— Молодцом, молодцом, маэстру! Мы убьём их всех! Бог за нас! — И снова оборвал себя — на Юге Бога не знали и, что самое страшное — знать не хотели.
— Виват, Аркан! — не растерялись пикинёры. — Бей-убивай!
Они знали, что их командир — ортодокс и человек очень религиозный, но за купленных на личные средства коз, налаженное снабжение и умелое и при этом ненавязчивое руководство пехотой и кавалерией могли простить ему недостатки и посерьёзнее.
А потом снова заиграла волынка и забил барабан — музыканты, эти спешившиеся аристократы, завели старинную мелодию, от которой в глазах южан загорался огонь, а ноги начинали чеканить шаг. Шон Лоусон запел первым, а остальные подхватили:
— Сперва внушила сердцу страх,
Затем дала покой.
Я скорбь души излил в слезах,
Твой мир течёт рекой.
Прошёл немало я скорбей,
Невзгод и чёрных дней,
Но ты всегда была со мной,
Ведёшь меня домой!
Аркан скрипнул зубами: они пели так, будто обращаются к родной земле или к любимой женщине. Эту песню они называли «Прекрасная Грэйс», но Рем — бакалавр философии и книжный червь — знал, что сей древний гимн пришёл от прежних, назывался «О благодать!» и был посвящён Богу, Творцу Миров, Владыке Света и Огня… И куплетов в нём имелось гораздо больше, чем три, которые пели орра, крепко сжимая в руках пики.
— Земля истает, словно снег,
Иссякнет солнца свет,
Тобой, призвавшей меня здесь,
Навеки я согрет…
Всё-таки именно эти бородачи были самым близким для ортодоксов народом — даже если сами того не понимали. По своей натуре, по образу жизни, манере ведения хозяйства… Странно, но факт: атеисты-орра и фанатики-ортодоксы шли одним путём, но как будто в разные стороны.
Солнце пекло нещадно, кричали в небесах испуганные полевые птицы, ветер трепал знамя, перья на шляпах и полы кафтанов.
Пехота шагала вперёд по пшеничному полю, прямо к виднеющимся вдали каменным стенам поместья Флэнаганов. Оттуда слышались звуки разгорающегося сражения, рев и лязг, но хриплая песня южан и пронзительный голос волынки звучали громче, сильнее!
— Орки ненавидят волынку, — пояснил Мёрфи Гарви, когда Аркан оказался поблизости, в очередной раз объезжая строй. — Волынщиков потому ставят в самый центр, где оборона крепче всего, зеленокожие ведь прут на них, как мухи на дерьмо, только успевай колоть! Ну, сейчас сами всё увидите! Началось… Началось!
Действительно, сначала зазвучали удивлённые и обрадованные голоса людей на стенах, потом — разъярённый рык орков, а потом целая толпа клыкастых бойцов помчалась по полю навстречу ненавистным звукам. Барабан рокотал непрерывно, волынка вместо торжественного гимна теперь выводила неистовую плясовую. Южане сменили песню на злое и чёткое «раз-раз-раз-два-три!» и качнулись навстречу оркам ровно в тот момент, когда до них оставалось расстояние не длиннее руки — как раз для удара.
Страшный звук, с которым пики вонзаются в плоть, и вопли убиваемых наполнили небеса Юга. Первые ряды пикинёров выдёргивали своё страшное оружие, вторые уже били и кололи навстречу напирающему врагу, третьи не давали оркам достать товарищей, отталкивали их, ранили, терзали тела зеленокожих.
— Кавалерия! — закричал Аркан и помчался к отряду Доэрти. — Внимание!
Фланговые удары — это именно то, что было сейчас необходимо, чтобы сбить наступательный порыв орков. Несмотря на чудовищные потери, клыкастые рвались вперёд, ломали топорами, руками, собственными телами древки копий, пробивались на ближнюю дистанцию и заставляли пикинёров пускать в ход фальчионы, с которыми орра были не так хороши! В нескольких местах строй опасно прогнулся. Но волынка всё ещё играла, бил барабан, Ёррин с чёрным знаменем в руках непоколебимо стоял по центру войска.
Аристократы поняли команду герцога: сбившись в плотный кулак, они дождались Аркана, а потом галопом по самой кромке поля стали совершать обходной манёвр. Спата оттягивала руку, шапель на голове прикрывала глаза от солнца, смирный жеребчик под Буревестником набирал ход ровно — не чета Негодяю. Бросив взгляд в сторону поместья, Рем увидел, что далеко не все орки отвлеклись на его отряд: именно в этот момент полсотни хорошо вооружённых и прилично экипированных зеленокожих сумели приставить лестницы и закрепиться на невысокой, почти декоративной стене и теперь друг за другом перебирались внутрь асиенды!
Однако помочь защитникам сейчас было не в силах человеческих — один за другим падали пикинёры из Дэниэлса, которые стояли в центре и прикрывали волынщика. Да, бреши заполнялись, и вёл резервный десяток на подмогу Шон Лоусон, но слишком велика была ярость зеленокожих, слишком крепки их мускулы, да и оружием разжиться они успели: топоры, фальчионы, кинжалы, вилы и косы собирали обильную жатву. Бросить пехоту и спасать Флэнаганов? А потом? Погибнуть всем вместе? Да и не собирался Буревестник менять жизни своих новообретённых соратников на неизвестных ему плантаторов! А ещё — на кромке поля стоял обоз. А в обозе ждала Габи.
— Арбалеты! — выкрикнул Аркан.
