лощение слов Писания? «Нет уже правоверного, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно!..» — Страшный чёрный рот шевелился как будто сам собою. — Бросьте оружие. Прекратите бессмысленное сопротивление! Мы нужны друг другу. Я поделюсь знанием, как смирить непокорных, как научить народы миру! Согласитесь со мной, присоединяйтесь ко мне! Мы построим новую Империю, единую и непоколебимую…
Безликое лицо оказалось близко-близко к замершему Аркану, склонилось, как будто присматриваясь…
— Нет! — сказал Буревестник и врезал рукоятью скимитара снизу вверх, в этот самый ужасный, уродливый рот.
Фигуру отбросило в сторону Аквилы, который высек искру клинком о металлический щит, и меч его вспыхнул яростным, всепобеждающим огнём. Один размашистый удар понадобился Авлу Вергилию, чтобы разрубить чудище пополам, там, где у обычных людей располагается талия. А потом подоспел Буревестник — и принялся кромсать части тела твари таким же огненным мечом и поливать их горючей смесью.
— Мать-мать-мать! — злобно бормотал Вергилий Аквила. — Оно себя в зеркале видело? Какая страшная скотина! Как оно себе это представляет? Мы с тобой — солидные женатые люди, ортодоксы, аристократы, и такая вот… мать-мать-мать, безглазая зараза, — мы вместе строим Империю? Подумать только!
— Они всегда теряют над собой контроль и после этого перестают понимать, как выглядят и в каком мире находятся, — пояснил Рем, когда бренные останки чудовищного существа уже догорали.
— Кто — «они»? — уточнил Аквила.
— Те, кто додумался призвать демона. Или воспользовался ритуалом, чтобы усилить своё тело, получить сверхъестественные способности, усилиться не за счёт физических и духовных многолетних упражнений, а так — по щелчку пальцев. Я видал таких на Низац-Роск, в Дуал-Кульбе, Аскероне, Доль Наяда, Лабуа, на Севере и в Монтанье. Щедро черпая заёмную силу из тонкого мира, они теряют сначала облик человеческий, отдавая его взамен на мнимое могущество, а потом и рассудок. — Он говорил уверенно, и у Вергилия Аквилы не было поводов не верить командору Ордена зверобоев. — Заёмная сила… За неё всегда приходится расплачиваться. Мы можем распоряжаться только тем, что дал нам Бог: крепость рук и ног, холодная голова и горячее сердце!
— И что, никто из них не понимает, что с ним случится? Не знает, что случалось с другими такими же? — Аквила осматривал двор, полный корчащихся на плитах людей и орков — тех, кто выжил после штурма, вылазки, стычки с двумя ортодоксами и пожара.
Теперь они понемногу приходили в себя, но станет ли успешным этот процесс и как надолго затянется — об этом судить было сложно.
— Каждый из них уверен, что это все остальные — идиоты, — пожал плечами Рем. — А уж он-то точно знает, что делает. С ним-то ни за что такого не произойдёт, он сможет удержаться на грани…
— … и на хер сесть, и рыбку съесть! — подсказал Ёррин, который с оружием наперевес входил в выбитые ворота асиенды во главе отряда из нескольких пехотинцев. — А что, осталось тут что-нибудь ценное, мм? Для походной казны и всего такого прочего?
Габриель наконец-то путешествовала, как подобает герцогине: Аквила, закончив судить, карать и миловать в округах Галахер и Флэнаган, ставших центрами орочьего восстания, вызвал из Претории шикарный дормез. Эта роскошная карета, а точнее — дворец на колёсах, предоставлял пассажиру все мыслимые удобства: мягкие диваны, столики, шкафчики, маленький ледник для прохладительных напитков, рессоры транспортного средства, вышколенная обслуга и шестёрка идеально обученных лошадей делали ход мягким и безопасным. О чём говорить, если даже ванну Зайчишка принимала на ходу!
Оставив супругу в комфортных условиях, Аркан наконец смог поговорить с наместником Юга с глазу на глаз. Они ехали во главе колонны, между передовым дозором и основными силами, и вели беседу. У них хватало тем для обсуждения.
Флэнаганы и Галахеры поддались скверне, отыскав во время своих махинаций с выращиванием рабов старинное капище в лесной чащобе, и поплатились за это, но кое-кто из обеих семей скрылся — и теперь их сыском занимались гвардейцы Аквилы, разосланные по всем дорогам в разные стороны.
Орочье восстание ещё не было подавлено, Хромой, как оказалось, также сумел улизнуть с дюжиной самых свирепых сиропщиков. Видимо, он понял, что в асиенде их ждёт не свершение мести, а ловушка, а наступающие шеренги пикинёров помогли вождю повстанцев принять верное решение… Так что лёгкая кавалерия аристократов уже мчалась во все стороны — организовывать сыск и поимку. Вокруг было полно латифундий, и их бунты стали бы настоящим ударом под дых экономике Юга, которая и так страдала от дурацкого противостояния партий ко и ча.
— Я ведь не король, понимаешь? — говорил наместник. — Первый среди равных — да. Мой голос — решающий на Совете аристократов, да. Право судить — тоже да. Но налогов с Юга я не собираю, рекрутов вербовать не могу, таможни не контролирую… Ничего!
