Шаг назад, другой.
Места, где ему пришлось прикоснуться, словно похолодели от неприязни. Он не стал удерживать. А я всё таращилась на незнакомца, не в силах оторвать взгляд от смуглокожей диковины. У него же целая вязь ремешков поверх кожаного доспеха с металлическими вставками, — дорогущий наверное! И сам незнакомец крепко как сложен, — небось, взрослого мужика перерубит легко одним махом, что ему молоденькая девушка?..
Но незнакомец неожиданно тихо, словно самому себе прошептал:
— Какая же ты… — чуть качнул головой. — Красавица…
И сделал шаг ко мне, повелительно протягивая руки.
Нельзя, не трогай! Кто меня спасёт здесь, в лесу? Кто докажет, что я не виновата, если мой огонь снова вырвется на свободу?!
Он замер в шаге от меня и опустил руки. Ореговое урочище за ним, только что наполненное гомоном птиц, казалось теперь жутковато тихим. Понимающая улыбка скользнула на смуглом лице, а на щеках проступили милые ямочки.
— Девица с пустыми вёдрами — к дождю!
— А длинные волосы — к стрижке?
Ответила, и растерялась ещё сильнее. Они и впрямь струились тёмными завитками, исчезая где-то за внушительными плечами, только у висков туго заплетены в мелкие косички. Странное зрелище для наших краёв, но… завораживающее. Никогда не видела мужчину, на которого бы хотелось так долго смотреть! Девчонкам расскажу — не поверят!
— Это традиция лессканцев, — снисходительно улыбнулся он. — Неужели никогда не встречала людей из моего народа?
Качнула головой. Волнение накатывало волнами, страх смешался со смущением. Неловко вышло, конечно. И это ещё хорошо, что не сильно испугалась, иначе беды не миновать! И я уже решила идти дальше, как на дороге снова оказался он. Серые насмешливые глаза сверлили свысока, а лукавая улыбка не оставляла ни тени сомнения, что мужчина получает незабываемое наслаждение, играясь в эту странную игру. Наглец!
— А девушкам путь преграждать — тоже традиция?
Неспешно он сократил расстояние до страшного.
— Не всегда, — коснулся моих рук.
Да что он о себе возомнил? Если лессканец, значит можно и законы нарушать?! Все знают, что старейшина запретил прикасаться ко мне мужчинам!..
Но едва уловимые узоры, которые огромный чужеземец медленно выводил на моих запястьях, хотелось ощущать снова и снова. И шагу ступить невозможно! Мы когда нашего кота за ухом чешем, он тоже замирает и ничего сделать не может. А этот лессканец не маг случайно? Так всё замедлилось вокруг…
— Простите, — отняла я руки, тут же робко уставившись под ноги. — Мне пора…
А у него ведь сапоги дорогущие, из мягкой кожи сшиты, да опрятно как! И пахнет от него лошадьми и травами, вперемешку с чем-то незнакомым и терпким.
— А если не прощу?
— Что?.. — с трудом опомнилась.
И ни капли совести на смуглом лице! Только ухмыляется ехидно. И снова неспешные, ласковые узоры на моих запястьях. Никогда ничего подобного не ощущала!
— Встретимся у колодца, — услышала тихий голос. — Кажется, он у вас там, — он махнул в сторону урочища ведром.
Моим ведром!
— Отдай!
Не дотянулась и побежала следом.
— Жан! — окликнул незнакомца крепкий седовласый мужчина. — Ты куда? Опоздаем же!
Но тот лишь прибавил шагу, едва сдерживая улыбку:
— Потом, Лунь! Позже.
Когда ещё позже? Он серьёзно думает, что я за ним бегать буду?!
Лунь смерил взглядом меня, растерянно посмотрел вслед рослому нахалу и хмыкнул.
— Ну что стоишь, девица? Догоняй! Уж и не знаю, что Жанко в тебе нашёл, но, видно, глянулась ты ему!
— Я не… Да я случайно наткнулась на него!
— Ага, ага… Случайно, — зубасто ухмыльнулся Лунь. — Эх, ты, девка!.. Коли бы он не хотел, ты бы на него и не наткнулась, а так… Вчера ведь ещё поглядывал через окошко, как ты на кухне вертишься!
— Так он… специально? — Я чуть не задохнулась от возмущения.
Лунь от души расхохотался, обнажая некрасивые, по-собачьи длинные клыки.
— А ты милая, — вытер он слезу от смеха. — Ну, чего встала? Догоняй! Глядишь, успеешь, пока подружки не прознали.
— Вот ещё! Чтобы я за мужчинами бегала?!
— А чего б и не побегать? Жанко, чай, не пьянь какая деревенская, по нему все бабы завсегда сохли.
— Мне-то что с того? Я внимания не просила, и прикасаться ко мне сам старейшина Беорн не велит! С места не сойду, пока вёдра не воротит, так и передай своему ведрокраду!
— Зря ты так. Каждая баба за ним бегает, да не к каждой он сам подходит…
— Хватит! Неинтересны мне ваши игры. Если через полчаса воды на кухне не будет, все без обеда останутся, а я уж старосте расскажу, кто виноват!
— Ага, ага… Спросят с тебя, а ты всем и расскажешь, как Жанко у тебя вёдра отобрал? — снисходительно сощурился. — Никто тебе, девка, не поверит. Мой тебе лучший совет: иди за водой. Да не смотри на меня так, не обидит он тебя, родом клянусь!
Не обидит, как же! Пусть сначала вернёт украденное. А я пока другие ведра найду, да и криница у нас не единственная!