Кавалеристы разрядили своё оружие во фланг наступающей толпе зеленокожих и взялись за шпаги, выжидая хорошего момента для атаки на ближней дистанции.
— Идём насквозь! — Набравшие скорость кавалеристы на сытых и отдохнувших конях ударили сильно и неотвратимо.
Они мчались по тылам и хлестали орков клинками по головам и плечам, выбивая кровавые брызги и дикие крики боли. Сшибали конями, топтали подкованными копытами, волочили за собой изломанные тела, подцепив при помощи лассо… Доскакав до конца поля — разворачивали коней и неслись назад, повторяя манёвр. Почуяв неладное, передние ряды клыкастых бойцов, которые теснили пикинёров, подались назад, кто-то и вовсе решил, что угроза от конницы — в приоритете, что создавало замешательство и неразбериху. И орра воспользовались этим, чтобы сменить раненых и уставших солдат на свежих — и надавить!
— Раз-раз-раз-два-три! — Снова движения фаланги пикинёров обрели чёткость и общий ритм.
— Бей-убивай! — грянул клич южан, и волынщик, утерев кровь с разбитого лба, снова поднёс к губам мундштук инструмента, а барабанщик гулко ударил колотушкой по мембране, вселяя в душу каждого пикинёра уверенность: строй держится, наша берёт!
В какой-то момент орки дрогнули, потеряв слишком много соратников. Они стали оглядываться, искать пути для спасения, ярость сменилась озадаченностью, растерянностью и страхом. А за их спинами виднелись оказавшиеся распахнутыми ворота асиенды Флэнаганов! Отборный отряд Хромого прорвался внутрь!
И, увидев возможность спастись от длинных пик и быстрых всадников, толпа зеленокожих побежала через поле туда.
— Орра, бегут! Бегут! Бей-убивай! — После такого клича Аркану показалось, что сейчас пехотинцы сломают линию и устремятся в погоню, но нет!
Прав был Шон Лоусон, когда говорил, что поселяне-южане знают своё дело и умеют сражаться в строю! Никто не ускорил шаг без команды, никто не погнался за раненым зеленокожим и не попытался поднять трофей с земли… «Раз-два-три» стал быстрее, шаг — более скорым. Каждое попадавшееся на пути тело протыкали пикой — для страховки, перешагивали и двигались дальше — к асиенде. Пикинёры и не собирались вламываться внутрь, их задачей было перекрыть все входы и выходы, крепко обложить гнездо Флэнаганов вместе с хозяевами и забравшимися туда орками.
Рисковать головой в ожесточённых схватках один на один, лезть напролом и драться в замкнутом пространстве — на это есть аристократы! Которые, кстати, и не думали отлынивать от такой чести: арбалеты были заряжены, шпаги — наготове. Аркан шёл впереди, спину ему прикрывал Ёррин, передавший знамя Мёрфи Гарви, который получил лёгкую рану бедра, но в лазарет отправляться отказался.
С обеих сторон от Рема шли аристократы — Коннор Доэрти и Дуглас Конноли.
— Зря вы не носите кирас и шлемов, — проговорил Аркан. — Шляпа хороша на солнце, а кафтан — на балу…
— Сильно ли поможет кожаный доспех от удара топором? — поднял бровь Конноли. — Никогда не понимал манеры аскеронцев таскать кожаный доспех! Непрактично!
— Любой другой кожаный доспех непрактичен, верно. — Рем подтянул ремешок шапели, потёр виски, в которых ощутимо начало саднить, и шагнул к распахнутым воротам. — Кроме аскеронского.
Он мог бы рассказать о морском звере, из шкуры которого делаются элементы доспеха, и об алхимических составах, в которых он дубится. А ещё — о простом, но действенном рецепте аскеронского лака для кожи, который превращает наплечники, кирасы, наручи и поножи в броню, по прочности не уступающей иным стальным образцам, и притом лёгкую и носкую. Но не успел: из окон усадьбы стали прыгать орки — внезапно вместе с южанами!
Аркан всматривался в лица тех и других и вдруг увидел — их глаза были чёрными, без белков! Во взглядах клыкастых орков и бородатых орра плескалась тьма!
— Назад! Все назад! — вскричал он. — Отступаем из поместья!
Аристократы недоумённо воззрились на него, но подчинились: сплотившись и нацелив арбалеты на появляющихся из резиденции Флэнаганов соплеменников и зеленокожих.
— Что происходит, ваше высочество? — высказал общий вопрос Дуглас Конноли. — Что с ними?
— Чёрное колдовство, — твёрдо ответил Буревестник. — Все они заколдованы или одержимы демонами. Я боюсь, как бы кто из вас не попал под удар… Нынче только два человека здесь в безопасности: я и Габриель… Отступаем за линию пик, постараемся отгородиться от них огнём, раз уж молиться вы не умеете…
— Да при чём здесь… — начал было Коннор, но осекся: он слышал рассказы да и сам видал, как эффективны бывали зверобои против чудищ и колдунов. А бойцы Ордена всегда полагались не только на сталь и огонь, но ещё и на слово Божье! — Так что, ваше высочество, выходит, мы опоздали? И орки — тоже? Флэнаган сделал что хотел?
— Опоздали или успели в самый последний момент — это как посмотреть… — проговорил Рем, когда они вышли за ворота и медленно двигались к рядам пикинёров. — Представь себе, если бы в усадьбу проникли не пятьдесят бойцов Хромого, а все те многие сотни, которых мы здесь уложили, а Флэнаган — или кто там у него пробавляется чародейством — заколдовали бы и их тоже? А потом они все вместе навалились бы на нас. Смогли бы мы справиться?