— Туомарри, как на Севере, — усмехнулся Аркан. — Такие разные и далёкие регионы, а так всё похоже… Я общался там с Вилле Корхоненом — у него была очень похожая ситуация, почти как у тебя. Потом, правда, он поженил Аники Корхонен, свою племянницу, на Микке Ярвинене — кунингасе. Это что-то вроде военного вождя, да… И теперь у них там королевство.
— Твой брат обратил их всех в ортодоксальную веру, да? — кивнул Аквила.
— Процесс идёт и будет идти не один десяток лет, — признал Рем. — Но начало положено. Север будет ортодоксальным. А Юг?
Вергилий Аквила только отмахнулся. Видно было, что эта тема его здорово допекла. Некоторое время ехали молча, а потом наместник проговорил с ноткой зависти:
— Скажи мне, как вышло, что Конноли и Доэрти не собачатся на каждом привале? Конноли ведь сторонники ко, а Доэрти — из партии ча. И дня не проходит, чтобы в Претории аристократы не пустили друг другу кровь, лишь взглянув на содержимое чашек друг друга! Признавайся, в чём твой секрет?
— О! — широко улыбнулся Аркан. — Я заставил всех пить цикорий.
— Что-о-о?
— Порошок из корней цикория. Гадость страшная, но Габи говорит — в нём инулин, какая-то штука, полезная для пищеварения. Я его терпеть не могу, но стоит признать: если хочется горяченького вечером, цикорий с кленовым сахаром и молоком — не самый плохой вариант. От него не стучит сердце, как от ко, и не гоняет в кусты, как от зелёного ча. И после плотного ужина, кажется, и вправду от цикория легче в желудке…
— Хм! И что, много у тебя его с собой? Дашь попробовать? — заинтересовался Аквила.
— Пару мешков могу выделить. Если будет очень интересно — я знаю одного баннерета, Фиданца его фамилия, он растит цикорий на южной границе Аскерона… Кстати, твоё превосходительство, расскажи мне, а как рабы-орки оказались на моих землях? У вас же вроде как запрещено продавать зеленокожих на сторону. А у нас и рабства-то нет никакого…
Аркан лукавил, хотя и не лгал напрямую: наверняка в Аскероне орки числились кабальными работниками, сильно задолжавшими хозяину. И чисто формально, выплатив долг — могли уйти куда угодно. Но вопросы всё равно были серьёзными, так что даже Вергилий Аквила нахмурился и сжал кулаки в латных перчатках. Он нахмурился, помолчал некоторое время, а потом рявкнул:
— Война аристократов из-за совершенно кретинского повода, распоясавшиеся плантаторы, ритуалисты и колдуны, восставшие орки… Буревестник, тебе всё это доставляет удовольствие? Ты зачем полез на Юг в такую лихую годину, скажи честно? Только не трави байки о свадебном путешествии, я уже понял, что и ты, и твоя прекрасная жена — вы оба сдвинутые!
— Я ищу путь к оружию прежних, и главная зацепка должна найтись в библиотеке Претории. А ещё я собираюсь нанять на Юге несколько тысяч солдат. Пикинёров и кавалеристов, — признался Рем. — Кроме того, мне нужны базы для флота, чтобы эскадра маркиза Флоя могла за один рывок добраться до Зелёного моря.
— Ага! — сказал Аквила. — Я так и знал. Что ж, меняю десять или двадцать тысяч придурковатых орра на десять или двадцать тысяч наёмников-ортодоксов под командованием Разора Кориолана и Бриана дю Грифона. Они мне понадобятся следующей весной, после того, как поселяне засеют поля.
— Что-о-о? — Настало время Буревестника удивляться.
— Я хочу, чтобы после того, как ты уведёшь за собой самых неистовых забияк и авантюристов из обеих партий — чтоб ты понимал, мне одинаково плевать на ко и на ча, — ваши люди сделали на Юге то, что Децим Аркан и Луи Монтрей сделали в Монтанье. Причесали тут всё частым гребнем! Выловили клятых восставших орков, передушили колдунов, установили регулярное патрулирование дорог и организовали правильную оборону границ… Я хочу, чтобы простолюдины поняли, что если за всем присматривает крепкое государство и дисциплинированная армия — без аристократов можно обойтись. И хочу, чтобы аристократы вдолбили себе в мозг, что без них могут обойтись, если они не придут наконец в себя и не вспомнят, мать-мать-мать, зачем они вообще называются аристократами и чем отличаются от простолюдинов! Чтобы их до печёнок пробрало такое осознание! Взяли моду драться на дуэлях, распивать свои тонизирующие напитки и делать всё что угодно, кроме того, зачем народились на свет Божий! Аристократ имеет привилегии перед простолюдином по одной-единственной причине: он сдохнуть готов за Родину по первой надобности и жить должен, служа ей, вот и всё! Нет никаких других причин для существования такой прослойки общества!
— Какая интересная идея… — пробормотал Рем. — Можно сказать даже — революционная. Или, наоборот, очень ортодоксальная?
Его одновременно и пугало, и радовало услышанное. Аквила явно намеревался вывернуть Юг наизнанку, пользуясь благоприятным моментом. И совершенно точно наместник Юга собирался укрепить свою личную власть и власть своей семьи, превратить династию Аквила из наместников в полновластных правителей. Королей?
— Да, у всего этого есть один хреновый нюанс. — Авл Вергилий почесал свой массивный подбородок. — Нюанс, который всегда всё портит.