– Гарнизон послали сюда?
– Нет. – Беранже вскинул руку. – Послушай, не я должен об этом рассказывать. Погоди, сейчас выйдет мадам Нубель. Думаю, ждать уже недолго.
– Она что, тоже здесь?
– У мадам Нубель здесь родня. Кузен ее покойного мужа. То есть ее первого мужа. Тьфу, до чего же он жалкий человечишко, этот Кордье, а еще вроде как из образованных.
Эмерик вспомнил, о чем говорили Ашиль Лизье с его теткой, и глаза его расширились.
– Это дом Поля Кордье?
Беранже нахмурился:
– А ты откуда его знаешь?
От необходимости объяснять это Эмерика спасло появление запыхавшейся мадам Буссе. Следом за ней подоспел и Гильом.
– Не следует убегать от меня, племянник. Это в высшей степени невежливо.
– Простите, тетушка.
– Это моя вина, – заступился за мальчика Беранже. – Парнишка был так огорошен, увидев меня здесь, что от неожиданности позабыл, как полагается себя вести. И должен заметить, это уже далеко не в первый раз.
Мадам Буссе с подозрением уставилась на него:
– А ты кто такой?
– Это Беранже! – выпалил Эмерик. – Из гарнизона в Ситэ. Мы с ним старые друзья. Он приехал с мадам Нубель, она там внутри, это дом Поля Кордье. – Он обернулся обратно к Беранже. – Это моя достославная тетушка, мадам Буссе, из Тулузы. И Гильом Лизье, он служит в замке. Судя по тому, что говорит Гильом, мы думаем, что Алис там. И мой отец, возможно, тоже.
Беранже посмотрел ему прямо в глаза:
– Тебе известно о том, что твоя сестренка пропала?
Эмерик кивнул:
– Мину получила письмо от…
Тут дверь Кордье открылась, и на пороге показалась Сесиль Нубель.
– Эмерик? Быть того не может!
– Мадам Нубель! – воскликнул Эмерик и немедленно начал представлять всех заново. – А это моя тетушка, мадам Буссе.
Некоторое время две дамы молча смотрели друг на друга. Ни одна не желала заговаривать первой, не очень понимая, что сказать. Потом Сесиль склонила голову:
– Мадам Буссе, я очень много слышала о вас от Флоранс. Ваша сестра всегда отзывалась о вас с огромной любовью.
Эмерик был изумлен тем, как смягчилось выражение лица его тетки.
– Сесиль Кордье. Вы были дорогой подругой Флоранс, и даже стали подружкой невесты на ее свадьбе. – Она протянула руку. – Рада с вами познакомиться.
Мину с Питом ехали гуськом по зеленой долине реки Бло, стараясь держаться в тени раскидистых деревьев. Мерный стук конских копыт действовал на них убаюкивающе. Неподалеку пела свою извечную песню река, неся по камням и корягам воды в кружеве серебристо-белой пены. Юркие воробьи шныряли меж зеленых ветвей, колыхая листву, а в воздухе над прибрежными лугами стоял неумолчный гул пчел и звенели цикады.
Мину пребывала в странном состоянии безмятежности пополам с мрачным предчувствием. Время от времени, чувствуя на себе взгляд Пита, она оборачивалась и улыбалась мужчине, который должен был стать ее мужем.
Потом она думала о том, что им предстояло.
Несмотря на все ее пламенные речи, ей было очень страшно. Девушку преследовали мысли о том, в каком ужасном состоянии может сейчас находиться Алис, и о том, что ни один из них может больше не вернуться в их маленький домик на улице Трезо.
Кто знает, переживут ли они вообще эту ночь.
– Как у тебя дела? – окликнул ее Пит. – Может, сделаем привал?
Мину улыбнулась ему через плечо:
– Не надо. Думаю, тут уже недалеко.
Он пришпорил лошадь и поравнялся с Мину, пользуясь тем, что тропинка стала шире.
– Если ты так считаешь, моя Владычица Туманов.
– Твоя Владычица Опушек желает ехать дальше, – поддразнила его она.
Вскоре тропка уперлась в невысокий водопад, так что им пришлось свернуть на проселочную дорогу, которая, круто уходя под уклон, бежала вдоль ячменного поля.
– И все-таки я не понимаю, зачем Бланш де Брюйер так понадобилось заманить тебя в Пивер, что она взяла Алис в заложницы, – задумчиво протянул Пит. – Твой отец небогат. Что ей может быть от тебя нужно?
Подобно лучу зимнего солнца, заглянувшего в заиндевевшее окошко, перед глазами у Мину вдруг вспыхнула ослепительная картина: она с найденным завещанием в руках в своей спальне в Тулузе, выцветшие черные чернила на пожелтевшем пергаменте.
Сегодня день моей смерти. Перед лицом Господа нашего здесь своею собственной рукой пишу я эти строки. Мою последнюю волю и завещание.
Ее вдруг потрясло осознание того, что она так и не рассказала Питу ни о том, что нашла в Библии, ни о том, что, по ее мнению, это значило.
– Мину? Ты знаешь, что ей от тебя надо? – спросил Пит.
– Думаю, что знаю, – медленно произнесла она. – Это имеет отношение не ко мне самой, а скорее к угрозе, которую я представляю ее положению.
– Теперь ты говоришь загадками, – поддразнил он Мину, вернув ей ее же слова, сказанные ему в Шалабре. – Что ты имеешь в виду?
