Вот так, ни больше и ни меньше — «революционная страсть».
И в другом месте:
«Только в союзе с поляками и мадьярами и с помощью самого решительного терроризма против славянских народов мы будем в состоянии обеспечить прочность революции».
Да, так: уничтожить Россию — и в мире установится демократизм, а без этого и не мечтайте о революции. Деспотизм царей не будет угрожать Европе, коли растлить, разрушить Россию.
Что Гельфанд вынашивал планы революционизации России, подтверждено документально, как и то, что он вошел в сговор с кайзеровским правительством.
Гельфанд считал, что «русские демократы смогут добиться своих целей только при полном уничтожении царизма и разделе России на более мелкие государства». Гельфанд не сомневался, что революция в России была необходима лишь для того, чтобы проложить путь прогрессивным принципам германского социализма, который сможет восторжествовать в Германии, быть может, и без самой революции.
Это был идеальный союзник для германского правительства и Генерального штаба, самая настоящая золотая находка.
Очевидно, с изложением подобных соображений Гельфанд и приезжает к Ленину в Цюрих в конце весны 1915 г.
Содержание беседы осталось тайной. Ленин и Крупская встретили его недружелюбно.
Позже Гельфанд вспоминал:
«Я виделся с Лениным летом 1915 года в Швейцарии. Я развил ему свои взгляды на социально-революционные последствия войны и вместе с тем предупреждал, что, пока длится война, революции в Германии не будет, что революция в это время возможна только в России и здесь явится результатом германских побед».
Через германского посла в Дании графа Брокдорф-Ранцау (а Гельфанд осел в Дании) Александр Львович установил связь с кайзеровским правительством. Он утверждал, что может организовать рабочие беспорядки в Петрограде, если его снабдят суммой в один миллион золотых рублей. Означенную сумму он незамедлительно получил и слово сдержал. В 1916 г. забастовки потрясли Петроград, а за ним и другие промышленные центры России. Немецкий ревизор, проверявший фирму Гельфанда, был поражен размахом и количеством нарушений торговых законов военного времени, но вскоре, однако, сообразил, что это неспроста, эти нарушения, очевидно, «могут быть полезны министерству иностранных дел в разрешении других задач»[12].
Для «разрешения других задач» — именно так и было.
В документах германского министерства иностранных дел, захваченных союзниками в 1945 г., имеется сообщение германского посла в Копенгагене графа Брокдорф-Ранцау (август 1915-го):
«Доктор Парвус снабдил организацию деньгами для покрытия расходов… даже люди, работавшие в организации, не имеют понятия, что за этим стоит наше правительство».
По оценкам Гельфанда, для развертывания революции требовалась сумма в 20 млн. золотых рублей (по тому курсу это очень и очень много).
Сложно проверить эти документы, опубликованные в научной литературе Запада, но факт, который всегда будет вызывать сомнение, — на какие средства большевики придали столь огромный размах своей пропагандистско-агитационной работе в семнадцатом году. Ведь у большевистской партии зимой 1916/17 г. не имелось средств даже для издания журнала «Сборник социал-демократа» — крайне нужного партийного органа.
Однако в апреле 1917 г. большевики уже издают 15 ежедневных газет в самых крупных городах России’. Это ли не размах!
По-настоящему кайзеровское правительство замечает Ленина и его партию с их чрезвычайно активной пораженческой деятельностью лишь после Февраля 1917-го. Свержение царя не оправдало расчетов правящих кругов Германии, ибо российское Временное правительство провозгласило «войну до победного конца». Уже доподлинно известно, что кайзера и других ответственных лиц германского руководства убедил пойти на денежную поддержку Ленина генерал Людендорф. И это не случайно. Генерал был человеком не только круто националистического толка, решительным, но и не чуждым движению политической мысли. Он очень следил за программами партий, читал наиболее известные работы политиков. Ведь не кто иной, как он, принял участие в безнадежном путче Гитлера против баварских властей в 1923 г. Это он, генерал Людендорф, шагал бок о бок с будущим фюрером Германии Адольфом Гитлером по улице навстречу полицейским. Залп полицейских лишил жизни 15 нацистов. Пули не тронули старого генерала — таков был приказ полицейского начальства. Генерал остался стоять среди стонов, криков… Гитлер в эти мгновения полз в сторону: следовало как можно быстрее уносить ноги…[13][14]
Вот на Ленине и замкнулась тогда мысль генерала. Господин Гельфанд знал, к кому обратиться.
Тут уже представляется достоверным документ за подписью статс-секретаря ведомства иностранных дел фон Кюльмана — это доклад императору Вильгельму:
«Только после того, как большевики начали регулярно получать от нас денежные средства по разным каналам и под разными этикетками, они смогли поставить на широкую ногу их главный орган — «Правду», развить энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкую базу их партии».
