— Эльфы? — улыбнулся Аркан.
— Деньги, — буркнул наместник. — Понятия не имею, где взять двести или триста тысяч золотых… Твоё высочество, герцог Аскеронский, скажи мне честно — у тебя в кармане не завалялось двести или триста тысяч?
Буревестник посмотрел на Авла Вергилия Аквилу своими чёрными аркановскими очами и вдруг расхохотался. Конь под ним заплясал, птицы взлетели с ближайшего дерева, а передовой дозор стал разворачивать лошадей, чтобы убедиться, что с военачальниками всё в порядке.
— Ты чего, герцог? — поднял бровь Аквила. — Ополоумел?
— Я-то? Я-то в полном порядке. — Отсмеявшись, Рем вытер из уголков глаз выступившие слёзы и спросил: — Двести тысяч золотых я не найду, но как насчёт полутонны золота полновесными гномскими монетами с дырками посередине?
XVII ПРЕТОРИЯ
Чёрный дрозд клевал семечки подсолнечника с руки у Зайчишки и посматривал на неё блестящим глазом.
— Вообще-то они любят животную пищу. Червяков, моллюсков, личинок, — вздохнула Габи. — Но где мы возьмём для него червяков?
— Ну да, это пеликану можно денежку дать, он рыбу себе покупает, — туманно проговорил Рем. — А червяков кто дрозду продаст?
Дрозд снисходительно присвистнул. Он был неглупым парнем и мог сам себе найти червяков по дороге. Невелика проблема! А вот пообщаться с красивой девушкой, которая ему теперь и пёрышки пальчиком разглаживала — этого он упускать не собирался. Буревестник пока писал убористым мелким почерком ответ на послание из Аскерона и никак на такое фривольное поведение не реагировал, и герцогского летучего гонца это вполне устраивало.
Наконец послание на тончайшей бумаге было составлено, упаковано в крохотный футлярчик, залито воском и помещено дрозду на шею. Гонец бодро чирикнул, отсалютовал движением крыла, попрыгал по широкому каменному подоконнику и упорхнул в знойную южную ночь.
— Завтра пойдём в библиотеку, — сказал Аркан. — Пора, совсем пора.
— А сегодня? — Габриель грациозно потянулась на фоне окна, и в лунном свете её стройный силуэт смотрелся невероятно притягательно.
Буревестник любовался женой. Он был рад, что они наконец добрались и что он смог выполнить обещание. Теперь Зайчишка могла почувствовать себя настоящей герцогиней: к её услугам были гостевые покои дворца наместника, огромный бассейн с ароматной водой любой температуры — на выбор, всевозможные яства и напитки, за исключением ча и ко, — это было принципиальной позицией Аквилы. И, конечно, целый шкаф, набитый нарядами — почему бы и нет?
— Ну? — Она поманила его пальчиком. — Почему мой муж не целует меня? Смотри, какая ночь, какой вид отсюда! Самое время целоваться!
— Да-а-а? — Конечно, уговаривать его нужды не было, он мигом оказался рядом, обнял жену, нашёл её тёплые губы…
— Смотри, смотри! — шутливо увернулась она.
И он посмотрел.
Претория лежала перед ними: великий южный город! Дома из жёлтого камня — двух, трёх или четырёх этажей, красивые, с эркерами, террасами для прогулок на крышах, колоннадами и арками. Узкие улочки, мощённые брусчаткой, перекрёстки с фонтанами, площади с маленькими рыночками, где круглосуточно продавали зелень, фрукты, мясо, выпечку, сладости и напитки, многочисленные кафаны и чайханы в цокольных помещениях… И огни — целые россыпи. Южане любили яркий свет: фонарей в Претории горели тысячи и тысячи, в окошках, над дверями, под арками, у фонтанов — повсюду! Слышалось бренчание гитары, женские голоса, которые пели что-то, и мужской бас, который им подпевал. Громкий смех, звон стали, смачные южные ругательства, музыка — всё это пьянило и звало на улицы, к людям, в шумную и счастливую толпу… Эти люди были счастливы, и знали о том, и были готовы делиться этим знанием с каждым встречным. Орра искренне считали, что живут в раю, и если бы не дюжина убитых, которых каждое утро находили на улицах Претории уборщики-орки — их уверенность можно было бы принять в качестве истины в последней инстанции.
— Ты опять нахмурился! — Габриель пальчиками расправила брови Рема. — Ничего, сейчас я тебя поцелую, и ты перестанешь думать о своих ужасненько серьёзных вещах и задумаешься о том, что у тебя тут молодая жена, которая очень соскучилась!
— К черту серьёзные вещи! — решил Аркан и провёл ладонью по точёной шее супруги. — Габриель, я тебя обожаю, знаешь?
От настоящего орра Аркан отличался только чёрными глазами и скимитаром на поясе вместо шпаги. Но кто будет присматриваться к таким мелочам? Особенно если под руку с с элегантным черноволосым маэстру в стильном кафтане с серебряным шитьем и в широкополой шляпе с лаконичным плюмажем шагает прекрасная белокурая девушка в скромном на первый взгляд платье — светлом, классического южного фасона. Ценитель же мог определить баснословную стоимость шёлка, отметить мастерство портного, тщательный подбор аксессуаров и украшений… Муж и жена Арканы шли по Клеймор-стрит в сторону Публичной библиотеки и наслаждались своим реальным или мнимым инкогнито. Здесь, на Юге, почти никто не знал Буревестника в лицо — кроме соратников и шпионов. Но соратников Рем мог не опасаться, а к шпионам — привык.
