Бланш перекрестилась и постучала в дверь. Мари Гали была не слишком высокого мнения о жуберовской служанке, пренебрежительно отозвавшись о ней как о безмозглой растяпе. Поэтому попасть в дом Бланш рассчитывала без особого труда. А там уж она что-нибудь придумает. Она ждала, но никто не открывал. Тогда Бланш толкнула дверь, которая оказалась не заперта.
С первого же взгляда ей бросился в глаза порядок в доме. Служанка определенно не была такой уж никчемной, какой постаралась выставить ее в глазах Бланш Мари. Крючки в коридоре сияли, деревянный сундук был отполирован до блеска. Бланш приоткрыла крышку; на нее повеяло знакомым запахом воска. Внутри, сложенное аккуратной стопкой, лежало белье, ветхое, но тщательно заштопанное. Тайник для хранения важного документа? Бланш приподняла белье, но ничего интересного не обнаружила.
Двигаясь на запах подгоревшего молока, она очутилась на кухне, ожидая застать служанку за работой, но и там тоже никого не было. Закопченная кастрюлька стояла за открытой задней дверью. В дальнем конце маленького дворика болталась туда-сюда оставленная нараспашку калитка, ведущая на улицу. Будь эта распустеха в услужении у Бланш, та приказала бы хорошенько вздуть ее за подобную нерадивость.
Она открыла комод и принялась один за другим обшаривать ящики, но ничего заслуживающего внимания не нашла. Надо было сначала заглянуть в книжную лавку Жубера в Бастиде. Документы куда логичнее было хранить там, а не в семейном доме. С другой стороны, ей нужна была Мину.
Лишь обернувшись к очагу, Бланш заметила спящую девочку, клубочком свернувшуюся в кресле с котенком в обнимку.
Так, значит, это Алис?
Бланш подошла поближе, вспугнув кошку. Та соскочила с колен и пятнистой молнией метнулась во двор.
Девочка встрепенулась, очнувшись ото сна, ее черные глаза широко распахнулись.
– Кто вы такая? И где Риксенда?
Пит выбрался из своего укрытия и смешался с толпой, валившей на выход из монастыря. Мысли бились у него в голове, как мухи в банке. Сердито и неумолчно. Неужели это Видаль подсыпал отраву в его вино в тот вечер? Он пытался гнать от себя подозрения, отчаянно цепляясь за веру в старого товарища и их дружбу. Много недель подряд Пит твердил себе, что, хотя они с Видалем и придерживаются различных взглядов на жизнь, оба руководствуются в своих действиях понятиями о чести и достоинстве.
Он и сам не знал, куда идет. Обратно в таверну, чтобы отыскать там Маккона и извиниться перед Кромптоном за то, что вспылил? Одна мысль об этом была ему невыносима. Домой, на улицу Пенитан-Гри? С какой целью?
Пит не слишком верил в то, что перемирие будет хоть сколько-нибудь долговременным. Как католические, так и протестантские лидеры были оскорблены, полагая, что уступки противной стороне слишком уж велики, а гарантий взамен получено слишком мало. Город был наводнен оружием и враждебностью. Пит не надеялся, что какая-то из фракций разоружится, каковы бы ни были условия мирного договора. Тулуза жила на пороховой бочке.
Мысли Пита перекинулись на дом призрения. Там, по крайней мере, он может приносить хоть какую-то пользу. Он подумал о Мину и внезапно ощутил, как у него появилась цель и надежда. Сколько часов прошло с тех пор, как они расстались? На протяжении этого долгого дня время бежало стремительно и тянулось невыносимо. Пит наподдал носком сапога камешек, и тот, подскакивая, покатился по булыжной мостовой. Ему доставит удовольствие просто ее увидеть.
На мгновение Пит позволил себе погрузиться в мечты, но очень быстро взял себя в руки. Эти странные часы во время беспорядков и всего того, что последовало за ними, были наполнены ощущением какой-то хмельной свободы, которое бросило их друг к другу. Теперь, хотя он и сомневался в том, что мир продлится хоть сколько-нибудь долго, жизнь на какое-то время вернется в обыденное русло. Мину – католичка, а он гугенот. Что будет с ее репутацией, если ее увидят в его обществе?
Он решил пойти к церкви Сен-Тор и зашагал по улице, пытаясь привести в порядок бешеную круговерть мыслей: организованная Видалем слежка, убийство Мишеля, присутствие в Тулузе Кромптона и Деверо, а теперь еще и столь своевременная гибель портного из квартала Дорада. Все это было связано с плащаницей.
Если перемирие будет долговременным, тем лучше. Если же нет, возможно, это единственный шанс Пита забрать драгоценный оригинал из тайника.
– Риксенда пошла принести еще молока.
Бланш указала на закопченную кастрюльку. Судя по всему, ее догадка вполне могла оказаться верной.
– Из дома своей матери?
– Ну, она сказала, что скоро вернется.
Алис уселась прямо и сбросила покрывало с колен.
– Тогда она сказала неправду. Риксенда часто отлучается, когда нет мадам Нубель, а потом забалтывается с кем-нибудь и приходит только через несколько часов. Но я не против. Она слишком много говорит. Я от этого устаю. – Девочка вдруг спохватилась, что разоткровенничалась с незнакомой женщиной. – Кто вы такая? – спросила она снова.
