Проиграли они только в одном: им не удалось окружить отступающую армию, бойцы пограничники тоже хорошо знали местность, и стояли до последнего. Невозвратные потери первых дней были невелики, однако большое количество краснофлотцев и командиров попало в плен. Причины этого явления понятны: слабая связь, плохое управление войсками, отсутствие опыта. Нет смысла винить ко бы то ни было: Севастополь защищали не профессионалы, а моряки, не имевшие даже элементарных знаний по действиям на суше. Исключение составляли только части и командование БО главной базы ЧФ, но и они не имели боевого опыта.
2 ноября. Воскресенье. Переход к позиционным боям.
В ночь с 1 на 2 ноября (в 3 ч 34 мин) на эсминце "Бойкий" в главную базу прибыл Ф. С. Октябрьский. Утром 2-го ноября генерал-майор П.А.Моргунов и контр-адмирал Жуков доложили о совместно предпринятых действиях. Правда, совместными действия назвать сложно, управление войсками только накануне вечером было сосредоточено на одном КП. Никаких особых распоряжений от командующего не поступило. Что в общем-то странно, ведь за оборону главной базы флота отвечал командующий флотом.
Пытаясь развить успех, достигнутый вечером 1 ноября 132-й немецкой дивизией, рано утром подразделения моторизованной бригады Циглера, атаковали подразделения местного стрелкового полка и 8-й бригады морской пехоты. Удар наносился в том месте, где накануне смогли прорваться передовые части 132-й дивизии, т.е. на том месте, где должен был находиться стык 8-й бригады и местного стрелкового полка, по долине Качи и по дороге от дер. Чоткара (Красная Заря) на плато. По немецким данным, в атаке принимали участие разведывательный батальон 50-й немецкой дивизии, моторизованный противотанковый дивизион 22-й дивизии и до трех эскадронов румынской кавалерии при поддержке двух танкеток. Но атака получилась запоздалой. Немецкая привычка воевать только после завтрака (в 7 утра) и до ужина (в 6 вечера) с перерывом на обед, сыграла против войск оккупантов. Ночью советские войска восстановили локтевую связь между подразделениями.
В ночь с 1 на 2-е из окружения вышла большая часть личного состава батальонов Учебного отряда. Батальон электромеханической школы под командой Жигачева, как полностью сохранивший боеспособность был придан 8-й бригаде, а батальон объединенной школы (ком. м-р Галайчук) был включен в состав бригады, как 5-й батальон. Понесший серьезные потери батальон к-на Кагорлыцкого был выведен в казармы на х. Дергачи для переформирования.
Подтверждается эта информация и в воспоминаниях Д.С. Озеркина: "...только в ночь с 1 на 2 ноября удалось связаться и установить боевую связь с подразделениями, стоявшими левее на северном берегу Качи. Всю ночь выходили моряки с рубежа на р.Альма, я выехал к деревне Эфендикой и лично беседовал с командирами выходивших частей. Начальник штаба определял для них оборонительные рубежи..."
Восьмая бригада, с приданным ей батальоном учебного отряда (командир -- майор П. И. Галайчук), занимала позиции от стыка с местным стрелковым полком в районе родника Алтын-Баир (между с. Суворово и Айвовое в долине Качи), по линии дер. Аранчи (Суворово) -- курган Азис-Оба (на довоенных картах высота 190.1), и далее до западной окраины дер. Дуванкой (Верхнесадовое).
Разворачивание бригады на указанных позициях, если не учитывать всей предыстории, было нелогичным.
На протяжении 5км оказывался оголенным фланг Дуванкойского опорного пункта обороны, находившегося внизу, в долине Бельбека. Открытым оказывался и фланг трех батальонов, обороняющихся на р.Кача: курсантского, 16 и 17-го. Дорога от современного села Некрасовка на плато оказалась не прикрытой. Кроме того, линия оставляла господствующие высоты и удобные для обороны позиции на плато в руках противника. Бой начался около 7 утра. Немецкие части продолжили наступление по плато и, подавив сопротивление двух пулеметных дзотов, в районе кургана Калан, атаковали позиции 8-й бригады, одновременно заняв высоты по краю плато над Дуванкойским ОП. Второе направление удара было по долине р.Кача. Утром же 2 ноября противник подтянул основные силы 132-й пехотной дивизии, и новел наступление с севера на позиции Аранчийского узла сопротивления, который занимали батальоны местного стрелкового полка. Немецко-румынские войска, действовавшие на этом участке, не решались атаковать вдоль берега моря из опасения обстрела кораблями ЧФ. Основные атаки противник вел вдоль долины реки Кача. Эффективную поддержку советским войскам оказали артиллеристы 203-мм четырехорудийной береговой батареи N 10 (командир капитан М. В. Матушенко, военком старший политрук Р. П. Черноусов), 724-й подвижной батареи (командир капитан М. В. Спиридонов) дотов N 51 и 52. По советским данным огнем 10-й батареи было уничтожено 20 повозок, 20 автомашин и около 200 гитлеровцев. Немецкие цифры собственных потерь намного скромнее, но и они достаточно велики. Участвовали в отражении вражеских атак и зенитчики тех же батарей, которые накануне отразили атаку немецких войск: 218-й (командир старший лейтенант И; А. Попирайко) и 453-й (командир старший лейтенант Г. А. Воловик), 227-й (командир- старший лейтенант Григоров). К тому времени, как стемнело все атаки противника были отбиты, кроме участка у Эфендикой, где бой до 18 часов шел в самом селе, на северо-восточной его окраине. Установив две артиллерийские и одну минометную батареи на краю плато, немцы получили возможность обстреливать почти всю площадь Дуванкойского узла, огнем своей артиллерии. В течение всего дня 2 ноября подразделения немецкого 438-го полка 132-й дивизии атаковали 54-ю береговую батарею. Батарея, вопреки тому, что пишут в советской литературе, была неплохо оборудована. Орудия располагались в каменных двориках, имелись погреба боезапаса и укрытия для личного состава. Позиции батареи были обнесены двойным рядом колючей проволоки, и имели несколько дзотов. На мысу были оборудованы позиции ложной батареи, на которых стояли макеты орудий.
Противник обрушил на укрепление огонь трех полевых батарей. Затем ее бомбила и штурмовала авиация. Во всяком случае, так казалось противнику. Приведем строки из воспоминаний Г.Бидермана: "Чтобы защитить открытый западный фланг и подавить огонь батареи вражеской береговой артиллерии, расположенной на берегу Черного моря и препятствующей наступлению дивизии, подразделения 438-го пехотного полка нанесли удар в западном и юго-западном направлениях.
Небольшому ударному отряду позже удалось достичь ложных позиций этой батареи. Здесь были обнаружены деревянные стволы артиллерийских орудий, нацеленные в небо, выглядевшие угрожающе, но беспомощно... Сама батарея находилась южнее, в районе Николаева (ошибка автора - Николаевки)..."
Ложные позиции батареи оборонял взвод краснофлотцев, совместно с двумя взводами 321-й дивизии, на вооружении бойцов было три пулемета "Максим". Немецкий батальон, из состава 438-го полка и около 300 румынских кавалеристов, при поддержке двух батарей противотанкового дивизиона, атаковали ложные позиции.
Сама батарея находилась ближе к Севастополю, на окраине самого села (Сейчас на ее месте памятник). Бой длился около двух часов, было отбито две атаки. В ходе третьей ложные укрепления были захвачены. Осознав свою ошибку, около 14 часов противник произвел артподготовку и авианалет на позиции, где были установлены настоящие орудия и в 16 часов начал атаку. В 16 ч 40 мин командир батареи донес: "Противник находится на позициях ЛОЖНОЙ батареи. Связь кончаю. Батарея атакована".
Выделенное мной слово обычно в мемуарах опускается для усиления драматического эффекта. На его отсутствие обратил внимание сам И.Заика, знакомясь с материалами по обороне Севастополя. Бой на основной позиции шел до 17 часов. В строю оставалось одно орудие. Раненые сражались наравне со здоровыми бойцами. Лейтенант Александр Дмитриенко находился в медпункте. Там ему сделали перевязку обоих раненых ног, и он ползком добрался до окопа и продолжал сражаться. Так же поступил и краснофлотец Александр Макаров. При помощи санитара Сергея Колесниченко он дополз до окопа и продолжал вести огонь по фашистам. По советским данным за три дня боев батарейцы подбили до 30 танков и бронемашин, много автомашин, подавили батарею и уничтожили до 300 солдат и офицеров противника. Немецкие источники эти данные не подтверждают, что впрочем, и не удивительно.
Для снятия оставшихся в живых блокированных с суши батарейцев ночью были посланы тральщик "Искатель" (командир капитан-лейтенант В. А. Паевский), СКА N 031 (командир старший лейтенант А. И. Осадчий) и СКА N 061 (командир старший лейтенант С. Т. Еремин). Подойти к берегу они не смогли и спустили 2 шлюпки. На них были приняты и доставлены на корабли 28 батарейцев, спустившихся с обрыва по скрученному телефонному кабелю. На берегу отход подчиненных прикрывал командир лейтенант И. И. Заика с группой бойцов численностью до полувзвода. Всего из 157 бойцов батареи удалось вывезти 28. Так написано в официальной хронике.
Сам И.Заика рассказывал об этих событиях чуть по-другому: "Да... бросили нас. Нас оставалось на берегу еще человек пятьдесят, как немцы подтянули к обрыву 37мм пушку и в темноте открыли огонь наугад, целясь в ходовые огни кораблей. Шлюпок немцы не заметили, и они дошли благополучно. Ждали возвращения шлюпок до утра, но они так и не вернулись. Пересчитались, нас под обрывом оставалось сорок семь человек, решили уходить вдоль берега ...". На правом фланге обороны передовые части 50-й и 132-й немецких пехотных дивизий, наступавшие из района Бахчисарая, пытались сбить батальон Военно-морского училища им. ЛКСМУ и по шоссе прорваться в Бельбекскую долину. При поддержке огня 30-й батареи все атаки противника были отбиты. Не изменила положения и вражеская авиация, которая на протяжении дня шесть раз бомбила боевые порядки курсантского батальона.
Рано утром для усиления этого важного направления прибыл обещанный полковнику Костышину 17-й батальон морской пехоты, занявший рубеж северо-восточнее хутора Кефели. Командовал, на