Страсть соединяет людей, делает во много раз более стойкими. В этом смысле она преображает мир. Страсти правят миром. Любовь оттачивает характер и убеждения. Любимый человек с тобой и тогда, когда весь мир против. С любимой, с любовью мужчина чище, выше, а главное — непобедим.
Любовь соединяет в одно нераздельное целое государя императора с его Алисой — и увлекает их к одному ужасному концу, но они нераздельны. Влюблен жестокий рационалист революции, беспощадный математик счастья через кровь и могилы Ленин. Инесса Арманд! Ленин еще более убежден в необходимости бороться за счастье людей, не отступать. Пусть землю зальет кровь, но женщины в России народят каждая не менее четырех детей — и станет возможна мировая революция. Именно эта мысль заложена в черновиках знаменитых апрельских тезисов[65]. Каждая из женщин должна будет дать государству не менее 4—5 детей. «Иначе — вырождение!!!» — восклицает вождь. Любовь даст бойцов революции. Через любовь мир обретет счастье.
В свою Анну нежно влюблен Верховный Правитель России адмирал Колчак. В смертный миг он просит разрешения проститься с ней.
Влюблен суровый и фанатичный председатель иркутской ЧК Семен Чудновский. Через грубость инстинкта он прорывается к духовному, высшему, что увенчивает страсть.
Бывший председатель Политцентра Федорович через гибель своей любви пробивается к сознанию бытия, соотношения зла и добра, впервые задумывается о невозможности счастья через насилие.
Страсти потрясают белых и красных, мужиков и господ — все любят на свой лад, но все в преклонении перед женщиной, даже если похотью и унижают ее. Они все равно сознают великую зависимость от женщины — подлинного источника и созидания, и прекрасного на земле…
Весна 1915 г. Неприятель предпринимает все, дабы поставить Россию на колени, но она несокрушима, хотя и пятится перед огнем и сталью германских, австрийских и венгерских дивизий. Это исключительно кровавые и тяжкие бои. К исходу года они затихают.
10 октября 1915 г. Антон Иванович Деникин отправляет письмо:
«Дорогая Ася!
Может быть, не следует Вас больше называть этим уменьшительным именем. Я не могу Вас называть иначе. Мать моя меня упрекала в том, что я не отвечаю на Ваши письма. Если действительно Вы мне их писали, то я их не получал. Образ моей дорогой Аси никогда не покидал меня…»
После горечи отступлений и потерь 1915 г. государь император возлагает на себя бремя Верховного Главнокомандования. С конца 1915 г. русская армия закрепляется на своих рубежах. Под жестокими ударами она сохранила организованность и устойчивость. Это по-прежнему могучая армия. Она вступает в полосу перевооружения и восстановления. Она не уступит врагу Россию. С этих месяцев все попытки врага взломать фронт терпят крах. Упорными схватками и бессилием Германии и ее союзниц отмечен 1916 г. Более того, войска под командованием генерала Брусилова наносят врагу удар невиданной мощи. С этого момента Австро-Венгрия неудержимо катится к развалу.
И среди забот о войсках, в риске быть изувеченным или убитым Антон Иванович обращается к своей Асе. Она в его сердце. Среди крови и воплей растерзанных металлом людей, отчаяния, проклятий, героизма и благородства он отсылает ей письмо за письмом.
27 февраля 1916 г. он по сути признается ей в любви. Он не смеет сказать это молодой женщине, она много моложе, но он одержим любовью.
«Я получил сегодня Ваше письмо от 15-го числа. Оно менее нежное, чем обычно, и малопонятное. Временами мне кажется, что понимаю, временами сомневаюсь. Всё жду от Вас ответа на вопрос, который не смею задать, на мысли, которые не смею высказать…»
Слава Деникина, как воина выдающихся способностей и доблести, уже известна за пределами войск, которыми он командует. Он среди тех генералов, на кого Россия взирает с надеждой.
Ответ Аси потрясает Деникина. В письме 4 апреля 1916 г. он не без тревоги спрашивает любимую: может быть, она создала в воображении свой образ, не его — и в этот образ влюблена, а это вовсе и не он. Это очень длинное и напряженное по тону письмо. Оно проникнуто мукой вопроса: его ли она любит?..
«Вы меня спрашиваете, почему я не смею задать Вам вопрос, который уже давно созрел в глубине моего сердца. Во-первых, я не хочу обкрадывать счастье. Во-вторых, я иногда спрашиваю себя, не обращаются ли те нежные слова, которые я читаю в Ваших письмах, к лицу, созданному Вашим воображением, а не ко мне, которого Вы не видели уже шесть лет (выделено мною. — Ю. В.) и которого время серьезно потрепало. Для Вас разочарование было бы неприятностью, для меня — крушением…»
Спустя 18 дней он обронит между строк: «Моя столь желанная…» А через месяц, 21 мая, он уже весь в пламени чувств: «Моя душа полна Вами». Еще через шесть дней он опять повторяет: «Моя столь желанная…» Это похоже на стон…
Она не скрывает: она любит его, как 6 лет назад! Она в недоумении: при чем тут возраст и прочие условности? Она его любит!
