– Опять ты о нем! Он не единственный огненный дракон.
– Но первый за очень долгое время.
– Все равно пока рано судить о чем бы то ни было. Иди сюда, малыш. Ты ведь, наверняка, успел проголодаться. И укрыть тебя нужно.
Малыш, словно понимая, сильнее прижался к матери. На его спинке можно было различить рисунок татуировки…
Сон удивил Зариме, но не настолько, чтобы гадать, к чему он. К тому же юноша догадывался. Он утвердил связь и расправил крылья. Теперь к нему возвращаются знания прошлого. Не только его, но и былых поколений. Так бывало раньше. Не со всеми, конечно. Даже если отбросить все пророчества, огненные драконы всегда были особенными.
Зариме тихо улыбнулся и теснее прижался к Интару, прислушиваясь к собственным ощущениям. Их связь отныне звенела в воздухе натянутой серебряной нитью, ощущаемой только ими двумя. Явное свидетельство, что Интар принял его не только разумом, но и сердцем. Это хорошо, это правильно. Нить их связи зажглась в тот самый миг, когда вампир увидел заморенного слепого паренька в конюшне, но окрепла только сейчас. Хотя Зариме всегда чувствовал в своем повязанном что-то родное. Интересно, что?
Родной запах, родное течение жизни, несмотря на вампирскую сущность. А когда Зариме вглядывался в глаза мужчины, то порой казалось, что на их дне мелькает силуэт дракона, чтобы тотчас уйти обратно вглубь.
Любопытно… Неужели так на Интара повлияла его кровь? А если так, то что может получиться?
Глава 24. Сверхъестественное естествознание.
В таких мыслях Зариме совсем забыл о времени и провел в постели вплоть до пробуждения вампира.
Это всегда походило на маленькое чудо. Тело, еще минуту назад более всего напоминавшее труп, стремительно наполнялось жизнью. Она теплой волной разливалась по телу, вздымала грудь в первом глубоком вдохе, убыстряла биение сердца, заставляя быстрее гнать кровь по жилам. Веки Интара дрогнули, глаза открылись одновременно с поворотом головы в сторону Зариме.
– Ты здесь? – никакой заспанности в голосе.
– Да, – юноша потянулся всем телом.
– Так умаялся в нашем маленьком путешествии? – рука сама скользнула в огненную гриву.
– Нет, просто…
– Что-то случилось? – тотчас обеспокоился вампир.
– Нет, – легкая улыбка. – Все хорошо.
– Точно?
– Точно. Просто не захотелось вставать. К тому же я, в самом деле, проснулся поздно.
– Вот как, – руки продолжили исследование золотистой кожи. – Ты по прежнему очень горячий.
– Не очень. Тебе так кажется, так как ты давно не питался. Хотя температура тела у меня и повышенная, все равно не настолько, как после превращения.
– То-то ты всегда чуть ли не с головой в камин лез.
– Я люблю тепло, – пожал плечами Зариме. – Холод для меня не фатален, но меня всегда тянет к теплу. И именно теплом, жаром мы лечим свои раны. Каждый из нас, занедужив, тянется к своей стихии.
– Значит, когда я хотел промыть твою рану, то сделал только хуже?
– Ну… без этого заживление пошло бы быстрее. Хотя очень горячая вода подойдет. Но не стоит беспокоиться о заражении. Ни одна зараза в моем теле не выживет.
– Сгорит?
– Именно.
– А тебе это никак не вредит?
– Нет, – снова озорная улыбка. – Я же огненный дракон. Могу создавать до четырнадцати видов пламени.
– Как именно? – всерьез заинтересовался вампир, повернувшись на бок и подперев голову рукой.
– Просто вот здесь, с двух сторон от сердца, у нас особый орган. Что-то вроде вторых легких, которые и создают огонь, поступающий по своей жиле в рот, и все.
– Хм… я у тебя во рту ничего странного не заметил, – задумчиво произнес Интар.
– В обычном состоянии все скрыто клапаном… ну вроде того.
– Значит, будучи человеком, ты остаешься им полностью?
– Я не могу оставаться человеком, так как им не являюсь, – возразил Зариме. – Есть только облик. И если тебя интересует, могу ли я в таком виде плюнуть огнем, то да, могу.
– Спасибо за объяснение.
– Пожалуйста. Теперь я могу рассказывать о многом.
– Тебе было так важно знать приму я тебя в другой ипостаси?
– Да. Я не мог бы рисковать своим народом, если бы нет…
– Но я ведь сам вампир. Естественно, что другие формы сверхъестественных существ нашли бы у меня… понимание.
– Не все настолько… терпимы.
– Вампиры?
– Большинство вампиров когда-то были людьми, – возразил Зариме, разглядывая узор на пологе кровати. – И перемена… питания не всегда сказывается на характере.
– Я не был, – протянул Интар.
– То есть?
– Я вампир не обращенный, а инициированный.
– Это не одно и то же?
– Не совсем. Моими родителями были вампиры.
– Любопытно, – Зариме ловко перевернулся, и теперь они лежали едва ли не нос к носу.
– Ты не шокирован?
– Я сам вообще не человек, а дракон. Думаешь, меня еще можно чем-то шокировать?
– Ну не знаю… – задумчиво протянул Интар. – При первом взгляде ты совсем не производишь впечатление могущественного сверхъестественного существа.