***
На кухне царила духота. Весело сплетничая, девушки чистили овощи, а я незаметно прошмыгнула в закуток с посудой. Как назло, ни одна лоханка не подходила. Маленькие и громоздкие, без ручек — ну что за наказание! Может, хоть этот небольшой котелок подойдёт? Вот, угораздило же меня!.. Теперь от сплетен вовек не отмыться! Что Беорну сказать?
Вертя в руках посудину, я прислушалась к сплетницам.
— Ой, девочки, а вы видели новых воинов владыки?
— О-о-о, да! Как на подбор!
Дружный вздох и хихикание.
— А воевода, воевода–то — это ж просто соблазн во плоти! Я когда с ним встретилась случайно, так чуть не умерла от этого самого соблазна!
— Ох, Ринка, тебе все мужики кажутся воплощением твоих ночных фантазий!
— Ну, нет, этот совсем другой! Волосы длинные, до… в общем, ниже пояса, чёрные как смоль... И вьются! А взгляд какой! Посмотрит, и сразу коленки слабеют!
— Да видела я воеводу! Жан, конечно, красавчик! — Аника мечтательно возвела глаза к потолку. — Но волосы у него существенно короче, всего лишь до лопаток! Хотя это самое, которое ниже пояса, тоже ничего.
Жан? воевода? То есть вот тот огромный и наглый мужичина, и из-за которого я тут мышь изображаю, и есть новый воевода?
Этирая, чистившая картошку, застыла и выдохнула:
— Это спереди или сзади?
Аника мигом покраснела, как и все девушки. А я просто вспомнила невольно, как он запястья гладил, и задумчиво коснулась этих мест.
— Аника, ты так говоришь, будто у тебя с ним что-то было! — ревниво вскинулась Ринь.
Девушки уставились на смущённую Анику.
— Так было или не было?
— Только поцелуи, — прошептала она.
Дружный томный вздох.
— Девочки, как он целуется! — заломила она руки, мечтательно уставившись в потолок.
Я замерла, сглотнула, представила, как Жан склоняется ко мне…
Ладони вспыхнули. Котелок жалобно брякнул и покатился по полу.
— Драккати, это ты?.. А где вода?
Общинницы смотрели на меня с неодобрением.
— Ты что, всё проспала? — нахмурилась Аника. — Я же говорила тебе!
— Нам готовить пора, а ты что, даже ещё не ходила? — Тихо произнесла Этирая.
— Да ходила я!.. Не дошла… — подобрала предательский котелок. — Девочки, а у нас есть другие вёдра?
В кухне повисла тишина, следом за которой не ожидалось ничего хорошего. И только Аника открыла рот, чтобы сказать мне нечто гадкое, как у порога скрипнула половица, а знакомый мужской голос спросил:
— Эти сойдут?
Кажется, я так и приросла к полу, а по ладоням пронеслись искры жара. Казалось, чувствовала этот взгляд лопатками!
— Воевода!.. — пробежал полуобморочный шепоток по кухне.
И всё же, я не выдержала и обернулась. Плечами он почти касался дверных откосов и с трудом помещался в проёме двери. Солнце за его спиной почти скрыло в тени его лицо, но я видела, на кого он смотрел. И от этого взгляда хотелось провалиться сквозь землю. Лессканец аккуратно поставил вёдра с водой на лавку, тепло мне улыбнулся и вышел, прикрыв за собой дверь. Снова повисла угрожающая тишина, полная вопросов, на которые я не хотела отвечать. Сплетницы! Сейчас ведь что ни скажи, всё равно будешь виноватой!
Этирая пришла в себя первой:
— Девочки, как думаете: он давно нас слушает?
Аника поджала губы:
— А мне гораздо интереснее, с какой стати воевода таскает вёдра, с которыми ушла она!
Началось…
— Я же сказала, что потеряла!
Сознаваться, каким образом я их «потеряла», я не собиралась ни за какие коврижки. И про рисунки на руках, и про шутки, и про то, что подглядывал, не скажу. Съедят же! Рыжеволосая подруга ревниво испепеляла меня взглядом. Тира удивлённо изучала нас всех, а Аника… Светловолосая Аника церемониться не стала.
— И с чего бы это воеводе улыбаться нашей долговязенькой, а? Драккати, ты это что, моему Жану глазки строить посмела? На меня-то он и не взглянул! Ну, отвечай! Что у тебя с ним? И как давно?
— Да не нужен мне твой воевода! — возмутилась я и машинально потёрла запястья. — Просто уронила тяжёлые вёдра в криницу, а он их достал и принёс.
— Я тебе не верю, — надулась Ани.
— Это твоё право, — ответила я, прислушиваясь к мягким удаляющимся шагам.
На кухне воцарилась напряжённая тишина. Казалось, я вот-вот услышу, как скребутся мыши в подземном леднике по соседству. Сердце бешено стучало, но жара в ладонях я больше не чувствовала, а значит, опасность миновала.
Подумаешь! Было бы из-за чего спорить. Больно нужен, только проблемы одни…
— Обед скоро, чего встали? Вода есть, воевода ушёл. Ещё воинов новых кормить!
Моё раздражение подействовало на девушек отрезвляюще. Они с ужасом переглянулись и заохали:
— Мы же не успеем!
— Специи! Кто-нибудь ходил к Беорну за специями?
— Ринка, да чтоб тебе пусто было, как ты могла забыть?!
— Родан с ними, со специями, — повысила я голос. — Соль есть и этого хватит. Если не избалованные, то и не заметят. Специи больших денег стоят, нечего старейшину дёргать.