– И с наручниками, – хмуро добавил Павел. – Чему ты так радуешься?
– Определенности. Телега судьбы сдвинулась с места.
Им досталось двухместное купе. Они вяло созерцали проплывающие пейзажи и болтали о пустяках, не пытаясь прогнозировать будущее.
– Ты думаешь вернуться в Советский Союз? – спросил Борис.
– А куда еще? – усмехнулся Павел. – В Папуасию? Или Лапландию?.. Элис говорила, что назад принимают, только мало кто просится.
– Но у тебя особый случай!
– Особый, особый… Слушай, кажется, мы горим! Ветер попутный, и откуда-то сзади несет, – неожиданно заявил Павел.
Борис, увидев клубы дыма, быстро открыл окно и высунулся наружу.
– Горят вагоны в конце поезда! Три вагона! Быстро, стоп-кран!
Он выскочил в тамбур и дернул красную рукоятку. Поезд взвизгнул тормозами, зашипел и остановился.
– И что теперь? – спросил Павел, выбежав следом.
– Выходим, – коротко бросил Борис.
Они выбрались наружу и оценили обстановку. От тепловоза их отделяли два вагона, горели три задних, и еще два перед ними неминуемо должны были загореться – пламя шло по ветру. Из горящих вагонов выскакивали испуганные пассажиры.
Хвостовой вагон отцепился и отстал от поезда где-то на километр. Возле него раздалось несколько выстрелов, в подъехавшую машину с откинутым верхом начали резво перегружать какие-то мешки.
Прибежал растерянный машинист.
– Что в последнем вагоне? – с ходу задал вопрос Павел.
– Это почтовый вагон, – ответил машинист. – Но там еще ехали инкассаторы с деньгами.
– Вот их и грабят, – подвел итог Борис. – Отцепили нужный вагон, убрали охрану, и денежки – тю-тю! А остальные подожгли, чтобы создать неразбериху и отвлечь внимание.
– И что теперь делать? – Машинист был явно не в себе.
– Отцепить то, что еще не загорелось, и вызвать полицию. С бандитами пускай она разбирается. Кувалда есть? – Борис в упор посмотрел на машиниста.
– Да есть, есть… – Настроение у машиниста улучшилось – хоть кто-то согласился ему помочь.
Павел провернулся к Борису:
– Ты когда-нибудь расцеплял вагоны?
– Приходилось… – ответил тот. – А вот и кувалда прибежала.
Взяв у машиниста кувалду, они понеслись к задним вагонам. Машинист вернулся на свое место.
Когда они отделили вагоны, Борис подал знак, и поезд, отъехав на несколько сот метров вперед, остановился.
Павел откинул подножку вагона и закурил, глядя на проплывавшие мимо редкие облака.
– Пошли в купе, – предложил подошедший Борис, стирая пот со лба. – Там прохладнее.
Через полчаса в небе появился полицейский вертолет.
– Нас арестовывать летят, – сказал Борис. На него нашло злое веселье.
– С чего ты взял?
– Бандитов давно след простыл, они наверняка продумали пути отступления. Есть мы.
– А при чем здесь мы?
– А иначе никак. – Борис сморщил нос и почесал подбородок. – Продолжение приключенческого романа, чтоб ему пусто было! Все в духе жанра.
Он не ошибся. Через некоторое время к ним в купе вломились двое полицейских. Еще двое заблокировали выход.
– Вы подозреваетесь в пособничестве бандитам, вы арестованы. Протяните вперед руки, – нахмурив брови, скомандовал один из полицейских.
– Откуда такие выводы? – поинтересовался Павел.
– Нашлись свидетели, которые видели, как вы занимались расцепкой вагонов.
– А ты сомневался, – сказал Борис товарищу.
Тот пожал плечами – мол, надо сдаваться, а то будет хуже.
У них отобрали пистолеты, замкнули на запястьях наручники и затолкали в вертолет.
Вертолет приземлился на какой-то площади. Городской пейзаж показался Звягинцеву знакомым. Он понял, что их ведут в тот же полицейский участок, где он бывал ранее.
Когда их заводили в клетку, Борис попросил охранника, чтобы он доложил начальнику, что здесь находится Звягинцев из посольства. Он уже достаточно выучил арабский, чтобы сносно общаться.
Когда их ввели к начальнику полиции, тот сначала удивленно раскрыл глаза, а потом откровенно захохотал. Он отнюдь не был дураком и прекрасно понимал, что пресс-секретарь советского посольства не будет грабить поезда. Даже документов не спросил. Вызвав охранника, начальник полиции приказал снять со Звягинцева наручники.
– А это кто с вами? – спросил он, когда охранник вышел.
– Перебежчик. У него есть документы. И он хочет сделать заявление для прессы.
Внимательно выслушав подробный рассказ Звягинцева о происшествии, полицейский начальник неожиданно заявил:
– Так вас награждать надо за спасение граждан, а не наказывать! – И, слегка подумав, добавил: – Вашего израильтянина я должен допросить, а вы, Звягинцев, свободны.
– Позвоните, пожалуйста, скажите, что я здесь, – попросил Борис и продиктовал номер телефона Бабашкина.
– Слушаю вас, – раздалось в трубке.
– Это советское посольство?
