ных Бергандалей и Корнелиев, которые явились в Первую Гавань, в целом было незначительным — не больше нескольких сотен. Но, по крайней мере, теперь, если считать орра за подданных Аквилы, летописцы могли с небывалым пафосом и апломбом скрипеть перьями, делая записи в хрониках и анналах о лучезарном сплочении и священном единстве всех ортодоксов бывшей Империи. О легендарном союзе великих семей!
Саркастически ухмыляясь таким своим мыслям, Буревестник пересёк трапезную и остановился у столов с бумагами, глядя на разгорающуюся словесную баталию. Горячий спор вспыхнул у карты — там Патрик что-то яростно доказывал Гонзаку.
— У вас не хватит людей, чтобы поставить по одному человеку хотя бы у каждого зубца и каждой бойницы! — размахивал руками южанин. — Орра, и я не собираюсь использовать лёгкую кавалерию на стенах! Это глупости и… И глупости! Вы и не представляете, с чем имеете дело! У них есть маги, и я уверен — среди них полно сумасшедших фанатиков, которые призовут демонов, станут одержимыми и будут считать, что обрели Божественную благодать… Кто из вас хоть раз сражался с демонами?
— Спокойно, Патрик! — положил руку на плечо другу Аркан. — Мы никуда не пошлём кавалерию. Она будет нужна нам внутри города. И стены мы и вправду не удержим…
Офицеры и священники собирались вокруг Буревестника, который смотрел на схему городских улиц и рассуждал вслух:
— Сколько солдат приведёт с собой Краузе? Как будет выглядеть его армия? От его сотни тысяч осталось что-то около восьмидесяти. Уверен — ваши воины собрали обильную жатву, и многих славных рыцарей оплакали в замках Центральных провинций. Кроме того — есть ещё заслоны и оккупационные силы, на которые Краузе тоже выделил много людей. Учесть стоит также обычные оптиматские беды: антисанитарию, болезни, жуткое отношение к нижним чинам — то есть небоевых потерь у врага за пару месяцев кампании тоже накопилось прилично. В худшем для нас случае на штурм Первой Гавани может пойти тысяч шестьдесят или около того. Из них рыцарей и латников — может быть, десятая часть. Ещё столько же — хорошо обученные наёмники. Остальное — смазка для мечей! Однако наверняка с войском узурпатора пришли ванъяр из Туринн-Таура — вряд ли много, но это первоклассные лучники. Есть ещё Белые Братья — серьёзная угроза, на них во многом держится воля оптиматов к победе, они даже простого пехотинца могут заставить сражаться как берсерка! Для каждого из оптиматов эта война — Крылатый поход. Святое дело! Поэтому они не отступят, пока мы не устроим им кровавую баню… — Аркан прошёлся вдоль карты, разглядывая диспозицию, кивнул своим мыслям и продолжил: — Будут и маги, по большей части — недоучки и отщепенцы, предатели интересов своего сословия. Но нам от этого не легче… Объединив усилия, они смогут проломить стены, я вас уверяю. Им даже метательных машин не понадобится. — Аркан оглядел собравшихся, и его взгляд остановился на экзархе Деграса. — Ваше высокопреосвященство… Это прозвучит грубо и по-военному, но мне нужно, чтобы стены постоянно обходили священники. Огненный ход, с лампадами, кадильницами и охранительными литаниями!
Местные стали переглядываться: не этого они ожидали от прославленного воина из Аскерона! Первым конкретным предложением стало не расположение резервов и блокирование возможных направлений удара противника, а молитвы, лампады и кадильницы!
— Я вижу, многие из вас настроены скептически… — прищурился Буревестник. — Признаюсь честно, та прохладца, с которой вы относитесь к ортодоксальному вероучению, к нашим традициям и обрядам, глубоко поразила меня в самый первый день пребывания на Юго-Востоке… Если вы не верите в то, что Бог защитит нас от чёрной волшбы, демонов и химер — то какие из вас ортодоксы? Если вы всем своим умом и сердцем не чувствуете, что Творец действует через нашу святую ортодоксальную церковь — то зачем тогда вообще я здесь? Если вы…
— С нами Бог! — выкрикнул Скавр Цирюльник.
— С нами Бог! — откликнулись зверобои-аскеронцы. — С нами — Бог!
На третий раз к этому боевому кличу неуверенно, как будто смущаясь, присоединились деграсцы. На четвёртый — воины Сихема и Альбакастры. На седьмой — заряженные общим настроением южане-орра, ранее считавшие себя если не атеистами, то как минимум великими скептиками в делах веры, кричали вместе со всеми:
— С нами Бог!
Они уже сталкивались со сверхъестественным, или слышали о произошедшем в усадьбе Флэнаганов от друзей и родственников, и сомневаться в эффективности методов работы зверобоев не могли — это ведь было бы просто наивной глупостью! А ни людьми наивными, ни глупцами орра себя не считали. Есть магия, есть сверхъестественные силы — могучие и грозные, готовые поработить тело и душу человека. И есть два великих воина — Аквила и Аркан, которые одинаково молятся одному Богу и потому плевать хотели на какие угодно другие потусторонние силы. Это работает!
