Хозяин кабинета тоже производил впечатление человека, шагающего в ногу со временем, а не архивариуса с горящими фанатичным огнем глазами. Примерно моих лет, подтянутый, с приятным умным лицом. В прошлый раз Сарыгин был в синем рабочем халате, сейчас же облачился в стильный летний костюм из светлой ткани, а в его жестах и речи действительно сквозили аристократические нотки – вполне можно и господином назвать.
В первую нашу встречу Ильдар Файзуллович выглядел сильно испуганным, ныне передо мной сидел уверенный и сильный человек, отлично знающий кто он и какое положение занимает.
– Прошу вас, – хозяин кабинета, не вставая, сделал барский жест, приглашая меня сесть в кресло перед столом.
– Здравствуйте, господин Сарыгин! – сказал я без тени улыбки, делая ударение на втором слове, потом стремительно подошел к столу и оперся на него кулаками.
Такое мое поведение должно было смутить его. По крайней мере, я на это рассчитывал. Тогда появится больше шансов получить правдивые ответы.
– Здравствуйте… – Сарыгин явно не помнил моего имени, а я не счел нужным освежать его память, чем еще больше встревожил.
– У нас есть несколько вопросов, на которые у вас есть ответы, – продолжал я свою психическую атаку.
– В чем дело?! Кто вы такой? – попытался он разорвать стремительно сокращающуюся дистанцию раппорта. Но я не дал ему шанса.
– Кто я, ты уже догадался. А дело в том, что ты нам все время врал!
– Да как вы… Да я…
– Не усугубляй свою вину! У тебя сейчас есть шанс поправить свое шаткое положение. Но только сказав всю правду!
– Я все же не… – Сарыгин стремительно бледнел, точнее серел, поскольку был смугл, и в глазах его снова отчетливо плеснулся темный страх.
Этого я и добивался.
– Быстро рассказывай, как все было! – громовым голосом рыкнул я, нависая над ним, вжавшимся в кресло за столом.
Сарыгин издал какой-то хлюпающий звук и зачастил, не смея оторвать взгляда от моего каменного лица:
– Честное слово, это была его идея!.. Я только достал план помещения… я даже не знал точно, что ему нужно… Антон был против, говорил, что это опасная затея… А он настаивал! Да… Сказал, что все равно заберет их, но тогда… Он очень сильный и жестокий человек! Да… Я испугался! У него такой взгляд… убийцы!.. Этот человек опасен! Смертельно!..
– Имя! – гулким голосом произнес я.
– Он называл себя «шул-кэм уятыр аллахына»[38]…
– Что ему было нужно?
– Книга Тенгри и еще культовые фигурки… слуг Тенгри.
– Что он тебе обещал?
– Д-деньги… – в черных от страха глазах промелькнула искра удивления.
Я резко прервал раппорт, выпрямившись и сделав шаг назад. Стало скучно. В глубине души я жаждал древней тайны, мистики, связи времен… Сарыгин оказался обыкновенным мелким обывателем со всеми его пороками и страстишками. Эх!.. И все же.
– Когда вы видели в последний раз Антона Урманова?
– В день… э-э… ограбления, с утра. А в чем, собственно, дело? – К Сарыгину медленно возвращались аристократический лоск и манеры.
– В том, что вы были последним, кто его вообще видел!
– Ни чем больше не могу вам помочь.
– Серебряники-то получили, Ильдар Файзуллович? – не утерпел я.
– Что?!. – он вспыхнул, вскочил на ноги. – Вы много на себя берете, господин журналист!
– Значит, получили.
– Убирайтесь!
– Ладно. Встретимся у прокурора. – И я злорадно хлопнул дверью, оставив этого хлыща с раскрытым ртом посреди кабинета.
Вообще-то информации Сарыгин мне дал предостаточно. Как раз, чтобы выкинуть из головы предыдущие версии и вернуться к самой первой, выданной по наитию при полном отсутствии информации.
Вырисовывалась следующая картина. Таинственный «шаман» – или Телгер, как он сам себя называл – охотится за древними обрядовыми раритетами, Сарыгин ему помогает то ли из страха, то ли за мзду, а Урманов пытается помешать. На какое-то время ему это удается, но «шаман» не так прост! Он выслеживает Урманова и забирает раритеты. Но и Антон – парень упорный. Он в свою очередь следит за «шаманом», обнаруживает его в поселке Апрель и становится или свидетелем, или участником попытки проведения некоего древнего обряда, называемого «пробуждением бога». По непонятной пока причине обряд остается незавершенным, а погоня – продолжается.
«Куда же они могли направиться?» – эта мысль не давала мне покоя. Разгадав этот ребус, я найду обоих – в этом я не сомневался. Не хватало информации для определения вектора поисков. И тут, как всегда в такие минуты, меня осенило: материалы, которые запросил Урманов накануне своего исчезновения!
Идея оказалась столь очевидной, что я не откладывая позвонил Анне Нуриевой.
– Вы могли бы мне оказать небольшую услугу?
– Конечно. А в чем дело? Вы нашли Антона?..
– Пока нет, но с вашей помощью надеюсь, что смогу определить, куда он направился.
– Что же от меня требуется?
– Выдайте мне на время те документы, что просил у вас Антон.
