Надеюсь, настанет время и исчезнет здание на Лубянке — сама история пыток, уничтожения народов, неподчинения законам морали, глумления над правдой и справедливостью.
И отодвинется в прошлое Великая История Насилий.
Для углубления представления о сих малоприятных и, конечно же, малопочтенных событиях приведу отрывок из книги Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского, бывшего ответственного сотрудника КГБ, — Ch. Andrew and О. Gordievsky. KGB. The Inside Story of its Foreign Operations from Lenin to Gorbachev.
В вольном переводе название книги читается так: «КГБ. Рассказ изнутри об операциях от Ленина до Горбачева». Книга напечатана издательством «Hadder… Stoughton» в октябре 1990 г., то есть совершенно неизвестна даже многим специалистам по данному вопросу.
Домысел исключен. Книга документирована, что называется, сверху донизу. Весь фактический материал в основном почерпнут из данных многочисленных перебежчиков — офицеров КГБ самого высокого ранга. По сообщению бывшего генерала КГБ, а после народного депутата СССР Олега Даниловича Калугина, только на территории СССР разоблачено около 15 шпионов иностранных разведок, которые являлись или офицерами КГБ, или офицерами ГРУ. И это улов только последних лет. Но что еще более важно, так это соотношение офицеров КГБ и ГРУ, разоблаченных как шпионы иностранных разведок, с общим количеством разоблаченных шпионов. Итоговая цифра — 30 человек. То есть половина предателей — это офицеры спецслужб, а не подготовленные на Западе агенты. В это число, разумеется, не входят офицеры-перебежчики. Среди них тоже были работники КГБ самых высоких званий и чинов. В общем, недостатка в материалах для подобного сочинения не ощущалось. Эта информация широко известна на Западе, но по-прежнему утаивается от советских людей.
«Наибольшая угроза для будущего КГБ — это его прошлое, — пишут Эндрю и Гордиевский. — В сталинский период из своей штаб-квартиры на площади Дзержинского эта организация осуществляла крупнейшие в мирное время репрессии и создала самую большую в европейской истории сеть концентрационных лагерей. Народный депутат СССР и выдающийся советский спортсмен Юрий Власов сказал Съезду (Первому. — Ю. В.) народных депутатов СССР в 1989 г. (31 мая 1989 г. — Ю. В.): «КГБ — это не служба, а целая подпольная империя, которая до сих пор не выдает своих тайн…».
Нервозность, с которой центр воспринимает требования открыть архивы, показывает, что он понимает угрозу, которую они таят для КГБ (тут авторы ошибаются: таят не для КГБ, а для советской власти и, конечно же, КПСС. — Ю. В.)…
КГБ, однако, более не является хозяином всех своих секретов. В результате демократических революций в Восточной Европе возникла возможность того, что, как и во время «пражской весны» 1968 года, некоторые секреты могут появиться на свет Божий из досье, хранящихся у бывших союзников по советскому блоку. Один из таких секретов, который наверняка должен волновать лично Крючкова (тогдашнего председателя КГБ. — Ю. В.), — это досье Болгарской госбезопасности об убийстве болгарского писателя-эмигранта Георгия Маркова в октябре 1978 года[141]. За несколько месяцев до этого Генеральный секретарь Болгарской компартии Тодор Живков (в марте 1991 г. в Софии начался судебный процесс над Живковым. — Ю. В.) старался заручиться помощью КГБ в том, чтобы заставить замолчать эмигрантов, таких, как его бывший протеже Марков, нападавших на него в западной печати. Центр представил Живкову и болгарской Державной Сигурности (ДС) услуги сверхсекретной лаборатории КГБ при Оперативно-техническом управлении, находящейся под прямым контролем председателя КГБ (тогда им был Андропов. — Ю. В.). Крючков лично одобрил откомандирование в ДС (болгарский отпрыск КГБ. — Ю. В.) генерала Сергея Михайловича Голубева из Управления «К» (ПГУ) для оказания помощи в использовании ядов, разработанных в лаборатории КГБ, против болгарских эмигрантов (вот это уже интернациональное братство, столь милое сердцу Ильича! — Ю. В.).
Через семь лет после этого Голубев руководил операцией по обработке Гордиевского наркотиками из той же самой лаборатории в безуспешной попытке заставить его признаться…
Голубев посещал Софию три или четыре раза в течение 1978 года, чтобы помочь в выполнении плана операций против эмигрантов.
Первой жертвой оказался болгарский эмигрант, живший в Англии. Когда он был в отпуске на континенте, ДС смазала стены комнаты, в которой он остановился, ядом, который проникал в организм сквозь кожу и, согласно данным лаборатории КГБ, не оставлял следов и обладал смертоносным действием (и люди, работающие в такой лаборатории, добывающие подобные яды, считают себя порядочными? Да это же патологические убийцы, преступники! Когда-нибудь их имена тоже станут известны. Ничего нет тайного, это история доказала — и проклятие падет если не на них, то на их семьи, весь их род. — Ю. В.). Жертва серьезно заболела, однако выжила.
