И чем ближе они подходили, тем очевиднее становилось, что…
— Слушайте, так это ведь орки! — искренне удивился Аркан.
— А ты, монсеньёрище, никогда орков не видал? Препаскуднейшие существа, скажу я тебе! — мигом принял вид знатока гном. — Знаешь поговорку: сделал гадость — сердцу радость?..
— Нет, — пожал плечами Рем. — То есть — теперь да. И что?
— Вот это про них. Их надо держать в ежовых рукавицах! — сжал кулак гном. — Подлое племя.
— А мне они кажутся безобидными и ужасненько грустными, — вздохнула Зайчишка.
Аркан всматривался в зеленоватого цвета лица с чуть выпирающими нижними челюстями и ярко выраженными надбровными дугами, обратил внимание на крепкие чёрные ногти, тугие жгуты мышц и сухожилий, бугрящиеся под кожей, угрюмый огонь в глазах… Этот народ был крепким, двужильным — все признаки говорили об этом. И, в отличие от фоморов, в их телах и лицах присутствовала симметрия, как и у прочих детей Божьих — людей, гномов, эльфов. Ни подлыми, ни безобидными орки Аркану не показались.
— Куды? — спросил головной носильщик.
— Туды, морда! — ткнул пальцем в сторону заднего борта фургона Ёррин. — Ща-а-а-ас я сам туда залезу и буду принимать, а вы давайте мне груз прямо в руки, а то накидаете мне тут!
— Ога! — кивнул орк, и работа закипела.
Скоро сундук с золотом оказался завален мешками с порошком цикория, а поперечные дуги под тентом увешаны съестными припасами. Забрать своих рабочих и попрощаться старый Фиданца прибыл лично — уже в домашней рубахе из тонкого шерстяного полотна, в широких шароварах и замшевых башмаках.
— Эх, и сдалось вам на Юг ехать? Там нынче бардак! Пока Арканы с Аквилами не договорятся и все земли отсюда и до Зелёного моря под деспотскую власть не приведут — так и будет, поверьте мне! Орра — дурной народ, хотя и храбрый, и по-своему правильный, но больше дурной. В Бога не веруют, против императора постоянно бунтовали… И как им не стыдно — без Бога-то и без императора? Э-хе-хе… — вздыхал пожилой баннерет. — Да и там, за границей герцогства, вокруг залива Устриц нехорошие места начинаются… Ну, вы, ежели что, той же дорогой возвращайтесь и у меня ночевать оставайтесь!
Прекратить поток его навязчивого дружелюбия стало непростой задачей, но Ёррин с ней справился по-свойски.
— Прощевайте, папаша! — сказал он. — У нас в Турнепсе вода стынет!
— Какая вода? — удивился Фиданца.
— Известно какая — горячая! — Кхазад занял место на козлах, щёлкнул поводьями, и мулы потрусили вперёд. — Нет, вроде и баннерет, а бестолковый. Какая ещё вода может стынуть, мм?
Он обернулся, желая выслушать по этому поводу мнения четы Арканов, но молодожёны уже дремали в объятиях друг друга, прямо на мешках с цикорием. Поглядев на эту парочку, Ёррин сначала умилённо улыбнулся внутри своей бороды, а потом сказал:
— Ну и что бы вы без меня делали? — И добавил: — Но прямо завидно, а? За-вид-но!
После Турнепса — заурядного ортодоксального городишки — до самой границы Аскеронского герцогства и, соответственно, Деспотии путь выдался спокойный. Время от времени фургон на рысях обгонял разъезд воинов — обычно баннерета с несколькими дружинниками, которые следили за порядком, отгоняли хищных зверей и преследовали разбойников. Дорожное полотно поддерживалось в приличном состоянии, хуторяне становились дружелюбны и приветливы, как только распознавали в путниках единоверцев. Пучки трав теперь заполняли почти весь кузов, а к съестным припасам Фиданцы добавились тёплые одеяла, запасная одежда и прочий необходимый дорожный скарб.
Ёррин разменял деньги в городке, потому аскеронских сребреников в кошелях прибавилось, что позволяло без опаски докупать у местных коровье молоко, свежие яйца, парную телятину и прочие сельские деликатесы.
Сверкер который день вёл себя крайне предупредительно. На каждом из больших привалов он направлялся в ближайший населённый пункт, если таковой имелся в пешей доступности, искать жену (по крайней мере, он свои походы аргументировал именно таким образом, не распространяясь о критериях выбора будущей супруги и конкретных брачных гномских методиках). А если ни городка, ни деревни, ни хутора поблизости не наблюдалось, легендарный вождь шёл на «геологоразведку». И действительно, возвращался часа через три-четыре, громко возвещая о своем прибытии жизнерадостным пением или активным разговором с найденными образцами минералов и иных полезных или бесполезных ископаемых. И ставил герцогскую чету в известность: такие и сякие камешки тут водятся, нехрен тут ловить, каменоломню не построишь, рудник не организуешь, дерьмо, стало быть, а не камешки.
За такую тактичность Габи и Рем были ему благодарны — и пользовались ею. Молодость брала своё, они наслаждались друг другом, изучали друг друга, привыкали к новому положению вещей в своей жизни. Каждому из них было странно ощущать себя не только отдельной личностью и частью семьи своих родителей, но и родоначальником чего-то нового, что принадлежало только им. У них теперь была своя собственная семья!
Но не только в нежностях и ласках проходило время на привалах.
— Научи меня фехтовать, — сказала как-то Габриель. — И стрелять из арбалета. Нет, стрелять я немножко умею… Но хочу прямо ужасненько хорошо уметь!
Рем и не думал отказывать: сам он с большим удовольствием постигал алхимческие премудрости по дороге, впитывая знания о взаимосвязях веществ и способности тех или иных ингредиентов аккумулировать в себе нужные свойства. Зайчишка оказалась отличным педагогом, так что и он не собирался отказывать супруге. Тем более — проводя большую часть времени сидя в фургоне, размяться действительно хотелось. А физические упражнения, как известно каждому ортодоксу, одинаково полезны и мужчинам, и женщинам. Просто характер этих упражнений должен несколько отличаться.
Так что, вооружившись двумя крепкими палками, молодые вышли в центр поляны, где был разбит лагерь, и начали первый урок: хват, стойки, перемещения. Как и всякая ортодоксальная молодая мистрисс, Габи была гибкой, выносливой, закалённой, и это стало серьёзным подспорьем.
— Эй, монсеньёрище! — появляясь на опушке леса, замахал рукой Ёррин. — Два предложения!
Положив на плечо палку, Аркан двинулся к нему:
— Ну, что там?
— Давай наденем на Габи популярские шаровары, мм? Ей будет удобнее двигаться! В юбке особенно не поскачешь! Уж если ты решил заниматься с ней мечевым боем — дай девушке возможность хоть немного уравнять шансы!
— Где я тебе возьму штаны пузырями, Ёррин? — развёл руками Рем.
Он считал себя довольно прогрессивным человеком в этом плане, и если не на людях — то почему бы его женщине не примерить шаровары? В конце концов, так гораздо удобнее ездить верхом — и сражаться, конечно! Нет, видеть супругу каждый день в штанах он бы не хотел, но на тренировке или во время опасности это действительно могло подарить ей дополнительные шансы. К тому же, говорят, у прежних штаны не считались чисто мужской одеждой, носили её и женщины, особенно во время холодов. А ещё вроде как некоторые народы — и воинственные, храбрые! — считали какой-то вид юбки деталью мужского гардероба. Всё это было занимательно, но вряд ли Сверкер завёл бы разговор о шароварах просто так. Поэтому Рем выжидательно уставился на товарища.
— Грёбаные штаны пузырями сами придут к нам. Они за нами идут уже день или около того: кажется, сели мне на хвост в Турнепсе. Я тогда не заметил, а потом — заметил, в смысле — сейчас. — Ёррин развёл руками. — Гномы — хреновые следопыты, потому я и прозевал их сразу. Но теперь этих типов заметил бы и ленивый: они расположились по другой стороне дороги, и один из них постоянно торчит на дереве, чтобы не прозевать наш отъезд. Какие-то купеческие сынки или типа того: одеты зажиточно, но на умелых воинов непохожи…
— Странно… — нахмурился Рем. — Хотели бы напасть — была масса возможностей! Сколько их?
— Несколько, — пожал плечами кхазад. — Что делать-то будем? За шароварами к ним пойдём? Давай набьём им морды и обложим данью, а?
— Покинем границы герцогства, найдём подходящее место и устроим засаду, — решил Буревестник. — Не нравится мне идея тащить их на хвосте до самой Претории. Какие-то популяры, ведут себя довольно глупо, но при этом — не нападают… Странно всё это! Устроим допрос с пристрастием.
Габи слышала их разговор и выглядела встревоженной.
— Дайте мне арбалет, — сказала она. — Я, может, и не могу сейчас быть полезной как мечник, но уж болт выпустить сумею. Сяду в фургоне и стану стрелять в каждого, кто захочет забрать груз или зайти с тыла!
— Умница, Зайчишка! — Аркан не удержался и погладил её по щеке. — Нечего лезть на рожон, а пользу ты и вправду принести можешь. Собираем лагерь! До границы вёрст пять, а там будем думать о засаде!
Таинственные популяры заставляли нервничать, потому мешки с цикорием уложили вдоль бортов фургона — всё-таки дополнительная защита, — а оружие держали под рукой. Уже подъезжая к границе Аскерона, Рем намётанным взглядом тут же оценил разницу между обжитыми ортодоксами землями и чужой территорией. Он видал похожую картину в Лабуа, до воцарения там Змия Аркана: недосмотренные дороги, мусор на обочинах, заросли сорных кустов и терновника, заваленный буреломом непролазный лес…
— Понятия не имею, зачем вам к заливу Устриц, — скорчил рожу стражник у шлагбаума, обозначавшего границу герцогства. — В последний раз тут только южанская кавалерия на подмогу нашему герцогу шла… А теперь туда разве что зверобои ездят, чудовищ рубать. Вы же не зверобои, да? Вы купцы? Так там торговать не с кем, до самых Соляных Столбов! Нынче все морем на Юг ходят!
— Мы — не все, — буркнул Рем, стараясь не показывать лицо из капюшона. — У нас — разрешение от самого герцога…
— А, так вы по делам Ордена всё-таки? — разглядывая подорожную грамоту, понимающе проговорил стражник. — Ну, тогда не мне вас учить. С Богом, с Богом. — И поднял шлагбаум.
Мулы всхрапнули и шагнули вперёд, пересекая межу аскеронских пределов. Аркан на козлах распрямился, глубоко вдохнул воздух — уже чужой, не домашний! И понял: вот теперь путешествие началось по-настоящему!