Девушка обвела рукой все вокруг: холмы и леса, посевы и дорогу, вьющуюся вдалеке по направлению к Пиверу.
– Я имею в виду вот это, – сказала она. – Это все.
Бланш потянулась, и ее черные волосы рассыпались, обнажая белоснежную кожу.
Она накинула на свой живот простыню, чтобы скрыть младенца от его взгляда. Хотя Валентину нравилось чувствовать шевеления своего ребенка под кружевами и бархатом ее одежд, она подозревала, что зрелище обнаженного разбухшего живота доставит ему куда меньшее удовольствие.
А он изменился. Теперь им двигало честолюбие ради честолюбия, а не ради славы Господней. Голоса в голове уже почти неумолчно нашептывали ей, что он отдаляется от Господа.
– Возвращайся в постель, – произнесла она. Он осторожничал, боясь навредить ей в ее положении, но Бланш знала множество других способов доставить и получить наслаждение. – Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
Вместо этого он подошел к окну и посмотрел на нижний двор.
– Кто-то идет, – сказал он.
Бланш набросила сорочку и, преодолевая головокружение, присоединилась к нему у окна.
– Ты его знаешь? – спросил Видаль.
Бланш нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. Видения, мысли, образы вихрем кружились у нее в голове. Кровь, резкая колющая боль в животе, ледяной холод камней и чернота. Алис, надрывно зовущая на помощь. На мгновение она почувствовала укол совести по отношению к девочке, но быстро задушила его. Не время миндальничать. Она не может позволить себе дать слабину.
Бланш с облегчением кивнула, наконец вспомнив.
– Это деревенский аптекарь.
– Который тебя лечил?
– Он самый. Поль Кордье.
– Ты за ним посылала?
– Нет.
– Еще один твой шпион? – засмеялся Видаль.
Бланш изогнула губы в улыбке:
– Угадал. – Она скользнула рукой под его одеяния и услышала, как с его губ сорвался прерывистый вздох. – Я же говорила тебе, любого можно купить, если знать цену.
Едва заходящее солнце скрылось за домами, как узкая и длинная деревенская улочка погрузилась в тень. Теперь лишь замок Пивер на вершине холма был омыт золотистым светом.
Мадам Буссе с мадам Нубель, Эмериком и Гильомом расположились в старом доме повитухи по соседству с лачугой Ашиля Лизье. После того как они покинули развалюху Кордье, им нужно было скоротать время где-нибудь подальше от чужих глаз, и лучшего места для того, чтобы устроить штаб, едва ли можно было придумать. В домике было сыро и веяло печальным духом запустения, но когда они открыли ставни и развели в очаге огонь, стало повеселее.
Беранже нес стражу перед домом. Внутри же шли жаркие споры. «Ни дать ни взять рыцари на турнире», – думал Эмерик. Поначалу выигрывала одна точка зрения, но затем ее в пух и прах разбивало другое предложение. Наконец после многочасовых обсуждений план был выработан.
На закате мадам Нубель вместе с Гильомом пойдут в замок. Он проведет ее мимо караульной будки на главном входе, после чего отправится на дежурство в башню Боссю. Там он попытается найти возможность переговорить с Бернаром и рассказать ему о том, что произошло.
Пока Гильом будет разговаривать с Бернаром, Сесиль Нубель проберется в цитадель и попробует найти Алис, а если получится – и вывести ее из замка под покровом темноты. Хотя полностью доверять словам ее кузена в подпитии не стоило, тем не менее он все равно оказался полезен. Она была уверена, что знает, в какой из комнат держат девочку и как лучше всего туда пробраться и потом выйти обратно. Главной ее тревогой было здоровье Алис. Если окажется, что девочка больна и ее нельзя трогать, придется придумывать что-то еще.
Беранже тем временем займет наблюдательную позицию в леске к северу от замка, чтобы в нужный момент помочь переправить Бернара с Алис обратно в деревню.
Эмерик с мадам Буссе останутся в деревне и будут держать ухо востро.
– Говорю же, я должен пойти с вами, – в очередной раз повторил Эмерик. – Так нечестно.
Мадам Нубель покачала головой:
– Мы уже десять раз это обсудили. Чем меньше нас там будет, тем меньше шанс, что нас заметят. Я знаю замок и его окрестности как свои пять пальцев. Мне не составит труда прикинуться там своей.
– Это смешно! Слуги все равно поймут, что вы не одна из них.
– Но когда-то я ею была, – возразила она мягко. – Слуги приходят и уходят. И потом, для вас, молодых, все старухи на одно лицо.
– Как вы правы, Сесиль, – хихикнула мадам Буссе.
– Если мне не повезет и меня остановят, – продолжала мадам Нубель, – я скажу, что мой кузен послал меня передать в замок лекарство.
– Кордье идиот, – заявил Эмерик. – Я бы ему вот ни на столечко не доверял бы!
– Довольно, племянник. Ты нужен мне здесь. Мы должны позаботиться о том, чтобы все было готово к тому моменту, когда здесь будут твой отец и сестра. К тому же кто-то должен быть тут на тот случай, если с Божьей помощью появится Мину.
Эмерик нахмурился:
– Вы не думаете, что она застряла в Ту…
– Твоя сестра – девушка находчивая и отважная, – твердо заявила мадам Буссе. – Я не сомневаюсь в том, что она нашла способ выбраться из Тулузы и в этот самый момент направляется в Пивер. Единственный вопрос заключается в том, когда она появится, а не появится ли вообще.