Бланш улыбнулась:
– Подруга.
Алис покосилась на ее роскошный наряд и нахмурилась:
– Что-то вы не очень похожи на подругу Риксенды.
Бланш рассмеялась:
– Я подруга не вашей служанки, глупенькая, а твоей сестры. Я приехала из Тулузы.
Недоверчивое выражение мгновенно улетучилось с лица девочки.
– Вы приехали от Мину? Чтобы отвезти меня к ней?
«Как же легко оказалось одурачить этого ребенка», – подумала Бланш, вознося про себя благодарственную молитву.
– Твоя сестра по тебе соскучилась. Она была бы очень рада, если бы ты к ней приехала. И Эмерик тоже скучает.
Алис нахмурилась:
– Мне что-то не очень в это верится. Он говорит, что девчонки глупые и надоедливые.
Бланш сложила руки на груди:
– О, когда ты подрастешь, ты поймешь, что мужчины говорят одно, а делают совсем другое.
– Эмерик не мужчина, – захихикала Алис. – Он глупый мальчишка. Мы поедем прямо сегодня?
– О да. – Бланш прекрасно понимала, что служанка или эта их мадам Нубель могут вернуться в любую минуту. С другой стороны, она видела, что Алис все еще не до конца ей доверяет и торопить ее не следует. Девчонка должна пойти с ней добровольно. В это время на улицах Ситэ было людно, и увидеть их могли очень многие. – Моя карета ждет на площади Сен-Назер.
– Что Мину велела мне взять с собой, мадам?
– Твоя сестра приготовила для тебя в Тулузе все, что нужно. Одежду, игрушки.
– Игрушки? Но она же прекрасно знает, что я не играю в…
– Я пошутила, – поспешила заверить ее Бланш, поняв, что промахнулась. – Когда я предложила ей купить тебе куклу, Мину сказала, что ты никогда не была любительницей подобного времяпрепровождения.
Девочка кивнула:
– Я больше люблю читать.
– Конечно. А еще она рассказала мне, какая ты развитая для своего возраста. Она припасла для тебя множество новых книг. Но мы с тобой что-то заболтались. У нас будет еще целое путешествие, чтобы познакомиться поближе.
– А можно мне взять с собой мою кошечку? Если я позову ее, она сразу же прибежит.
– Было бы негуманно заставлять бедного зверька трястись в душной карете. – Бланш хлопнула в ладоши, чтобы отвлечь девочку. – Иди, собери свои вещи. Чем скорее мы выедем, тем раньше прибудем в Тулузу.
– Я возьму с собой только мой лучший плащ и перчатки, а еще мое лекарство. Мадам Нубель вернется на закате. Она приготовит мне свежую порцию в дорогу, а потом мы поедем. А карета у вас красивая?
– Очень, и запряжена двумя парами лошадей, но дорога до Тулузы длинная. Как бы мне ни хотелось познакомиться с мадам – Мину говорит о ней с такой теплотой, – боюсь, мы не можем ждать. Нужно ехать немедленно.
Алис нахмурилась:
– Но мне нужно мое лекарство. Мне нельзя никуда без него ехать.
– Мину знает про твое лекарство лучше всех, разве не так? – Бланш рискнула положить руку на худенькое плечико девочки. – Когда ты будешь с ней, тебе не понадобится мадам Нубель.
Алис просияла:
– В самом деле.
– А если мы выедем сейчас, ты сможешь обнять Мину уже завтра до восхода солнца. Представь, как она обрадуется! Если же мы сейчас задержимся, то в Тулузе будем в лучшем случае к обеду!
– Но мадам Нубель наказала мне никуда не выходить из дома!
Бланш сделала вид, что думает.
– Мы оставим ей записку. Тогда у нее не будет причин беспокоиться. Ведь это желание Мину.
– Это правда, – сказала Алис, хотя и по-прежнему с сомнением в голосе.
– Вот и славно, договорились. Пойди найди свою дорожную одежду, а я тем временем напишу записку. А потом будем выходить. Ну, быстрее же.
Пока Алис одевалась, Бланш обвела кухню глазами в поисках клочка бумаги. На полке над очагом лежал выцветший от времени рисунок, на котором что-то было схематично нацарапано мелом. Обратная его сторона была чистой.
Вытащив из очага остывший уголек, Бланш вывела снаружи: «Мадам Нубель», сложила лист и вернула его обратно на полку.
– Ну вот, дело сделано, – сказала она, когда Алис вернулась на кухню. – Ты готова?
– Да, мадам.
Бланш протянула руку. Немного поколебавшись, Алис взялась за нее.
Глава 41
– Готов? – прошептала Мину. – Свисти, если кто-нибудь появится.
Внизу, у подножия широкой лестницы, Эмерик показал ей большой палец:
– Только, чур, быстрее.
Мину пробежала по коридору второго этажа к комнате тетки и постучала в дверь.
– Тетушка, – прошептала она. – Тетушка, это я, Мину. Вы позволите мне войти?
Дверь слегка приоткрылась, и в щель выглянула служанка.
– К мадам Буссе не велено никого пускать, – сообщила она. – По приказу мадам Монфор.
– Но мадам Монфор сама меня прислала, – солгала Мину.
Дверь приоткрылась чуть шире. Служанка большую часть дня просидела взаперти в обществе своей хозяйки и явно успела заскучать.