Для Германии это был вполне логичный шаг — он выводил из войны Россию и высвобождал для Западного фронта десятки дивизий. Германия к тому времени испытывала острый голод в людских резервах — по существу, их уже неоткуда было черпать.
Что большевики, точнее, их верхушка, эти деньги готовы были принять, не составляет сомнений. Ленин смотрел на подобные вещи диалектически. В итоге ведь торжествует революционная идея.
Такое совпадение интересов делало все практические шаги как со стороны Германии, так и со стороны Ленина более чем вероятными и, скорее всего, состоявшимися.
Великий доктринер, прикрываясь лозунгами о благе народа, готов был разрушить Отечество, лишь бы получить власть. И он его разрушил.
Вот и становится понятным, откуда взялась и такая кроваво-зловонная организация, как ВЧК, с ее прямым продолжателем — КГБ. Карательная служба Дзержинского и всех последующих руководителей должна была охранять захватчиков власти, самозванно утвердивших себя именем пролетариата вождями народа. Дух насилия над личностью, порочное потребительское отношение к человеку были усвоены от ее основателей, и непосредственно от Ленина.
Все руководители этой тайной службы, жуткой по числу кровавых дел и общему количеству загубленных и обесчещенных жизней, были готовы на любые преступления ради партийных интересов.
Для историка имеет большую ценность разговор Керенского и лорда Бивербрука, описанный Локкартом.
«В июне 1931 года мы (Локкарт и Керенский. — Ю. В.) завтракали в «Карлтон-Грилл-Рум» в Лондоне; к нам вскоре присоединился лорд Бивербрук… он сразу же стал осыпать Керенского вопросами.
— Какова причина вашего провала?
Керенский ответил, что немцы толкнули большевиков к восстанию, так как Австрия, Болгария и Турция собирались заключить с Россией сепаратный мир (для Германии это означало быструю погибель. — Ю. В.). Австрия решила просить о сепаратном мире всего за две недели до Октябрьской революции.
— Удалось бы вам победить большевиков, если бы заключил сепаратный мир? — спросил лорд Бивербрук.
— Ну конечно, — возразил Керенский, — мы были бы теперь в Москве.
— Так почему же, — поинтересовался лорд Бивербрук, — вы не сделали этого?
— Мы были слишком наивны, — последовал ответ.
Наивность — лучшая эпитафия на могилу Керенского».
Керенский сказал неправду, точнее, лишь часть правды, притом не самую важную. Заключению мира помешала не его «наивность». Да, конечно же, союзники — они намертво вцепились в горло России: воевать во что бы то ни стало! Ради этого было брошено в ход все! И задавать подобный вопрос («Так почему вы не сделали этого?») лорду Бивербруку было по крайней мере бестактно.
Союзники обрекли буржуазную Россию на вторую (ленинскую) революцию. Разумеется, ради русского пушечного мяса…
Гельфанд родился на год «запрежде» Ленина, в 1869-м, то бишь являлся одногодком Крупской. Тут сплошная мистика: мало того что объявился на свет едва ли не в один год с Лениным — опочил в один год — в 1924-м!
В «Указателе имен» 9-го тома синеледеринового 5-го собрания сочинений Ленина ему посвящены идейно-проникновенные слова:
«…После II съезда РСДРП примкнул к меньшевикам (в Брюсселе и Лондоне летом 1903 г. — Ю. В.)… Парвус выдвинул антимарксистскую «теорию перманентной революции» (Сталин ей следовал всю жизнь. — Ю. В.), которую затем Троцкий превратил в орудие борьбы против ленинизма.
…Во время первой мировой войны — социал-шовинист, агент германского империализма (это как раз то, что нам нужно! Хоть данный факт не отрицается, а какой важный! — Ю. В.), занимался крупными спекуляциями, наживаясь на военных поставках. С 1915 г. издавал журнал… «Колокол» — орган (словами Ленина. — Ю. В.) „ренегатства и грязного лакейства в Германии"».
Вот такая сжатая справочка. И признаться, этой рады — нет о Парвусе ничего в других советских энциклопедиях и словарях.
Ленину и не было нужды мараться о «ренегата» Парвуса. Отмывание денег от германо-кайзеровских метин производилось на уровне Якова Станиславовича Ганецкого-Фюрстенберга (1879–1937 — вторую дату на жизни Якова Станиславовича сам Чижиков нарисовал). От энергичнейшего и точнейшего Якова Станиславовича деньги поступали уже хирургически стерильными (на данном уровне все концы обрывались, ни один не прощупывался — на то и был поставлен Ганецкий). Наверное, даже германская секретная служба себя пытала: а и впрямь ли ссужала эти самые рублишки в золоте? Ну благопристойнейшие торговые операции, и все тут: и тебе отчетность, документы в гроссбухах, справки, печати. Попробуй придерись: торгово-финансовые операции в чистом виде. Коммерсанты, и патент вот!..