Избави Бог!
Конечно же, не случайное!
И гитлеровская и ленинская системы строили свои государства через пулю, кнут и оболванивание. Массовые убийства, принуждения, полицейщина и доносительство — без этого ни то, ни другое государства не могли бы просуществовать ни мгновения.
Кажется, дай этому народу веревку, и он по взаимному согласию перевешает сам себя, как в известном анекдоте о профсоюзном собрании, имевшем хождение в начале 70-х годов. Помните? Профсоюзное собрание приняло решение всем повеситься. И каждый член ленинских профсоюзов принял решение стойко. Лишь один осмелился и спросил:
— А веревку самим принести или будет казенная?
Нет, скорее всего, казенная не потребуется.
А вот это что?
«Местные жители охотно выдавали беглецов: за каждого пойманного платили поштучно — столько-то килограммов муки, столько-то метров мануфактуры…»[146].
И выдавали и брали мучишку, пекли оладьи, кормили деток кровью и мясом замученных. И вырастали из деток вурдалаки, бесчувственные к страданиям люди. И понес народ на своем теле гнилые язвы позорных болезней.
«Если охранники настигали беглецов неподалеку от лагеря, они пристреливали их на месте и тащили тела на волокушах к йахте. Здесь их, истерзанных овчарками, должны увидеть на утреннем разводе все бригады. Тех беглецов, что успевали уйти далеко, бросали в тундре, отрубив кисти рук — для доклада (отчета. — Ю. В.) по начальству. Однако кисти рук — скоропортящееся доказательство, и спустя некоторое время из ГУЛАГа поступило новое указание — доставлять уши погибших…»
Знать все это — и дать преступникам, создателям этого режима дичайших преступлений спокойно жить на пенсии, катать в черных «Волгах», носить залитые золотом погоны…
Что это?..
К пыткам и у чекистов и у вождей было более чем своеобразное отношение. Просто эпические картины рисует «постоянно-бесконечный» член политбюро Молотов (совсем в духе застеночных пыток времен блаженной памяти императора Петра Алексеевича).
«Мы пришли в Госбезопасность. Там я был, Микоян. По-моему, было несколько членов Политбюро…
Он (Рудзутак. — Ю. В.) жаловался на чекистов, что они применяют к нему такие методы, которые нетерпимы. Но никаких показаний не давал.
«Я не признаю ничего, что мне приписывают». Это в НКВД Рудзутак говорил, очень били его, здорово мучили. Крепко стоял на своем. Его, видимо, здорово пытали».
— Это через Берию проходило?
— Не без него.
— Неужели вы не могли заступиться, если вы его хорошо знали?
— Нельзя ведь по личным только впечатлениям! У нас материалы». (Это из беседы Молотова с писателем Чуевым.)
Ян Эрнестович Рудзутак родился в 1887 г. в Латвии, профессиональный революционер. Много лет состоял членом и кандидатом в члены политбюро. Был казнен на Лубянке в 1938 г. на 51-м году жизни.
Итак, бывший член политбюро, ближайший товарищ явившихся в застенок членов политбюро (они пришли удостовериться в степени его виновности) жалуется им, можно сказать, с дыбы на нечеловеческие пытки, заявляет о своей невиновности, но на них это не производит впечатления. Не того они закала, большевики, дабы поверить вот так, на слово, коли тут в наличии «материал».
Ни сердца, ни совести, ни ума…
И ни одному в голову не придет (уж о сочувствии и речи быть не может), что даже при этих самых «материалах» (которые совершенно очевидно подделаны, фальшивы) нельзя бить, пытать — не дано такого права никому на земле.
Но это как-то не светит в голове ни у одного из членов высшего руководства партии — великой партии, «совести эпохи».
Миленькое дело. Ходят в застенок, как на прогулку, глазеют на своего измордованного, полуживого товарища, как и на других людей в камерах, знают, что и его и их вот-вот пустят в расход, — и потом в один голос блажат, что ничего не ведали о пытках и вообще терроре. И Ленин святой! А ежели кто и виноват, то подлец Берия и, может быть, Сталин, но он все же «гениальный революционер», и народ ему очень многим обязан, и вообще при нем от сохи до ракет и атомного оружия развились.
За усталостью, горечью обид приходит тоска. Такая огромная — не уместится в душе!
Невыразимо жаль дней. Сматывается жизнь, укорачивается.
А она так дорога! Не отрываясь, смотрел, смотрел бы… на каждую травинку, на каждое облако…
И ласкаешь взглядом все вокруг, будто сейчас умирать.
Господи, это богатство — жизнь! На что ж мы его размениваем?
Такое богатство — не охватишь взглядом, не выслушаешь — сколько прелестных звуков. И краски — сколько цвета, сочетаний! И все это мы не замечаем. Ради чего не замечаем? Что приобретаем взамен?..
А ветер — что лучше? А шум листвы? А плеск ручья, дождя?..
Что же мы ищем? За что травим друг друга?..
Тоскую по жизни. Живой, а будто уже умираю.
Молотов вспоминал на казенной даче в Жуковке 28 ноября 1974 г.:
«В кабинете Ленина я встретил молодого Берию: давал информацию по Кавказу, наверно, достоверную, иначе Ленин бы не имел с ним дела».
Подобная встреча представляется маловероятной, но чего только не было в истории советского социалистического государства. Как говорится, Молотову виднее…
Из протоколов допроса Берии
Вопрос генерального прокурора СССР Р. А. Руденко:
«По вашему указанию Саркисов (полковник с шестиклассным образованием, начальник охраны Берии, основной поставщик «женского товара» для шефа. — Ю. В.) и Надария вели списки ваших любовниц. Вам предъявляется 9 списков, в которых значатся 62 женщины. Это списки ваших сожительниц?»
Ответ Берии:
«… Это мои сожительницы…»
Вопрос Руденко:
«Кроме того, у Надария хранились 32 записки с адресами женщин. Вам они предъявляются. Это тоже ваши сожительницы?»
Ответ Берии:
«Здесь есть также мои сожительницы…»
Вопрос Руденко:
«Вы сифилисом болели?»
Ответ Берии:
«Я болел сифилисом в период войны, кажется в 1943 году, и прошел курс лечения». (Просто профессиональная болезнь лидеров партии.)
Бывшему маршалу и Герою Советского Союза Берии было предъявлено обвинение в изнасиловании ученицы 7-го класса, которая родила от него сына.
7 мая 1949 г. Берия обманно заманил 16-летнюю школьницу и по обыкновению изнасиловал; после пригрозил матери и дочери: пожалуетесь — сотру.
Эти списки и записочки, как и данные об изнасиловании несовершеннолетних, лишь крохотная часть того, что всплыло на процессе этого верного пса Сталина, вместе с ним возглавлявшего партию (в членах политбюро хаживал). Женщин он бесчестил тысячами (я слышал такое мнение от одного из участников процесса) — и никто не смел перечить, все и всё сносили, кроме одной, которую и застрелил сам Герой Советского Союза. Во избежание позора эти женщины, если находились на свободе, молчали, у большинства были мужья, дети, родные. А были и такие, и совсем немало, которые радовались. Счастье-то!! А на смерть пошла, но не дала надругаться — всего одна… Убойное соотношение чести и бесчестья.
Когда председателю профсоюзов Грузии М. И. Кучаве при ознакомлении с материалами следствия попался на глаза объемистый список женщин, изнасилованных Берией, он взмолился:
— Ради Бога, не оглашайте имен. Три четверти в этом списке — жены членов нашего правительства!
Под шифром «Краб» у Берии имелось досье на самого близкого к Сталину человека в партии — Маленкова.
Подобное досье было заведено даже на Василия Сталина, но, разумеется, под своим шифром — «Сова».
При аресте в портфеле Берии была обнаружена облигация, на которую приходился самый крупный выигрыш. Эта облигация якобы принадлежала Н. А. Булганину — тогда министру обороны, а вскоре — председателю Совета Министров СССР (свидетельство Д. Н. Суханова, хранившего портфель после ареста Берии).
23 декабря 1953 г. генерал Батицкий (в скором будущем маршал Советского Союза), выполняя приговор суда, пристрелил Берию. Врач поначалу отказался удостоверять факт смерти.
— Что его осматривать? — сказал он. — Он готов. Я его знаю, он давно сгнил, еще в сорок третьем болел сифилисом.
Вот так руководство в нашей стране!..
Чуть-чуть не дотянулся этот сгнивший сифилитик до «всероссийского престола», оставался какой-то шажок. А там и партия подперла бы надежно. Сколько раз уже подпирала…
По команде грабили («Грабь награбленное!»), жгли…
По команде расстреливали: сколько велели — столько и клали. Друг друга убивали — и не теряли вкуса к жизни.
По команде ставили лагеря по всей стране — это же сколько десятков тысяч километров колючей проволоки!..
По команде хоронили едва ли не треть своего же народа.
По команде рушили храмы и травили священство.
По команде изживали независимую, самостоятельную мысль, культуру.
И терпели, несли на плечах своих же палачей, даже награждали любовью и славили в свой смертный миг.
Государство с жесткой централизацией власти, ограничением свободы (отсутствием ее вообще) и подавлением всякой независимой, самостоятельной мысли ждало вырождение в типично мафиозное и жуткое в силу своей военной и финансовой мощи. Группы людей, связанных родственными, личными отношениями, в конце концов захватили бы власть над народом, обратив ее в источник наживы, и это было поставлено ленинизму неизбежным концом. Вырождение в террористическую, корыстную систему власти являлось обязательным для партии и государственного аппарата, ибо отсутствовали механизмы, препятствующие данному процессу. Исторически основой власти были с Октября 1917-го насилие, принуждение и произвол. И к мафиозному принципу организации власти государство начало соскальзывать с самого своего зарождения. Уже тогда это была власть чрезвычайно узкого круга лиц, возможная лишь при свирепом насилии над народом. Приближаясь к своему краху, партийно-советская власть уже стала воспроизводить в своих наиболее слабых звеньях мафиозные структуры в их первозданно чистом виде — в Узбекистане, Азербайджане, мелких кавказских образованиях. Это ждало и всю страну. Захват ее мафиозными партийно-советскими кланами уже начал осуществляться. Система властвования преступных группировок была логическим завершением «ленинской демократии».