Как будто почуяв мои мысли, он открыл дверь и улыбнулся. Выбритый, расчесанный, в свежей одежде и с ясным взглядом, он будто стер все следы прошлой ночи. Выдавало его только выражение лица.
– Ну наконец-то. Как спала, саксоночка?
– Как убитая, – машинально ответила я, и внутри тут же екнуло.
Джейми прочитал это по моему лицу и тут же присел рядом на кровать.
– Что там? Кошмар приснился?
– Не совсем, – промолвила я.
На самом деле я не помнила, снилось ли мне вообще что-нибудь. Мое подсознание продолжало работать, анализируя события и делая выводы. Пробудившись благодаря слову «убитая», оно сразу предъявило мне эти самые выводы. Они и вызвали тревогу, с которой я проснулась.
– Та женщина, Бетти. Ее не похоронили?
– Нет. Тело обмыли и оставили в сарае; Иокаста решила подождать до утра, чтобы не беспокоить гостей. Некоторые остались еще на ночь. – Джейми слегка нахмурился. – А что?
Я потерла лицо ладонью, скорее чтобы собраться с мыслями, чем проснуться.
– Что-то не так. В смысле в ее смерти.
– Не так… Ты о чем? – Джейми вскинул бровь.
У меня замерзли руки, и я машинально потянулась к Джейми. Он мягко обхватил мои пальцы, согревая.
– По-моему, это не естественная смерть. Думаю, ее убили.
Вылетевшие слова повисли между нами в холодном воздухе, словно ледяные снежинки. Джейми хмуро поджал губы.
– Кто? Ты вообще уверена, саксоночка?
– Понятия не имею. И не могу сказать наверняка, – признала я. – Просто… – Я поколебалась, но Джейми ободряюще сжал мою руку. – Я пробыла медсестрой, врачом, целительницей уже очень долгое время. Я видела, как умирают люди, умирают по самым разным причинам. Не могу выразить словами… сейчас я выспалась и поняла… я думаю, там что-то не так.
Солнце садилось за горизонт, в углах появились тени. Я вздрогнула, хватаясь за руки Джейми.
– Понятно, – тихо сказал он. – Но ты ведь не можешь узнать наверняка, да?
В полуоткрытое окно влетел порыв ветра, надувая шторы. По коже пробежали мурашки.
– Полагаю, могу, – ответила я.
Глава 52. Вечер трудного дня
Постройка, где лежало тело, стояла довольно далеко от дома – крошечный сарай за огородами. Света низко висевшей луны едва хватало, чтобы рассмотреть каменную дорожку. Ветви посаженных вдоль нее фруктовых деревьев напоминали огромные паутины. Землю недавно вскапывали – я почувствовала ее свежий запах и невольно вздрогнула от мысли о червях и гнили.
Джейми легонько меня приобнял.
– Все хорошо, саксоночка? – шепнул он.
– Да.
Я схватила его свободную ладонь. Вряд ли Бетти похоронят в огороде. Должно быть, землю копали для чего-то самого обычного – например грядки лука или раннего горошка. Эта мысль меня успокоила, хотя замерзшую кожу покалывало от страха.
Джейми тоже был далеко не так спокоен, как выглядел. Он часто сталкивался со смертью и не очень ее боялся. Однако он был и католиком, и кельтом, поэтому верил в другой, незримый мир, что начинается после нее, в частности, в tannasgearch – духов – и совершенно не горел желанием повстречаться с одним из них. И все же ради меня он был готов храбро столкнуться и с потусторонним миром.
Преодолев первый момент – призрак Бетти может быть недоволен моим планом, – следовало преодолеть и второй.
– Одно дело видеть, как людей рубят на поле боя, – сказал Джейми, продолжая со мной спорить. – Это война, дело чести, пусть и жестокое. Но взять нож и вот так просто, хладнокровно разрезать невинную женщину… Клэр, ты уверена, что так надо?
– Да, уверена, – ответила я, не сводя взгляда с содержимого сумки, которую собирала. Большой моток тряпок, чтобы вытирать жидкости, баночки для кусочков органов, моя самая большая костная пила, пара скальпелей, жуткие тяжелые ножницы, острый нож с кухни… Да уж, зловещая подборка. Я завернула ножницы в полотенце, чтобы они не звякали о другие принадлежности, а затем тоже уложила в сумку.
– Слушай, – наконец произнесла я, встречаясь с Джейми взглядом. – Я точно знаю, что здесь что-то не так. И если Бетти убили, то мы обязаны ради нее узнать правду. Если бы тебя убили, разве ты не хотел бы, чтобы… чтобы за тебя отомстили?
Джейми задумчиво сощурился, глядя на меня сверху вниз. А потом, заметно расслабившись, кивнул.
– Да, хотел бы, – тихо сказал он и принялся заматывать костную пилу тканью.
Больше он не спорил, не спрашивал, уверена ли я. Просто твердо заявил, что если я не передумаю, то он пойдет со мной.
Меня упорно терзало чувство, что с этой смертью что-то не так, неправильно, однако сейчас, когда с неба тускло светила одинокая луна, а ветер касался щек ледяными пальцами, моя уверенность начала таять.
Может, Бетти умерла по случайности, а не по злому умыслу. Может, я ошиблась и это просто кровотечение из-за язвы желудка, разрыв аневризмы или какая-нибудь другая физиологическая причина. Редкая, но вполне естественная. Может, я просто пытаюсь доказать себе, что не ошиблась с диагнозом?
