— Возможно, что они предназначались для другого лица, у которого есть микроаппарат.
— Сколько человек было здесь, когда вы пришли? — обратился Везнев к милиционеру, которого комиссия застала на месте осмотра.
— Двое, — ответил милиционер.
— Знаете вы их?
— Знаю только одного. Он из села Искрино.
Везнев аккуратно завернул в бумагу два отломанных каблука вместе с металлическими коробочками, плотно лежавшими в них, и подошел к офицерам-летчикам.
— Товарищ капитан, — сказал он одному из них, — разрешите мне одну задачу!
— Пожалуйста!
Везнев разложил свою карту.
— Если бы вы были пилотом самолета, упавшего близ Искрино, и если бы после прыжка с парашютом вам удалось приземлиться в районе, обозначенном на моей карте, что бы вы предприняли после этого?
Летчик подумал и через минуту ответил:
— Я бы тотчас покинул этот район, потому что он открыт.
— А в какую сторону вы бы пошли?
— Конечно, на юг. До рассвета я был бы уже в лесу около Пенково. Там бы я провел день. На следующую ночь я бы двинулся дальше к селу Бачковцы, по мосту через Марицу здесь, к западу от Искрино.
— Почему именно через этот мост?
— Он единственный в этом районе, расположенный вне населенных мест. А естественно, надо было бы избегать селения.
— Но вы забываете о мосте западнее Брезово!
— Да ведь он не обозначен на карте! Откуда я, враг, могу знать о его существовании?
— Как вы думаете, в котором часу вы могли бы перейти Марицу?
— Одну минутку, надо подсчитать. Часам к 4—5 утра. Раньше не успеть, а позже будет слишком светло.
— А не могли бы вы перейти Марицу вброд, без моста?
— Невозможно… По крайней мере, для меня.
— Благодарю вас, товарищ капитан! — закончил разговор разведчик и отошел в сторону.
Майор Петров приблизился к Везневу.
— Почему вы решили, что когда милиционер пришел сюда сегодня утром, здесь были уже другие люди?
— Видно было по следам. В нескольких местах видны следы резиновой крестьянской обуви, — отвечал Везнев и начал вторично делать снимки, теперь уже на кинопленку. Затем он собрал те предметы, которые решил отвезти с собой.
По окончании осмотра все сели по машинам и поехали в город. Дорога шла через лес. Местами среди деревьев попадались поляны, на которых паслись отары овец. Бледно-розовое небо проступало над кронами дубов. Вечерело.
Когда они выехали из лесу, навстречу им блеснул ослепительный закат. На западе горизонт пылал. Везнев смотрел широко раскрытыми глазами и опять испытывал то же бодрое чувство, как на сельской площади. Редко случалось ему наблюдать такой прекрасный, величественный заход солнца. На энергичное, чуть суровое лицо разведчика легла тень задумчивости. Легкая улыбка придавала ему почти юношески счастливое выражение.
Передняя машина выехала на шоссе, когда сумрак сгущался, а в город они добрались уже в темноте. Перед капитаном Везневым проносились улицы, силуэты домов, мелькнул какой-то садик, залитый огнями электрических лампочек, развешанных по деревьям, спокойно разгуливали люди, светились магазины, веселая детская головка обрисовалась в окне кондитерской.
В поздний час они подъехали к местному управлению Министерства внутренних дел.
— Пройдите в мой кабинет, — пригласил Везнева майор Петров.
Они поднялись на второй этаж. В управлении царила тишина.
— Какие выводы сделали вы из сегодняшних осмотров? — спросил майор, когда они уселись в его кабинете.
Но Везнев не привык делать поспешные выводы. Сообразительный и опытный разведчик, он любил изучить каждый факт до мельчайших подробностей. Когда соберешь побольше фактов и связь между ними не будет вызывать никаких сомнений, тогда выводы придут сами собой. Но этот момент еще не наступил. Поэтому он ответил неохотно и общими словами:
— Эпизод из холодной войны!
Майор Петров не ожидал, что Везнев уклонится от прямого ответа. Хотя он лично не был знаком с помощником Огнянова, но слыхал о нем.
— Да, эпизод, но что-то такие эпизоды стали слишком часты. Только за последних десять дней четыре случая!
— Вы участвовали в осмотре при селе Устрем? — неожиданно спросил его капитан.
Возле Устрема был сбит первый самолет, нарушивший границу десять дней назад. Везнев не ездил туда. Никого из помощников Огнянова тогда не посылали, потому что местное управление Министерства внутренних дел произвело осмотр и сделало свой доклад. Теперь Везнев хотел осведомиться об этом случае непосредственно у человека, изучавшего его.
— Да, участвовал.
— Ну и как?
— Очень плохо. Нельзя было сделать никаких надежных заключений. Тот самолет тоже был двухместный. Он ударился почти под прямым углом о выступы скал над селом. Все в самолете было раздавлено, сплюснуто, покатилось по скалам и тотчас охвачено было пламенем. Ничего нельзя добавить к тому, что мы написали в докладе.
Капитан Везнев знаком был с докладом. Он понял, что больше ничего не добьется.
— Пожалуйста, проверьте, что сделано для розыска и поимки пилота!
Майор Петров шагнул к дверям.
— Да, вот еще что, — добавил капитан, — мне необходимо связаться по телефону с министерством.
Через несколько минут майор вернулся. Вид у него был озабоченный.
— Еще ничего нет, — сказал он, — хотя все отряды прислали донесения. Они не открыли никаких следов пилота.
Зазвонил телефон: говорили из министерства.
Везнев вызвал дежурного в отделе подполковника Огнянова.
— Передайте начальнику, что я выполнил задание. Завтра возвращаюсь, вероятно, к полудню.
Немного спустя газик Везнева набирал скорость, освещая фарами шоссе перед собой. Из-под покрышек всех четырех колес слышалось равномерное шипение.
Около полуночи машина, не сбавляя скорости, пронеслась снова через село Искрино.
— Обрати внимание на столб на двадцатом километре! — приказал капитан, когда они выехали из села.
— Слушаю. Этот столб должен быть где-то вблизи болота… у старого моста.
— А ты этот мост знаешь? Он в стороне от большой дороги.
— Знаю. Новая трасса, правее моста, проведена два года назад.
— Остановись у моста.
Капитан Везнев задумался.
Да, по-видимому, его предположения оправдаются. Пилот сбежал и наверное укрывается в лесу. Не имеет значения, где он провел день — прятался ли на северной опушке леса или пробирался ближе к югу. Из леса он может выйти только с наступлением ночи. Следовательно, вблизи Марицы он может быть не позже четырех часов утра, разве если его задержит что-нибудь непредвиденное. В его распоряжении остаются еще два-три часа, чтобы продвинуться дальше к югу, к лесу у села Костово. Если только он не решит провести вторую ночь в кустарниках на берегах Марицы.
Влево от шоссе показались болота. Мутно-зеленые их воды слегка поблескивали в бледном сиянии луны.
Шофер сбавил скорость и медленно свернул вправо, на новое шоссе, с еще гладкими канавами и молоденькими деревцами вдоль них. Проехав сотню метров, газик остановился.
Они были недалеко от старого каменного моста.
От группы деревьев близ моста отделилась тень человека. Он приблизился к машине. Это был военный — офицер внутренних войск, в боевом снаряжении.
Везнев предъявил документы.
Офицер откозырял и представился:
— Лейтенант Костов.
— Вероятно, засада? — спросил разведчик.
— Да, товарищ капитан.
— Но в плане управления не было предусмотрено засады возле этого моста.
— Засаду поставили дополнительно.
Везнев вспомнил, что когда они проезжали через Искрино по дороге в Деберцы, майор Петров телефонировал в управление. Он, вероятно, донес, что нужно наблюдать за берегом Марицы.
— Сколько у вас здесь человек?
— Десять, с нами и собака-ищейка.
— Вы только в этом одном месте поставили пост?
— Я послал по два человека на каждую из трех дорог, соединяющихся перед мостом, в полукилометре от реки.
Везнев велел шоферу съехать с шоссе в сторону, а сам пошел к мосту, в центр засады.
Приближался рассвет.
Темнота, сгустившаяся после захода луны, стала редеть на востоке, но на западной стороне небосвода все еще поблескивали запоздалые звезды.
По мосту бесшумно пробежал человек.
— Борец! Борец! — произнес он настойчивым шепотом, приблизившись к южному берегу реки.
— Сюда, Борец! — так же тихо откликнулся лейтенант Костов. — Докладывай!
Солдат подошел к неподвижно стоявшей группе людей. Он задыхался больше от волнения, чем от бега.
— Какая-то тень… с большим грузом… проскочила недалеко от нас. Движется прямо к реке, — одним духом выпалил солдат.
— Заметил еще что-нибудь? — быстро спросил лейтенант.
— Нет, больше ничего.
— Стоянов, ступай с двумя солдатами вслед за этой тенью. А я двинусь навстречу ей, — сказал лейтенант и вопросительно посмотрел на Везнева.
— Надо взять с собой побольше людей, — заметил Везнев и шепнул что-то лейтенанту.
Костов велел двоим солдатам идти за ним. Один из них был проводник ищейки.
— Борец, за мной! — тихонько приказал он большой собаке, свернувшейся клубком у его ног, и дернул за поводок.
Лейтенант, двое солдат и собака быстро перешли мост и потонули в сумраке, покрывавшем северный берег реки.
Прошло семь минут, восемь, десять… И вдруг там, куда ушли люди, раздался крик:
— Сто-о-й!
Через мгновение блеснул свет, грохнул выстрел. За ним другой, третий… много выстрелов.
— За мной! — крикнул вполголоса Везнев остававшимся возле него двум солдатам засады и бросился по южному берегу в направлении выстрелов.
Спустя минуту раздался новый выстрел, в этот раз на другом берегу реки. Залаяла собака. Послышался крик тонущего человека.
Фигура какого-то человека — капитану Везневу она показалась очень высокой — появилась из прибрежных зарослей и исчезла в сумраке.
Разведчик мгновенно догадался, что произошло. Он скинул пальто и пиджак и прыгнул в темную реку. Холодное течение понесло его. Но после нескольких энергичных движений руками и ногами он оказался возле утопающего и схватил его за плечо. На своей щеке он почувствовал прикосновение мокрой шерсти и услышал тяжелое дыхание. Возле него была ищейка. Крепко схватив зубами куртку тонущего солдата, она тащила его.