Ее сердце бешено колотилось.
— Ты слышала, что говорил Чад, вопросы есть?
— Не думаю.
Она согнула пальцы, изучая светящиеся огни приборной панели. Это была великолепная машина, и самая дорогая, в какой она когда-либо сидела. Она предпочитала ездить на чем-то попроще, не стоимостью в дом.
— Я хочу, чтобы ты поднялась на этот холм, свернула направо на Магнолия-Лейн, а затем выжала газ так сильно, как осмелишься.
Он указал на спидометр:
— Она разгоняется до ста восьмидесяти.
Пока он говорил, ее глаза расширялись.
— Я не собираюсь гонять на машине, которая пока ничья.
— Не будь смешной, она принадлежит дилерскому центру.
— Я не смешная.
— Ты хотела выйти за рамки, и это первый шажок. — Его густые брови приподнялись. — Теперь не отказывайся.
Он был прав: она просила его об этом. Мчаться по проселочной дороге было непривычно, но разве не в этом смысл их общения?
— Ты умеешь водить механику? — спросил он.
— Ну, не умела бы — сказала.
Она тронула машину, включила передачу и ослабила сцепление, предвкушение пробежало по крови.
— Бабушка научила меня так водить.
— Элеонора Бэнкс. Легенда. — Он пристегнул ремень безопасности. — Тогда поехали, все в твоих умелых руках.
Глава 7
Холли положила одну руку на руль, другую на рычаг. Ее ногти были короткими, но ухоженными, покрытыми перламутровым лаком. Ее одежда была деловой и однотонной, но в то же время необъяснимо сексуальной. Он не мог понять, почему такая интересная женщина так ушла в работу. Распаковывать посылку по имени Холли Бэнкс оказалось еще веселее, чем он мог представить. Она взвизгнула, когда машина дернулась под ними, ее смех звучал заразительно. Она ехала не быстро, но вцепилась в руль так, словно преодолевала звуковой барьер. Учитывая мощность двигателя, эта машина должна была выстрелить как пушка. А она вела так, словно везла хрупкую старушку в салон красоты.
— Как ты решила заняться менеджментом? — спросил он с искренним любопытством.
Ее брови приподнялись — обе, — но она не сводила с дороги глаз.
— Я от природы организованна. А Ханна от природы талантлива.
— А почему твои родители не занялись этим?
— Мама и папа — заядлые путешественники. Бабушка растила нас с сестрой с пяти лет. Родители звонят нам и часто навещают нас. Мы не чувствуем себя обделенными.
Он ничего этого не знал, но был слегка встревожен. Его родители очень активно участвовали в жизни своих детей. Сыновья Сазерлендов не занимались коммерческой недвижимостью. Но это не мешало Трэвису и Дане давать советы, иногда непрошеные.
— Бабушка научила нас всему в этой отрасли. Поддержала наш выбор. Ханна с рождения любила пение и музыку, а я предпочитаю закулисье.
— Ты безумно умна, ты хочешь сказать?
Она, смеясь, не стала отрицать.
— Ты из тех, кто умеет говорить, мистер адвокат. Я не могу разобрать и половины слов в контрактах, которые мне вручают.
— Это нормально. Адвокаты зарабатывают деньги, делая перевод на человеческий язык для непрофессионалов.
Он шутил только наполовину: большинство контрактов было заключено целенаправленно запутанными. Так уж получилось, что ему нравился профессиональный юридический язык, у него это отлично получалось, и, когда он понял, что этим языком владеет не так много людей, увидел возможность чертовски хорошо зарабатывать на жизнь.
— Ну, меня ты всегда впечатлял.
Он как будто сделался выше. Это не похоже на Холли — делать ему комплименты, и, возможно, он нуждался в таком напоминании больше, чем мог подумать. Иногда он чувствовал себя в тени своих братьев: Люк руководил самыми крутыми ночными заведениями в городе, Кэш был всемирно известной суперзвездой кантри, а Уилл управлял легендарной студией звукозаписи в Бомонт-Бей. И они преуспевали не только в профессиональном плане: каждый из его братьев нашел умную, веселую, великолепную женщину, и скоро они обзаведутся собственными семьями. Их жизненный путь был не тем, к чему стремился Гэвин, но ему казалось, что он отстал в гонке, в которой не участвовал. Он чувствовал, что и Холли не достигает планки, поставленной Ханной.
— Почему ты так долго не брала новых клиентов?
— Мне хотелось убедиться, что я не обделю Ханну, взявшись за кого-то другого. Забота о клиентах — как забота о детях, не хочу, чтобы кому-то доставалось меньше внимания.
…Как у Холли с Ханной? Он только что снова пожалел, что принял ее за близняшку.
— Той ночью в «Чешире»… — начал он.
— Я должна была поправить тебя.
— Да, но я тот, кто решил, что ты Ханна, из-за цвета твоего платья. А почему ты не поправила меня?
— Не хотела смущать. Я все равно собиралась уходить и не думала, что ты заговоришь обо мне. Хотя, возможно, мне нужно было это услышать. Пресли согласилась с тобой и сказала, что пора мне расслабиться. Вы оба правы: я не разрешаю себе веселиться.
— Вот поэтому ты здесь со мной, — сказал Гэвин, радуясь возможности сменить тему. Не хотелось вспоминать момент, когда он был оскорбителен и бесчувствен.
Они приехали на проселочную дорогу, по краям которой росла высокая трава, под навесом деревьев с оранжевыми и желтыми листьями.
— Поверни направо.