– Хорошо… Я как раз собиралась сдать их обратно в архив, но тут вы позвонили.
– Мне везет. Я зайду к вам через часок?
– Да, конечно. Буду ждать.
Изумительной выдержки женщина! Урманову крупно повезло с подругой – такая пойдет на всё, чтобы выручить из беды, ни за что не отступится. Уважаю!..
Анна ждала меня в комнате, уставленной старинными застекленными шкафами, под завязку загруженными книгами, рукописями и папками для бумаг. Комната была большая, с высоким потолком и огромными окнами, но из-за обилия громоздкой мебели казалась тесной и душной. Рабочие столы сотрудников были буквально втиснуты между шкафами – четыре стола боком возле двух окон. Никаких тебе кондиционеров и прочих благ цивилизации – тяжелая пыль и патина ушедших времен.
– Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, – она протянула мне узкую ладошку, но рукопожатие у нее оказалось неожиданно крепким и энергичным.
– Здравствуйте, Аня. Я не очень вас напрягаю своей просьбой?
– Ну что вы! Вот, возьмите, – Нуриева протянула мне бумажный пакет, перехваченный канцелярской резинкой. – Здесь так называемые памятные тетради Степана Петровича Крашенинникова.
– А, дневники!..
– Нет, – девушка едва заметно улыбнулась. – Почему-то многие путают… Дневники и путевые заметки ученых восемнадцатого – да и девятнадцатого! – века могут читать только специалисты, потому что фактически эти документы, суть, научные отчеты и наблюдения.
– Но ведь там масса интересной информации!
– Конечно. Для специалистов. Да вот вам для примера, – она взяла со стола раскрытый кожаный фолиант с пожелтевшими обтрепанными по краям страницами, – почитайте!
– «…Это ставшее нам столь полезным животное достигало в длину 8–10 метров и в окружности около пупа – 9 метров, – начал я вслух. – Вес, по моим расчетам, включая кожу, жир, мясо и внутренности, доходил до 200 пудов. Череп напоминал лошадиный; покрытый шерстью и мясом, он до некоторой степени, особенно губами, похож на голову буйвола. Во рту вместо зубов на каждой стороне две широкие, длинноватые, плоские шаткие кости, из которых одна прикреплена к нёбу, другая – к нижней челюсти…»[39] И что же это? – спросил я в полном недоумении.
– Здесь подшиты некоторые из путевых отчетов знаменитого биолога-исследователя, участника Великой северной экспедиции Георга Вильгельма Стеллера. В данном случае это – описание легендарной Стеллеровой коровы, открытой ученым во время своих странствий в дальневосточных водах.
– С ума сойти! И что же, они все так писали?!
– Да. Это считалось единственно правильной формой рабочих записей. Могу показать дневники того же Крашенинникова…
Анна раскрыла ближайший шкаф и выложила на стол другой массивный фолиант, также переплетенный в потертую кожу. Девушка быстро пролистала хрупкие на вид страницы и ткнула в одну пальчиком. Я послушно наклонился и прочитал:
– «…Все рыбы на Камчатке идут летом из моря в реки такими многочисленными рунами, что реки от того прибывают и, выступя из берегов, текут до самого вечера, пока перестанет рыба входить в их устья…»[40] М-да!.. В самом деле, малочитаемо.
– Вот! – у Анны в глазах блеснул озорной огонек. – А теперь загляните в тетрадь, что я вам дала.
Я повертел пакет в руках, хотел вскрыть, но передумал:
– Верю, Аня! «Памятные тетради» – это другое. Извините, но мне сейчас нужно успеть еще на одну важную встречу. А документы верну в целости и сохранности, не сомневайтесь!
– Верю, – эхом откликнулась девушка и вдруг стиснула кулачки на груди: – Найдите его, Дмитрий Алексеевич!
– Обещаю, Аня. – Я постарался ободряюще улыбнуться. – И, уверен, ваша помощь здесь совершенно не лишняя!
Важную встречу я, что называется, сам себе накаркал. Едва вышел из библиотеки, как взвыл мой мобильник. Номер не определился.
– Слушаю, Котов, – настороженно сказал я.
– Ты меня слушай, а не котов! – хохотнул в трубке Олег. – Куда пропал?
– Я, между прочим, работаю как вол!
– А не желает ли господин вол слегка подкрепиться?
– Желает! Особенно господин вол обожает доморощенных юмористов под соусом бешамель!
– Ага, ну что ж, тогда «на том же месте, в тот же час»?
– И без опозданий! – рявкнул я.
Ракитин позвонил, в общем-то, как нельзя вовремя. Я и сам подумывал, куда бы зайти подкрепиться, ибо Машин утренний омлет давно распался на аминокислоты и углеводы. «Тем же местом» на нашем с Олегом личном языке именовалось любимая «Таежная падь». Туда я и направился. До «того же часа» – то есть полудня – оставалось десять минут.
Ракитин как всегда был точен и неумолим.
– Ты опоздал на три минуты!
– Что я тебе, стайер? – огрызнулся я, усаживаясь напротив него за столик возле огромного, во всю стену окна, полуприкрытого легкими жалюзи ввиду завладевшей городом жары. – По такой погоде вообще надо ползком передвигаться.