С одобрения Крючкова Голубев вернулся в Софию, чтобы разработать план нападения. По просьбе Голубева главная резидентура КГБ в Вашингтоне приобрела несколько зонтиков и отослала их в Центр (можно было и не писать с большой буквы. — Ю. В.). В ОТУ — нацистско-преступной лаборатории — приделали к концу каждого зонтика иглу, оставлявшую в теле жертвы крохотный металлический шарик, содержащий рицин — высокотоксичный яд, извлеченный из семян клещевины (ведь тужились — нашли и взялись извлекать, тоже ведь трудовой процесс. — Ю. В.). Голубев затем отвез зонтики в Софию, чтобы проинструктировать убийцу из ДС, как ими пользоваться. Жертвой стал Георгий Марков, в то время работавший в болгарской секции мировой службы Би-би-си. Перед смертью в больнице Марков успел сказать врачам, что он столкнулся на Вестминстерском мосту с незнакомцем, который извинился за то, что случайно ткнул его зонтом. На правом бедре Маркова был найден след укола и обнаружены остатки шарика.
Была предпринята и еще попытка убийства с помощью зонтика. Но она оказалась неудачной… На этот раз стальной шарик не успел распасться и был извлечен из тела Костова до того, как из него выделился рицин…»
Кого считать настоящим чекистом и кто они, чекисты, вообще, дает четкое представление Молотов. В разговоре с Чуевым 6 июня 1976 г. он замечает о Берии:
«…По-русски грамотно говорил. Организатор, вернее, администратор, хороший. И чекист прирожденный, пожалуй…»
Так вот каков стандарт «прирожденного чекиста»! Тогда неудивительно, что они в сверхсекретной лаборатории разрабатывали средства замаскированных (тайных) убийств. Это их кровавые забавы.
Ведь недаром Сахаров, вспоминая о множествах «таинственных» смертей в кругу своих знакомых, приходил к выводу: «Считаю почти достоверным участие КГБ».
Это подтвердил и бывший сотрудник КГБ самого высокого ранга Калугин, когда его спросили о практике политических убийств. «Не знаю, как сейчас, но некоторое время назад еще существовала». Существовала эта самая практика.
Им вторит и Алексей Аджубей, зять Хрущева и бывший редактор «Известий», человек широкой осведомленности. Он, к примеру, обратил внимание на гибель всех так или иначе причастных к смещению Хрущева.
«Я ничего не хочу утверждать, но молниеносность и прицельность этих смертей заставляют задуматься. Особенно если сопоставить с признанием тогдашнего председателя КГБ Семичастного, что Брежнев однажды открыто просил его убрать Хрущева физически».
Убивали тех, кто политически расходился с режимом или имел свое мнение. Убивали просто осведомленных и чересчур самостоятельных. И само собой, под шумок, под видом государственных интересов сводили счеты, убивали личных недругов. Иначе говоря, под крышей почетного государственного учреждения на народные деньги существовала (и существует) организация по безнаказанным убийствам. Любой может пасть, если на нем остановится зрачок «женевской» твари. Но убивают, разумеется, при одном условии — безнаказанности.
Света они не выносят. Свое делают, как крысы, в темноте и преимущественно под «полом».
Из обвинительного заключения по делу Берии, Меркулова и Кобулова.
Лист 69
«Следствием установлены другие тягчайшие бесчеловечные преступления Берия, Меркулова и Кобулова, заключавшиеся в совершении опытов над живыми людьми. Эти эксперименты совершались как до начала ВОВ (Великой Отечественной войны. — Ю. В.), так и во время войны.
Изыскивая способы применения различных ядов для совершения тайных убийств, Берия издал распоряжение об организации сов. секретной лаборатории, в которой действия ядов изучались на осужденных к высшей мере уголовного наказания, Осужденные направлялись в эту лабораторию по распоряжению Берия, Меркулова и Кобулова.
Как видно из показаний свидетеля, коменданта МВД Блохина, Берия, отдавая приказание об оборудовании спец, камер для производства опытов, предупредил об особой секретности этого задания.
Блохин показал:
«Майрановский вместе с работавшими у него врачами и лаборантами производили умерщвление арестованных путем введения в организм людей различных ядов. Способы введения ядов были различными — через пищу, путем уколов тростью (именно этим приемом, отработанным в бериевской лаборатории, воспользуется генерал Голубев при наставлении своих болгарских коллег в подготовке убийства писателя-диссидента Маркова. — Ю. В.) или шприцем.
В мою задачу входила доставка арестованных в специальные камеры. Всей работой руководили Берия и его заместители Меркулов и Кобулов».
Лист 70
«При производстве таких опытов в секретной лаборатории было умерщвлено не менее 150 осужденных. Лаборатория была тщательно засекречена, и допуск в нее имел весьма ограниченный круг сотрудников.
Берия на допросе 26 августа 1953 года показал, что по его санкции такие опыты производились. Аналогичные показания дал Меркулов.
…Майрановский показал, что Меркулов получал отчеты о производстве опытов и лично посещал секретную лабораторию».