Она нажала на тормоза и бросила настороженный взгляд на грязный гравий:
— Здесь?
— Да, — ответил он.
Он, должно быть, сказал это достаточно уверенно, чтобы убедить ее.
Холли расслабилась, выжала сцепление и повернула направо. Стоял прекрасный осенний день, ни дождя, ни ветра. Это была заброшенная дорога, без встречных машин, вдали от трассы. Дом, стоявший в стороне ближе к концу дороги, давно рухнул на землю.
— На этих проселочных дорогах ограничение скорости пятьдесят, но не получишь штраф, если проедешь и быстрее.
— Так что, пятьдесят восемь?
— Нет, я хочу восемьдесят восемь.
Она мило улыбнулась, секунду он ждал возражений, но она расправила плечи и нажала на рычаг переключения передач.
— Придержи свою задницу.
Она ускорялась, пока проплывающие мимо виды не превратились в размытое пятно. Спидометр показывал около пятидесяти пяти миль в час, но, судя по радостному выражению лица Холли, она могла гнать и быстрее. Она искрометно смеялась. Гэвин не смог удержаться от собственного тихого смешка. Она хорошо прошла следующий поворот, нажимая на педаль газа вместо тормоза и оставив позади облако пыли. Он снова посмотрел на спидометр: пятьдесят семь. Неплохо для первой попытки выхода за рамки.
В тупике дороги, заросшем кустарником, она остановилась. Ее глаза были диковатыми.
— Это было весело.
— Я же тебе говорил.
Мчать по грунтовой дороге за рулем авто за сто тысяч долларов было и правда весело, но еще веселее наблюдать, как Холли развеселилась.
Гэвин открыл рот, чтобы спросить, хочет она вернуться в автосалон или покататься еще, когда она погладила его по щеке и поцеловала. Он был так поражен этим, что едва успел заметить мягкое прикосновение ее губ, нежное дыхание. За секунду до того, как он закрыл бы глаза, ее пухлые губы оторвались от его. Слишком, слишком рано. Холли отстранилась и посмотрела на него большими карими глазами, ее тонкие пальцы все еще касались его лица.
Гэвин был ошеломлен ее смелостью. Несколько дней назад она избегала его взгляда, и вот она целует его. А он даже не успел прочувствовать. И если его легкий вызов заслужил ее поцелуй, что она сделает, когда он предложит что-то действительно опасное?
— Это мой способ сказать свое спасибо. — Она отняла руки от его щек и слабо улыбнулась ему.
— Халс, благодари меня так в любое время, не стесняйся.
Гэвин наклонился, чтобы попробовать еще раз, но она уже отстегнула ремень и выбралась из машины. Черт возьми! Темп определяет она, но ее темп заметно медленнее, чем его собственный. Однако он был готов ждать. Он запустил руку в волосы и пошел за ней, решив, что ему тоже не помешает подышать свежим воздухом.
— Чья это земля? — спросила Холли, прикрывая глаза от яркого осеннего солнца.
— Мэгс Дюмонд, чья же еще.
— Интересно, почему она ничего не сделала здесь. Хороший район, чтобы выстроить огромное ранчо с конюшнями.
— Может, земля принадлежала бывшему любовнику или женщине, с которой она цапалась в старших классах. Это похоже на Мэг — оставить разруху назло.
Ветер перебирал волосы Холли, и Гэвин засунул руки в карманы. Он хотел прикоснуться к ней… но чувствовал, что тогда не сможет разжать объятий. И если так поступит, он не уверен, что она не уедет, оставив его здесь. Она посмотрела на него с задумчивым выражением лица:
— Ты думаешь, с Мэг все плохо?
— Ну, она подставила Кэша за вождение в нетрезвом виде, когда он не подписал контракт с «Разбитыми сердцами». Может, сердце у нее и доброе, но сейчас оно словно в какой-то броне. Она, похоже, наслаждается падением других. Обычно это самые грустные люди.
Холли пригвоздила его мягким золотистым взглядом, и он снова не мог думать ни о чем, кроме как поцеловать ее, обхватить бедра ладонями, прижать к себе. Скользить языком по губам, упиваться досыта…
— Халс, пора вернуть машину.
Она сделала осторожный шаг в сторону и оставила его стоять там, пока садилась на пассажирское сиденье.
Он покачал головой, ветер взъерошил ему волосы.
— Ты выиграла этот раунд, Холли Бэнкс, — пробормотал он себе под нос, открывая дверь со стороны водителя.
Глава 8
Холли припарковала свою практичную подержанную машину на подъездной дорожке к особняку Кэша. Свежевымытый джип Пресли гордо сверкал на солнце, рядом с ним в луже валялся шланг и стояло ведро с мыльной водой. Пресли пригласила Холли и Кассандру на пиццу и в кино, так как Кэш собирался сегодня вечером встретиться с братьями. По отсутствию машин на подъездной дорожке было похоже, что Холли приехала первой. Не успела эта мысль прийти в голову, как за ней притормозила черная машина. Люк держал одну руку на руле, а другую — на шее Кассандры. Он наклонился и поцеловал ее. Холли деликатно отвернулась, повернувшись обратно лишь на звук захлопнувшейся двери. Кассандра держала в руках две бутылки вина, стильная сумка перекинута через плечо. Она всегда была красива, но сегодня выглядела особенно привлекательно с темными волосами, заколотыми сзади, в платье кораллового цвета с оборками. Холли взглянула на свои джинсы и черный топ и мгновенно почувствовала себя бедно одетой. Пока Кассандра не сказала: