Аквила вдруг понял, что среди кавалеристов находится женщина — и прехорошенькая! — и внезапно смешался и покраснел. Видеть растерянность этого взрослого, матёрого воина было очень странно для всех и каждого! Наместник быстро справился с собой: он почесал пальцами, закованными в броню, лоб и как бы в сторону спросил:
— Джентльмены, простите, а эта прекрасная мистрисс в шароварах — она…
Первым сориентировался Коннор Доэрти:
— Ваше превосходительство, позвольте представить вам супругу его высочества Тиберия Аркана Аскеронского… Перед вами герцогиня Аскеронская — Габриель Атерна-Аркан, девушка выдающейся твёрдости духа и весьма широких познаний…
— «Познаний»? — Брови Аквилы взлетели почти что к самому берету.
— В алхимии. Взгляните — асиенда Флэнаганов со всех сторон окружена огнём! Это — заслуга её высочества.
— Я вижу, Рем, ты выбрал супругу себе под стать! — наконец усмехнулся наместник, и лицо его подобрело. — Виват, Аркан! Виват тебе и твоей жене!
— Виват, Аркан! — откликнулись аристократы и люди Аквилы, радуясь, что гроза миновала.
Вергилий Аквила протянул руку Аркану Буревестнику для рукопожатия, а потом поцеловал пальчики Габи, наклонившись в седле.
— Простите, ваше высочество, я действительно вёл себя неподобающе… Надеюсь, наше знакомство продолжится в куда более… Хм! В более подходящей обстановке и в конструктивном ключе. Давайте, Рем, рассказывайте. Что за хре… Хм! Что здесь произошло и почему мне второй день докладывают, что на Юг вторглись войска Аскеронской Деспотии, которые освободили орков и с их помощью громят поместья честных аристократов из партии ко?
— Что? Как говорят?.. О Господи! — Аркан не выдержал и расхохотался, а потом взял себя в руки и проговорил: — Едемте к асиенде, а по дороге я вам всё расскажу…
XVI НЕЗАВЕРШЕННЫЕ ДЕЛА
— У нас на Юге не принято демонстрировать религиозность. — Вергилий Аквила надел барбют на голову, и теперь его голос звучал из-под шлема гулко и металлически. — Но я прошёл Очищение и получил Искру Творца на грудь, как и подобает настоящему ортодоксу — в далёкой юности. И вся моя семья — тоже. Мы не распеваем псалмы на улицах и молимся только в домашней часовне. Я верю — Бог защитит меня от колдовства. Так что надевай шапель, Аркан, и пойдём разберёмся наконец, что происходит в чёртовой асиенде. Не побоишься пойти туда со мной вдвоём?
— Если Вергилий Аквила будет рядом со мной, и Господь — за мной, то чего убоюсь? — нарочито пафосно, в пику словам наместника Юга, громко проговорил Буревестник. — Дай только мне свой меч, твоё превосходительство, на полминуты… Поверь, в схватке с колдовскими тварями лишним оно не будет. И вот, возьми флягу, сделай пару глотков. Взбодришься с дороги. А ещё — возьми эти склянки. Если разобьёшь эту — получится очень яркая вспышка, поэтому предупреждай меня и зажмуривай глаза сам, если соберёшься швырять. А это — горючая смесь. Тварей нужно сжигать.
Аквила слушал внимательно: он живо интересовался всем, что связано с военным искусством, и опыт зверобоев по уничтожению химер, чудовищ, фоморов и других тёмных тварей был ему хорошо известен. В отличие от феодалов-оптиматов, главы великих ортодоксальных семей следили за действиями аскеронцев в Кесарии очень пристально и тщательно изучали их методы и приёмы войны с потусторонними силами. Поэтому наместник Юга и не думал игнорировать советы и помощь герцога Аскеронского.
Изловчившись и сунув горлышко фляжки в прорезь шлема, Вергилий отхлебнул териака и одобрительно кивнул, почувствовав волну бодрости, которая прокатилась по жилам. Отдав сосуд с напитком, он принял из рук Буревестника свой широкий и тяжёлый меч, который теперь маслянисто блестел.
— Нужно будет только высечь искру, — пояснил Аркан и взялся за шапель.
Рем стиснул зубы — нервы пошаливали от осознания того, что они собираются совершить нечто эпическое, не хуже приключения в Доль Наяда или взятия Дуал-Кульба! Дело даже не в том, что от Флэнаганов исходила какая-то экзистенциальная угроза: скорее всего, очередные свихнувшиеся колдунишки или какой-нибудь старинный ритуал, найденный в столетних рукописях… Ключевым был сам факт: его превосходительство Авл Вергилий Аквила, наместник Юга, и герцог Аскеронский, командор Ордена Красного Зверобоя, вместе, плечом к плечу, выступят против неведомого зла! Про это точно сложат истории и песни…
— Мы не должны сдохнуть, твоё превосходительство, — проговорил Буревестник. — Это будет эпическая глупость.
— Мы не сдохнем, — прогудел из-под шлема Аквила, левой рукой ухватил большой щит и решительно, тяжко, как матёрый буйвол, зашагал к выходу из шатра, будто вколачивая ноги в землю. — Сдохнут те, кто посмеет встать у нас на пути.
Рем отстегнул ножны со спатой, обхватил ладонью рукоять чёрного гномского скимитара из небесного железа, закинул клинок на плечо, расположив его поудобнее, и пошёл следом за наместником. Поравнявшись с артиллерийским расчётом, Аркан глянул на насупленного Ёррина (тот явно обижался, что Рем не берёт его с собой на сей раз, но виду не подавал) и скомандовал:
— Расчистите нам дорогу, маэстру! — Аркан оценил ситуацию перед асиендой: алхимический огонь догорал, высота пламени не превышала половины человеческого роста. Время настало!
Ничего не сказав, гном дёрнул за рычаг, онагр швырнул в сторону ворот огромный камень — и со страшным треском принялся разваливаться на куски! Обслуга побежала в стороны, Аквила и Аркан — к воротам, которые от мощного удара вогнулись внутрь, обе створки повисли на одной петле и удерживались только надломленным засовом. Сильным и высоким прыжком Вергилий Аквила преодолел огненную преграду и помчался дальше со щитом наперевес — легко и быстро, как будто и не было на нём тяжёлых, пуда в два весом, доспехов.
Более лёгкий и манёвренный благодаря кожаной броне, Буревестник следовал за ним. Подобно тарану наместник Юга ударил в ворота, и створки рухнули внутрь асиенды. Навстречу Вергилию метнулись воины — это были люди, в кирасах и морионах, с палашами! Аквила набросился на них, рыча что-то из-под забрала. Одного из врагов он сшиб ударом щита, второго рубанул сверху, но воин с пустотой в глазах успел среагировать, отбил удар и отпрыгнул. Вергилий следовал за ним, работая мечом как ветряная мельница, не давая опомниться…
Вонзая скимитар в незащищённое горло поверженного Аквилой врага, Аркан с удивлением прислушивался к словам, которые проговаривал наместник Юга:
— …Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня! Не убоюсь множества недругов, которые со всех сторон ополчились на меня! Восстань, Господи! Спаси меня, Боже мой! Ибо Ты поражаешь в ланиту всех врагов моих; сокрушаешь зубы нечестивых! — гремело из-под стального барбюта.
Край щита врезался в нижнюю челюсть одержимого Флэнагана, сокрушил ему зубы и выбил из него всю дурь, отправив в глубокий обморок. Но из тёмных углов двора набегали новые враги…
— … Господне есть спасение, и на детях Твоих благословение Твоё! — закончил за сражающегося Аквилу псалом Буревестник, отбил выпад сутулого орка, который норовил дубиной заехать Вергилию по затылку, и выкрикнул: — Глаза!
Полыхнуло, и враги — орки и люди — попятились, ослеплённые, а оба воина-ортодокса набросились на них, как волк на стадо овец, убивая их одного за другим. Аркан, пользуясь тем, что в его левой руке не было тяжёлого щита, щедро разбрасывал склянки с горючей смесью, умножая количество огня в и без того полыхающей асиенде.
— Господь примет молитву мою! Да будут постыжены и жестоко поражены все враги мои, да возвратятся и постыдятся вскоре! — Аквила взялся за шокированных вспышкой орков, разделывая их как мясник, отрубая своим огромным мечом конечности, головы, вспарывая животы.
Буревестнику оставалась та работа, которую обычно проводил Ёррин — прикрывать спину ломящемуся вперёд, как таран, соратнику и добивать раненых. Наместник Юга был действительно страшен в бою: он бился как вепрь, яростно и напористо, шёл напролом, полагаясь больше на силу, чем на точность и скорость, как привык сам Рем и его отец и братья. Казалось, Аквила в одиночку способен победить целое войско! Однако Аркан не обольщался — всё сильнее давило на виски, и это не была тяжесть от опостылевшей за последние дни шапели…
И как будто в ответ на его мысли раздался гремящий, кошмарный голос, какой может почудиться разве что в горячечном бреду:
— Довольно! Nolite tempus!
Всё замерло. Застыли в странных позах одержимые — люди и орки, зависла в воздухе отрубленная наместником зеленокожая рука, прекратили катиться по земле мелкие камешки, задетые сапогами двух воинов — старшего и молодого, южанина и аскеронца. Даже языки пламени, жадно облизывавшие стены усадьбы, как будто замедлились, застыли в воздухе…
— Что я вижу? — Голос приближался. — Авл Вергилий Аквила и Рем Тиберий Аркан! Вместе пришли сюда! О, какие глупцы… Зачем вы подняли оружие на моих слуг? Вы оба ратуете за единение и дисциплину, и вот они, перед вами! Орки и люди, ещё днём бывшие врагами, теперь — сражаются плечом к плечу! Не это ли прообраз Империи, о которой вы мечтали?
Аквила и Аркан также стояли недвижимо, застигнутые неведомым врагом прямо посреди боя. Меч наместника Юга лежал на кромке щита, глаза сверкали в прорези барбюта. Клинок герцога Аскеронского упирался остриём в щель меж плитами, покрывающими дворик. В чёрных очах Буревестника отражалось пламя, он даже не моргал, замерев как будто в каталепсии.
Вдруг из мрака меж двумя воителями соткалась странная фигура, как будто бесполая, одинаково могущая принадлежать и крупной широкоплечей женщине, и худощавому мужчине, с лицом пустым, гладким, без носа, глаз и ушей, с одним лишь только шевелящимся ртом. Струящееся шёлковое одеяние покрывало это странное существо, окутывало его, словно вторая кожа. Вид его был отвратителен всякому человеку в здравом рассудке и не мог вызвать ничего, кроме омерзения.
— Не это ли — воп