В голову вдруг пришло воспоминание: Джо Абернэти с улыбкой лезет в картонную коробку, полную костей, со словами: «Хочу проверить, можешь ли ты это провернуть с мертвецом, леди Джейн».
Могла и сделала. Он вручил мне череп, и меня тут же накрыло леденящими воспоминаниями о Гейлис Дункан.
– Клэр, ты никому ничего не должна. – Джейми крепче сжал мою руку. – Я не буду звать тебя трусихой, – произнес он серьезно и тихо, едва слышно за завываниями ветра.
– Должна.
Я почувствовала, как Джейми кивнул. Значит, решено. Он отпустил меня и пошел вперед открывать калитку, но остановился, прислушиваясь. Потайной фонарь пахнул горячим маслом и осветил плащ Джейми крошечными лучиками.
Я же оглянулась на дом. В гостиной горели свечи – там продолжалась игра в карты. Ветер подул в другую сторону, и я уловила приглушенный шум голосов и внезапный смех. На верхних этажах было темно – свет виднелся только в одном окне, у Иокасты.
– Твоя тетушка не спит, – шепнула я Джейми.
Он тоже посмотрел на дом.
– Да нет, это Дункан. В конце концов, моей тетушке не нужен свет.
– Может, он читает ей в постели, – предположила я, стараясь хоть чуть-чуть разрядить мрачную обстановку.
Джейми фыркнул, однако давящая атмосфера все-таки слегка отступила. Он открыл калитку, за которой царила темнота. И я, повернувшись спиной к теплому свету дома, шагнула вперед, почти как Персефона, ступающая в царство Аида. Джейми вдруг передал мне фонарь.
– Что ты делаешь? – прошептала я, слыша шуршание одежды.
У калитки было так темно, что я увидела на его месте лишь пятно, зато услышала довольно специфический звук.
– Мочусь на столбы, – тоже шепотом отозвался Джейми. Затем он шагнул назад и снова зашуршал, застегивая бриджи. – Если уж надо, то надо, только я не хочу, чтобы за нами какая-нибудь дрянь увязалась.
Настал мой черед фыркать. Впрочем, я не стала возражать, когда Джейми решил повторить свой ритуал и у порога сарая. Может, у меня просто разыгралось воображение, но ночь казалась живой и полной неведомых существ.
Смрад смерти успел смешаться с запахами ржавчины, гнилой соломы и древесины, и все же я испытала облегчение, оказавшись внутри сарая, где воздух был неподвижен. Раздался тихий скрежет металла – заслонка фонаря скользнула в сторону, – и в сарай полился ослепительный свет.
Мертвую рабыню, обмытую и завернутую в грубый саван, уложили на широкой доске, установленной между двумя козлами. Рядом с телом лежала краюха хлеба и стакан бренди, а на саване, как раз над сердцем, – маленький венок из сухих трав. Кто это все оставил?.. Наверняка другие рабы. Джейми перекрестился и взглянул на меня почти осуждающе.
– Нельзя касаться погребальных вещей, это к беде.
– Их нельзя забирать, – уточнила я вполголоса, но тоже перекрестилась, прежде чем сложить их в углу сарая. – Потом положу их на место.
– Хм-м-м. Погоди, саксоночка.
Джейми порылся в карманах и достал крошечную бутылочку, из которой сбрызнул тело, пробормотав короткую гэльскую молитву – обращение к святому Михаилу, чтобы он защитил нас от демонов, упырей и прочих ночных существ. Очень кстати.
– Святая вода? – недоверчиво спросила я.
– Конечно. Взял у отца Леклерка.
Джейми перекрестил тело и на мгновение возложил руку на скрытую тканью голову, а потом неохотно кивнул – давай, мол.
Достав из сумки скальпель, я аккуратно разрезала саван по шву. С собой у меня была крепкая игла с навощенной нитью, чтобы зашить тело. Если повезет, то смогу сшить и саван так, что никто ничего не заметит.
Лицо Бетти изменилось до неузнаваемости. Круглые щеки ввалились, черная кожа стала пепельно-серой. Губы и уши приобрели синюшный оттенок. Так было даже легче – передо мной действительно находилась лишь оболочка, а не женщина, которую я знала.
Джейми снова перекрестился и, буркнув что-то по-гэльски, поднял фонарь повыше, чтобы мне было лучше видно. На стену упала его тень, высокая и жуткая. Я поспешила вернуться к работе.
– Тебе не обязательно смотреть, Джейми.
Я выпрямилась, чтобы утереть лоб. В сарае было холодно, но я вся вспотела, вскрывая грудину. Завоняло внутренностями.
– Повесь фонарь на гвоздь и выйди наружу, если хочешь.
– Я в порядке, саксоночка. А что это? – осторожно указал Джейми, наклонившись. Его беспокойство сменилось интересом.
– Трахея и бронхи, – ответила я, проведя по изящным хрящевым кольцам, – и кусочек легкого. Если с тобой все хорошо, можешь приблизить свет?
Без расширителей я не могла полностью обнажить легкие, однако увидела достаточно, чтобы исключить некоторые диагнозы. Поверхность легких была черной и зернистой. Бетти больше сорока лет прожила у открытого огня.
– Вся грязь, которую человек вдыхает и не откашливает – табачный дым, сажу, смог и прочее, – постепенно накапливается в тканях легких и в плевре, – объяснила я, приподнимая полупрозрачную плевру кончиком скальпеля. – Легкие ребенка будут чистыми и розовыми.