И в письмах Антона Ивановича вспыхивают, горят слова:
— 31 мая: «Моя радость!..»;
— 10 июня: «…скажите мне, моя голубка… моя дорогая! Моя радость! Ты осветила мою безрадостную осень, ты ее согреешь, не правда ли?..»;
— 23 июня: «Помните ли Вы о нашей последней встрече?» — «Еще как помню — в тот день началось для меня то, что, с сердцем в трауре, я старался вытолкнуть из души и которое шесть лет спустя снова наполняет всю душу…»
Шесть лет Деникин преодолевал страсть к юной женщине. Шесть лет он старался не думать о ней. Что он может ей дать, когда вокруг столько молодых, красивых и удачливых мужчин. Шесть лет он думал только о ней — ничто не смогло вытравить это чувство. И теперь оно вырвалось, закружило его в вихре страсти среди рева металла, смерти.
Но война воистину бесконечна. Бои, потери… Годы и горе, годы и могилы… Господи, увидит ли он ее?! Наступит ли счастье назвать ее своей женой?! И быть всегда вместе — всегда?!
И 27 октября (ровно за 4 месяца до позорной революции Гучковых, Милюковых и керенских и за 16 месяцев до знаменитого Ледяного похода, когда он с молодой женой и горсткой белых воинов станет рвать в кубанской степи красные заслоны и похоронит великого воина Лавра Корнилова) из-под пера срываются горестные слова, не слова, а надрывный вздох, почти крик отчаяния: «Моя столь желанная, придет ли когда-нибудь счастье?..»
К ним пришло, но будет оно навечно окрашено горем утраты России.
С марта и почти до конца мая 1917-го Антон Иванович — начальник штаба главковерха генерала Алексеева. При замене Алексеева Брусиловым назначен главнокомандующий Западного фронта. Таким образом, за три года войны продвинулся от командира бригады до главнокомандующего фронта — убедительное признание способностей.
На совещании в могилевской ставке 16 июля 1917 г. с участием министра-председателя Керенского и министра иностранных дел Терещенко произнес чрезвычайно резкую речь, обвинив Временное правительство в разрушении армии.
19 июля, после назначения Корнилова Верховным главнокомандующим, Антон Иванович становится командующим Юго-Западным фронтом.
После выступления Корнилова арестован вместе со своим начальником штаба Марковым и вскоре отправлен в Быхов, освобожден Духониным.
«Грубоватая солдатская откровенность Деникина, а равно его склонность к красивой скорбной фразе привлекли к нему офицерские симпатии…» — писал генерал Болдырев.
Полагаю, это не совсем так, это даже совсем не так. Симпатии офицеров Деникин завоевал тем, что предельно точно выразил их намерения, а выразив, мужественно поднялся, чтобы проводить их в жизнь. Только это и сделало его белым вождем, надеждой офицерства.
«Генерал Деникин принял меня в присутствии начальника своего штаба генерала Романовского, — рассказывает Петр Николаевич Врангель. — Среднего роста, плотный, несколько расположенный к полноте, с небольшой бородкой и длинными черными с значительной проседью усами, грубоватым низким голосом, генерал Деникин производил впечатление вдумчивого, твердого, кряжистого, чисто русского человека. Он имел репутацию честного солдата, храброго, способного и обладавшего большой военной эрудицией начальника. Его имя стало особенно популярным со времени нашей смуты, когда сперва в должности начальника штаба Верховного главнокомандующего, а затем главнокомандующего Юго-Западного фронта он независимо, смело и твердо подымал голос свой на защиту чести и достоинства родной армии и русского офицерства.
До приезда моего в Добровольческую Армию я почти не знал генерала Деникина. Во время Японской войны он недолго служил в корпусе генерала Ренненкампфа, и я встречал его несколько раз; в минувшую войну я мельком видел его в Могилеве. Командующий армией напомнил мне о нашем знакомстве в Маньчжурии, сказал, что слышал обо мне не раз от генерала Корнилова…»
8 октября 1918 г., после смерти Алексеева в Екатеринодаре, Деникин становится главнокомандующим Добровольческой Армии, объединив в своем лице высшую военную и гражданскую власти. При нем состояло Особое совещание под председательством генерала Абрама Драгомирова (служил в русской армии и его родной брат — генерал Владимир Драгомиров), исполняющее функции правительства. В белой армии Деникина звали «дедом Антоном», а какой же дед — в 1918-м ему всего-то исполнилось сорок шесть. И горячо был влюблен, вот ведь как…
Вообще вся эта армия была необыкновенно молода.
Шульгин рассказывал о почти полном безразличии к власти Деникина. «…Он (Деникин. — Ю. В.) не имел тщеславия. Хотя его и называли в шутку «царь Антон». Если б ему предложили престол, он отказался бы, чего не сделал бы Врангель… В этом было между ними существенное различие. Деникин властвовал, тяготясь властью… К этому прибавлю: когда было нужно, Деникин умел хорошо говорить, но говорить не любил. Он не любил лезть на первое место. И если бы не обстоятельства, охотно был бы вторым. Он написал великому князю Николаю Николаевичу, находящемуся в Крыму, прося его возглавить Добровольческую Армию, великий князь отказался…»