Переждав волну всеобщего воодушевления, Буревестник постучал пальцем по карте на стене:
— А теперь, маэстру, вы должны показать мне место, где оптиматы прорвутся в город… — Прерывая удивлённые возгласы, он выставил перед собой открытые ладони. — Спокойно, спокойно! Я неверно выразился: место, где МЫ позволим им прорваться в город. В нужное НАМ время! Или вы и вправду думали, что я привёл с собой десять тысяч лучших в мире пикинёров для того, чтобы поставить их на стены?
Собравшиеся загомонили: план сражения начал «обрастать мясом». Арканы прославились своим коварством, и то, что предлагал Буревестник, могло стать могилой для рыцарской конницы и, как следствие — разгромом оптиматов, если только предложить им приманку пожирнее и заставить поверить в близкую победу. Все были увлечены обсуждением конкретных деталей будущей ловушки. Деграсцы знали город и могли предложить лучшие позиции, орра — объясняли особенности тактики пикинёров и взаимодействия с лёгкой конницей, зверобои — делились опытом противостояния с чудищами и демонами, прикидывая, как и какого врага будут бить на городских улицах.
Рем отступил в сторону от большого стола: он привык доверять своим людям. Многие из них умнее и опытнее его и гораздо лучше разбираются в военном деле. Роль Аркана как командора и герцога заключалась в том, чтобы обозначить основное направление движения и обеспечить подчинённых всеми ресурсами и инструментами для решения задачи. Что мог — он сделал, теперь дело за ними: офицерами и солдатами! А он будет рядом и во главе — с высоко поднятым чёрным знаменем!
— Вы не затронули один весьма важный нюанс, ваше высочество. — Экзарх Деграса подошёл почти неслышно, и его худая, но крепкая рука цепко взялась за рукав герцогского кафтана. — Возможно, нам придётся иметь дело с Фениксом, верно?
Он говорил тихо — так, чтобы никто больше его не услышал. Рем сразу посерьёзнел и кивнул:
— Я почти уверен в этом, ваше высокопреосвященство. Когда оптиматы поймут, что увязли в сражении, что мы не собираемся сдаваться, а они несут чудовищные потери — Синедрион снова воззовёт к этому демону. И призовёт его. Так, как это было в Тимьяне.
— Тимьян сгорел, — медленно проговорил ортодоксальный первосвященник. — Что спасёт Первую Гавань?
— Вера, ваше высокопреосвященство, — решительно ответил Аркан. — Вера в Бога, вера в себя самих и в наших великих предков. Я верую, потому что знаю — они не оставили нас без защиты.
— Вы говорите о чём-то конкретном, или это всё общие фразы? — усомнился экзарх. — Здесь, в монастыре, у нас хранится множество реликвий, но я не могу представить ничего, что смогло бы…
— Вы слыхали что-нибудь про «огненные стрелы», ваше высокопреосвященство? — задумчиво спросил Аркан. — Говорят, именно с помощью этого оружия прежние разобрались с угрозой, исходящей от драконов.
— Я слыхал, вы избили одного дракона дубьём, отпинали его ногами, и он теперь заточён в каком-то отдалённом скиту Аскеронского герцогства, — вдруг весело, по-детски улыбнулся экзарх. — И сообщили мне это источники, достойные всяческого доверия!
— Каюсь, грешен. Бил ногами. Но ваши источники ошибаются: это была она, — развёл руками Аркан. — Она, а не он. И не дракон — а химера в виде дракона. Как-то так получилось, что никто на этом свете не мог убить её… Такое условие! Я и не стал убивать — избил до полуобморочного состояния. Сам не понимаю до сих пор, как так вышло!
— И сряща сожгли при помощи мыла — случайно, и Туони сетью поймали и повесили — тоже по стечению обстоятельств… — понимающе закивал первосвященник. — Послушайте, ваше высочество… Мы ведь говорим о вере, правильно? О вере в Господа, в нашу победу, в прежних… Я верю лично в вас, верю в вашу ужасную семью — Господь, видимо, не дал вашему роду пресечься именно для таких страшных периодов истории. В мирное время вы — сущее бедствие, но в кошмарные времена Арканы нужны людям, как никто другой!
— Кризисные менеджеры, — сказал Буревестник.
— Не богохульствуйте! — погрозил ему пальцем экзарх. — И не сквернословьте, вы всё-таки в монастыре находитесь…
— Это прежние так называли…
— Неважно, неважно! — отмахнулся глава ортодоксальной церкви Деграса. — Я всё сказал. Мы, весь священнический клир и причет церковный, все зилоты, послушники, пономари и псаломщики — все с этого момента в вашем войске! Скажите, что нужно делать — и мы сделаем это!
Аркан на секунду замер. Он смотрел на то, как спорят и ругаются командиры за столом, время от времени подбегают к большой настенной карте и отмечают на ней стрелки, линии и квадраты. Слушал, как постепенно умолкает покидаемый жителями громадный город — Первая Гавань. Вдыхал воздух, ощущая в нём запахи оружейной смазки, калёного железа, алхимических снадобий и множества костров, которые жгли на улицах солдаты… А потом сказал:
— Ваше высокопреосвященство, нужна массовая реморализация. Каждый из защитников Первой Гавани должен пройти через неё перед тем, как здесь разверзнется ад! Аскеронец, южанин, деграсец или кто угодно ещё — я должен быть уверен, что никто не поддастся скверне…