухнуло.
– Это пехоту тренируют. Подвезли противотанковые «Малыши» и «РПГ-7», – пояснил Коротков.
Через пару часов подогнали пожарную машину с водяной пушкой. Теория подтвердилась на практике и при определенной доработке могла быть применена при штурме израильских укреплений. Позднее Борис узнал, что для размывания песчаной насыпи были закуплены три водяных насоса британского производства, способные осуществлять забор воды прямо из канала. Закупали в разных местах с целью конспирации.
Ближе к вечеру к нему в кабинет ввалились подводные пловцы – бодрые и веселые. «Почему они приходят с докладом именно ко мне?» – мысленно возмутился Борис, но потом воспринял их визит как не зависящую от него данность.
– Как дела? – спросил Борис.
– Все отлично! – воскликнул один из пловцов и поднял вверх большой палец.
– Когда возвращаетесь в Союз?
– Послезавтра. А завтра будем праздновать Васин день рождения. Правда, день рождения у него сегодня, но мы не подготовились.
Вычислив, кто из них Вася, Звягинцев поздравил его.
Уже в номере Борис прикинул расклады: «Если брать укрепление в лоб, то будут куча трупов и неясные перспективы. Надо рвать насыпь водой между опорными пунктами, там километров пять-шесть. Канал насквозь простреливается. В промежутках – минные поля и проволочные заграждения, но это ладно, дело житейское – было бы куда двигаться. Переправятся на резиновых лодках при артиллерийской и авиационной поддержке. Сколько делать прорывов, начальство решит. Прорваться, окружить и уничтожить опорные пункты, получить свободную от войск противника полосу для наступления. Километров двадцать получится. Потом надо быстро наладить понтонный мост, это наши организуют, там все готово. Далее – резко переправить технику: танки и бронетранспортеры. У египтян для наступления готово около тысячи танков советских моделей: «ИС-3М», «Т-54», «Т-55»… Только «Т-34» не хватает. Смешно, не смешно, но у израильтян танков не меньше и, что самое интересное, тех же марок – во время Шестидневной войны несколько сотен у египтян отбили. Предстоит жестокая танковая бойня, прямо Курская дуга! Главное – успеть осуществить переправу, чтобы не успели разбомбить. Сто двадцать пятые комплексы, зенитки – отобьются на первых порах. Но надо спешить. До второй линии обороны километров тридцать, но эти вряд ли помогут – самим бы остаться в живых. А реальное подкрепление прибудет хорошо если за половину суток. Вот тогда начнется!.. В принципе если все досконально продумать, то операция может быть успешной. Ладно, надо спать».
Вечер плавно перешел в ночь, ночь – в утро, а потом опять наступил день.
А через несколько дней началась война.
…После полудня с западного берега канала заухали гаубицы, вздымая кучи песка в районе израильских опорных пунктов. Одна гаубичная батарея расположилась за небольшой высоткой, другая, работавшая по второму укреплению, находилась на несколько километров севернее. На вершине высотки залег корректировщик с биноклем и портативной рацией. Рядом с ним примостился Звягинцев с таким же набором, внимательно стал следить за развивающимися событиями – начальство поручило ему отслеживать ход операции и докладывать о реальной обстановке. От пушечных выстрелов и взрывов закладывало уши.
В небе появились несколько бомбардировщиков и начали ковровую бомбардировку вдоль линии израильской обороны. Одновременно со взрывами бомб появлялись более мелкие взрывы – прореживались минные поля.
– Грамотно стелют, – отметил корректировщик, отрываясь от бинокля. – Ничего удивительного – самолеты наши, пилоты тоже.
Самолеты улетели, и стрельба стихла. Над каналом вместе с тишиной повисла дымовая завеса. Египтяне подтаскивали к берегу надувные лодки с притороченными приставными лестницами и спускали их на воду. Сзади метался броневик, высунувшийся из него офицер что-то кричал в мегафон. «Ну, вот и началось», – подумал Звягинцев и прислонил к губам рацию для доклада.
Вскоре подъехали несколько грузовиков с прицепами, и из них начали выгружать понтоны, которые тут же спускали на воду и вязали, одновременно укладывая настил.
Борис обернулся и увидел приближающуюся колонну танков. Он посмотрел на часы: «Четырнадцать двадцать. Шустро работают!»
Внезапно на одном участке канала вспыхнуло пламя. Бойцы прыгали в воду, но это их не спасало – вода горела. «Какую-нибудь нефтяную трубу плохо заткнули или пропустили. Все гладко не бывает, но большинство проскочат».
Высадившись на восточный берег канала, египетские солдаты достигли насыпи и начали на нее взбираться по приставным лестницам, находясь вне зоны обстрела крупнокалиберных пулеметов. В направлении опорного пункта летели гранаты. Вскоре коммандос достигли вершины, залегли и начали обстреливать опорный пункт. Некоторые из них были вооружены гранатометами «РПГ-7». Атаковать в лоб пока не имело смысла.
В канал спустили небольшие паромы с водяными насосами. Перебравшись на тот берег, бойцы запустили насосы, и они начали размывать насыпь. Это не отняло много времени. Вскоре проход был готов, и насосы передислоцировали на пару сотен метров, чтобы сделать еще один проход. Начал переправу второй эшелон египетской пехоты.
Заверещала рация:
– Первый командный пункт уничтожен. Перебирайся на ту сторону, посмотри, что там. Броневик возле моста. Там тебя встретят.
Борис уже сорвался было с места, но глянул в бинокль и увидел в безоблачном небе приближающиеся точки. «А вот и евреи пожаловали. Будут бомбить переправу. Пятнадцать ноль-ноль – всего-то час прошел с начала операции, а кажется, что намного больше. Время сжимается. Или, наоборот, растягивается?..»
Приближались израильские самолеты – бомбардировщики под прикрытием «Миражей». Заработали зенитно-ракетные комплексы, один самолет сразу же задымился и ушел за горизонт. Почувствовав угрозу, израильтяне наскоро, неприцельно отбомбили и улетели. Мост был поврежден, но не критично – от взрывной волны всего лишь сдвинулись несколько понтонов. Их быстро вернули на место и продолжили прокладку прохода.
В небе появились вертолеты «Ми-8» с целью переброски батальонов коммандос на тридцать километров к востоку от Суэцкого канала для штурма второй линии обороны и уничтожения каналов коммуникаций с Бар-Лева.
В соответствии с разведданными вторая полоса состояла из бетонных убежищ, укрепленных с наружной стороны пятью слоями контейнеров из стальной проволоки, наполненных камнями. Высота этих каменных стен составляла три с половиной метра, толщина – четыре метра. Между убежищами имелась укрепленная линия окопов. Эти убежища следовало занять и отбить первую волну израильского подкрепления…