После небольшой заминки последовал ответ:
– Да, посольство. С вами говорит атташе… – Генерал не был бы генералом, если бы не умел быстро просчитывать возможные варианты.
– У нас находится ваш пресс-секретарь Звягинцев – задержан по ошибке. С ним еще перебежчик из Израиля.
– Понял вас, спасибо. Высылаю нашего представителя, – сказали в трубке.
Борис вышел во двор. Вскоре подъехала знакомая машина – их с Коротковым машина! – но за рулем сидел не Даня. Рядом с водителем ехал генерал Бабашкин. Предложив Звягинцеву занять заднее сиденье, где уже находился лейтенант в штатском, с которым Звягинцев был прекрасно знаком, генерал зашел в полицейский участок и вскоре вышел вместе со Стрельцовым.
– Наручников не будет? – спросил Борис лейтенанта.
– Вы не арестованы, – коротко бросил тот.
Они доехали до советского представительства.
– Нас – в камеру? – не унимался Борис.
– Ну и шутки у вас, товарищ капитан! Я же сказал, вы не арестованы! Просто будете находиться под наблюдением. Поселитесь в гостевых номерах, прямо здесь. Но по отдельности и под охраной.
Борису предоставили комнату с душем и туалетом на втором этаже. Борис выглянул в окно. «Второй этаж. Смыться – пара пустяков. Но они же не идиоты – буду я сбегать, если сам сюда заявился…»
Четвертая дорожка
Закончился день, миновала ночь, а утром Звягинцева отвели к майору Голованову.
Борис знал, кого представляет Голованов (военную контрразведку), и хорошо изучил его повадки, поэтому ничуть не удивился, когда тот принял его как родного брата и закадычного друга и чуть не расцеловал в десны.
– Присаживайтесь, товарищ капитан. Нам предстоит очень интересная и познавательная беседа. Расслабьтесь, вы у своих товарищей. – Майор убрал пачку бумаг в ящик стола и воззрился на Звягинцева.
Следователь: До нас дошла информация, что вы сдались в плен израильтянам и предложили свои услуги американцам.
Звягинцев: Предложил услуги, а потом сбежал? Нелогично.
Следователь: Логика выстраивается по-разному, и у каждого она своя. А если вас решили внедрить? Придумали легенду и запустили к нам…
Звягинцев: Сложноватое какое-то внедрение. Я пересек пустыню с караваном, добрался до Аль-Ариша, сбежал от военного патруля, по морю перебрался в Александрию, а потом прибыл сюда через полицейский участок.
Следователь: Враг хитер и коварен. Взгляните на эту статейку из американской газеты. Вы английским не владеете? Я переведу. Так вы ответили корреспонденту в интервью: «Я всегда был сторонником демократии, но мне приходилось это скрывать, потому что тоталитарный советский режим меня немедленно покарал бы и отправил в лагеря».
Звягинцев: Провокационная дешевка.
Следователь: Допустим. Газета желтая, но ведь откуда-то они эту информацию взяли… Тем более по нашим каналам подтвердилось, что такое интервью действительно имело место.
Звягинцев: Информацию они взяли из задницы того англосакса, который меня завербовал. Назвался Джоном Смитом. И потом… У меня есть свидетель – Павел Стрельцов, лейтенант израильской армии, который присутствовал на допросе в качестве переводчика, а потом помог мне сбежать. С тех пор мы не расставались.
Следователь: С перебежчиком мы разберемся. Может, он вовсе не свидетель, а сообщник. Как вам такая версия?
Звягинцев: Версия любопытная, но ошибочная.
Следователь: Хорошо. Давайте начнем сначала. Как вас сумели захватить, да еще и в зоне нашего влияния? Вы же не мальчик с пальчик, а инструктор по рукопашному бою…
Звягинцев: Сначала пятеро в египетской форме напали на нас с лейтенантом Коротковым в кафе. Я их раскидал, выпрыгнул в окно. Мы поехали на машине, но нас заблокировали, ударили каким-то грузовичком. Машина перевернулась, Коротков выскочил, а у меня заклинило дверь. Захватчики говорили на иврите. Короткова при попытке к бегству застрелили.
Следователь: Об этом мы знаем. Продолжайте. Что дальше было?
– Хорошо. На сегодня хватит, – сказал контрразведчик, когда Борис закончил рассказ. – Мы допросим Стрельцова, а потом устроим вам очную ставку. А вы идите в номер… Как вас там устроили, кстати?
– Приемлемо, – ответил Борис.
– Ну, вот и ладненько. – Улыбка майора была бесконечна.
Допросы временно прекратились. Звягинцев понимал, что именно временно – они проверяют и перепроверяют изложенные им факты.
Доступ в помещения общего пользования – спортзал, столовая, библиотека – ему не закрыли. Но возле него постоянно крутился коротко стриженный крепкий парень по имени Володя – сопровождающий. «Конвойный он, охранник! Лицемеры, – зло думал Борис. – Впрочем, если случится нечто неординарное, еще неизвестно, кто кого охранять будет».
Борис предложил Володе спарринг в спортзале. Тот не отказался и продержался целых пять секунд.
– Ты сможешь меня удержать? – с усмешкой спросил Звягинцев.
– Нет, конечно, – откровенно признался Володя. – У меня другая специальность.