– Это и не нужно. Мы – идеальные телохранители, поэтому незаметны и внешне беззащитны.
– Хм… постой. Я тут подумал, ты говорил, что Насим одного с тобой народа, значит он…
– Да, он тоже дракон.
– Такой же, как ты?
– Не совсем. Он воздушный.
– Но он вовсе не выглядит беззащитным.
– Значит, таковое нужно на его месте.
– А ведь ты сам был предназначен в подарок Сулейману I.
– Был, но, видимо, это не моя судьба.
– Ты не жалеешь?
– Глупо жалеть о том, чего нет, – простодушно возразил Зариме, убирая за спину мешающие волосы. – Моя судьба – быть с тобой, а Насима – с Сулейманом. И неважно, как кто планировал раньше. Разве ты не рад, что я с тобой?
– Рад, – серьезно признался Интар. – Но рад ли ты?
– Да, конечно. Настолько, насколько редко бывает у повязанных.
– Почему?
– Мы – телохранители. Это работа, наш долг. Мы преданы, нас невозможно подкупить, но столь сильное взаимное притяжение – редкость.
– Тяжело, наверное, начинать жизнь с рабства?
– О, это не рабство, служение. Иной раз драконы выступают последней совестью и последним приговором. Если правитель сходит с ума – мы можем положить ему конец. Так было с Нероном.
– Вот как… – задумчиво протянул Интар. – Значит, вы предназначены лишь правителям, и я…
– Нет. За нашу не маленькую историю случалось много всего. Мы защищали разных людей. Правителей в основном, да, но не обязательно.
– Хм…
Зариме недоверчиво покосился при этом звуке, потом сел, скрестив ноги, и серьезно проговорил:
– Интар, поверь, наша связь истинна, насколько это возможно. Просто ты ее еще не прочувствовал, так как для тебя, как для второй стороны, это не так важно. Но если б мы не были предназначены друг другу, то мои глаза для тебя бы не открылись. Так что забудь о мифическом чувстве вины за мои якобы погубленные годы.
– Хорошо, я постараюсь, – так же серьезно ответил вампир. – А в чем у тебя проявляется эта связь?
– В эмоциональной привязке, и некотором предвидении. Я всегда услышу и почувствую грозящую тебе опасность от чего-либо. Могу даже предугадать за недолгое время, но достаточное, чтобы успеть среагировать. Также я тебя всегда узнаю. В любом виде и состоянии. Но это не сложно.
– Понятно. И ты неуязвим?
– Практически.
– Но ведь люди когда-то чуть не уничтожили вас.
– Даже мы бессильны по одиночке против целой армии. К тому же до перерождения магия имела над нами большую власть.
– А сейчас?
– Сейчас уже нет. Но нас все равно очень мало. Это проблема всех существ, жизнь которых исчисляется тысячелетиями. Ведь рожденные вампиры тоже редкость.
– Да, ты прав, – вынужден был признать Интар.
– К тому же мы долго созреваем.
– Это сколько же?
– Порядка четырехсот пятидесяти лет. Кто-то раньше, кто-то позже.
– Немалый срок.
– Верно. В этом и проблема.
– Почему?
– Слишком долго, – пожал плечами Зариме. Хотя причина была не только в этом. Но юноша не был уверен, что Интара стоит посвящать еще и в пророчества.
– Значит, ты еще несовершеннолетний? – хохотнул вампир.
– Вовсе нет. Не путай юность со зрелостью. Мы абсолютно самостоятельны уже с десяти лет. А матерей покидаем, порой, и еще раньше. С пятнадцати мы считаемся готовыми приступать к обязанностям телохранителя. Правда чаще это происходит лет в семнадцать-восемнадцать.
– Но тебе же не восемнадцать? – почти подозрительно.
– Нет, мне двадцать три.
– А чем вы занимаетесь с десяти до пятнадцати лет?
– Нас учат. Учат жить в мире людей, владеть их орудиями и инструментами.
– Ты умеешь владеть оружием?
– Практически любым. Могу и без оружия.
– Покажешь?
– Если хочешь.
– Конечно. Но я уже, наверное, утомил тебя расспросами.
– Ничего-ничего. Можешь и дальше утомлять.
– Чем же именно? Вместо совета Зариме лукаво прижмурился, а Интар продолжил:
– Например, где ты учился?
– Название тебе ничего не скажет. Это место так далеко в пустыне, что даже местные туда лишний раз не заходят. Слишком сложно.
– Ты не очень похож на жителя пустыни. Твоя кожа не высушена солнцем.
– Ну, я же не человек, да и стихия у меня огненная. То, что для людей нестерпимый жар – для меня ласковое тепло. К тому же я почти все время ходил в такой одежде, как здесь.
– Понятно, – несколько рассеянно отозвался Интар.
– Что-то не так? – тотчас насторожился Зариме.
– Просто я подумал, что, на самом деле, почти не знаю тебя.
– Но ведь ты просто о моей прошлой жизни не знаешь. А так-то я все тот же. Я никогда не притворялся с тобой.
– Из-за связи?
– Не только, – скромно потупленный взгляд. – Я не люблю надевать маску, хотя и могу. Но зачем? Ты всегда нравился и нравишься мне.
– Тебе понравился бы любой, кто вызволил бы тебя из оков.
– Нет. Теперь, когда ты видел мой истинный облик, то знаешь, что я сам мог бы выбраться и сбежать.