Толпа горожан огибала пару молодых аристократов, другие дворяне раскланивались и приподнимали шляпу при встрече, женщины делали короткие книксены. Арканы поступали так же. Увидев, что Габриель потянулась за веером, чтобы обмахнуться от жары, Рем предложил:
— Возьмем шербет? — И, дождавшись благодарного кивка, свернул в сторону одного из местных заведений для «чистой публики».
Сидя на крытой террасе и наслаждаясь холодным лакомством, глядя на довольное личико Зайчишки, которая получала не меньшее удовольствие от посещения ресторации, Буревестник проговорил:
— Кажется, впервые за несколько лет я живу нормальной жизнью. Странное ощущение.
Он любовался женой, слушал музыку струнно-смычкового ансамбля, которая доносилась из открытых окон внутреннего зала заведения, вертел в руках хрустальную розеточку с шербетом и никак не мог в это поверить: он вот так спокойно наслаждается жизнью рядом со своей настоящей женой!
— А вот теперь мне стало ужасненько страшно! — моргнула Габи, набирая ложечкой кушанье. — А вдруг всё испортится? Нет, с одной стороны, мне нравится, когда что-нибудь происходит! Но ужасненько не нравится, когда что-нибудь случается… Ну ничего, мы вот доедим шербет, потом пойдём в зал, станцуем с тобой что-нибудь красивое и медленое, а дальше продолжим осуществлять эпические свершения и прочие глупости!
Она вмиг доела шербет и потянула мужа за руку в зал. Сопротивляться он не стал: может, и не любил он танцы, но жену-то любил! Да и танцевать Рема, как всякого потомственного аристократа, учили… По крайней мере, вечная кесарянка и традиционный парный танец прежних — вальтцс — считались обязательными, чтобы выглядеть прилично на балах и приёмах, которые давал старый и ныне почивший герцог Аскеронский. Нынешний-то герцог ни одного бала пока не устроил.
— О чём думаешь? — спросила Габи, заглядывая мужу в глаза, когда он кружил её по залу.
— Думаю, что нынешний герцог Аскеронский ещё никогда не устраивал балов, — признался Рем.
— О! — удивилась Габи. А потом решительно заявила: — Мы это исправим! Давай кроме алхимии и фармакологии я займусь ещё и мероприятиями?
— Вот уж в чём я никогда не был хорош — так это в праздниках и развлечениях! Забирай, дорогая! Забирай! Я отдам тебе в подчинение дворцового церемониймейстера — пусть страдает, зараза старая, как он меня достал со своими нарядами, поклонами, полупоклонами и подобающим выражением лица!
— Приличный, должно быть, человек! — решила Габриель.
В этот момент музыка окончилась, супруги закончили танец — именно так, как понравилось бы церемониймейстеру из герцогского дворца Аскерона: с полупоклоном и реверансом, подобающим случаю, а потом Габи заторопилась:
— Пойдём скорей в библиотеку, нам срочно нужно найти подсказки Мамерка Пустельги, а то ка-а-ак начнёт тут что-то страшное твориться, и снова надо всех спасать, а мы ещё свои дела не сделали! Выйдет очень по-дурацки!
— Очень по-аркановски, — пробормотал Рем.
— Что-что? — обернулась герцогиня.
— Ничего-ничего. Пойдём! — Он подал жене локоть, девушка за него уцепилась, и молодые люди, расплатившись, двинулись к высокому массивному зданию из жёлтого мрамора, которое виднелось в конце улицы. Колонны, узкие окна, крыльцо с широкими ступенями и скульптурная группа с выдающимися имперскими и местными, южными, учёными и просветителями отличали сие монументальное строение от окружающего городского ансамбля.
Это и была Публичная библиотека Претории — цель свадебного путешествия четы Арканов.
— Джентльмены, леди… — Седобородый благообразный библиотекарь сделал строгий жест рукой. — Будьте любезны — подождите около стойки. Мне нужно обслужить этого молодого человека и его спутницу! Судя по их документам — дело не терпит отлагательств!
Толпа молодёжи негодующе зашумела. Двадцать или тридцать студентов Преторианского университета сгрудились в фойе и чуть ли не штурмом готовы были взять читальный зал. У них шла сессия — время горячее, так что юношей и девушек можно было понять.
— Мы не отнимем много времени, маэстру! У нас пропуск в специальное хранилище, на один конкретный ряд, — извиняющимся тоном проговорил Аркан. — Нам выделят сопровождающего и снова займутся вами. Простите, ради всего святого.
— Вот! Вот, невежды! Это — приличный человек! А вы даже про тишину в библиотеке ничего не слышали, потому что постоянно или смеётесь, или ругаетесь! — покачал головой старый библиотекарь, а потом подозвал помощницу: — Жанет! Жанет! Отведи джентльмена и его спутницу в спецхран и глаз с них не спускай, чтобы не лезли никуда, кроме того, что отмечено в пропуске канцелярии наместника! А вами, неучи, я сам займусь, идите-ка сюда все… Куда-а-а? Девушек вперёд, за-сран-цы!
Последнее слово прозвучало очень неожиданно, так что Рем и Габи переглянулись и одновременно фыркнули. «Засранцы» — это совсем не то, чего ожидаешь от солидного импозантного мужчины лет семидесяти