Все еще уверенная, что сплю, я положила руку на мальчика. Тот заерзал, и ощущение твердой плоти под пальцами окончательно меня разбудило.
Мальчишка испуганно распахнул глаза, дернулся и вскочил на ноги. Затем увидел брата – а Джосайя точно был его братом – и принялся озираться, испуганно оглядывая поляну, лежащих мужчин, Джейми, Роджера и меня.
Джосайя, забыв об ужасающей боли, подошел к брату.
Я встала медленно, чтобы их не напугать. За мной следили два настороженных взгляда – совершенно одинаковых. Да, они были очень похожи, только у второго мальчика волосы оказались длиннее и одет он был в одну лишь драную рубаху и босиком. Начиная подозревать, что именно украл Джосайя, я улыбнулась и протянула руку:
– Давай посмотрю.
Замешкавшись, Джосайя все-таки дал осмотреть рану. Работу проделали так аккуратно, что к горлу подкатил ком. Основание большого пальца срезали начисто и прижгли раскаленным металлом. Позорное клеймо сменила кроваво-черная корка.
За спиной раздались шаги – Роджер принес саквояж с инструментами и поставил у моих ног.
Я мало что могла сделать, только нанести мазь из горечавки да перевязать палец чистой тканью. Джейми тем временем рылся в седельных сумках. Когда я закончила, он вернулся, неся узелок с едой и запасное одеяло, скатанное в рулон, а еще мои штаны.
Он протянул их новому гостю, отдал еду с одеялом Джосайе и крепко сжал парню плечо. Другого мальчишку мягко развернул в сторону леса и подтолкнул в спину. Джосайя закивал. Коснувшись лба перевязанной рукой, он прошептал: «Спасибо, мэм». И двое мальчишек исчезли в лесу, сверкая босыми пятками.
Джейми кивнул Кенни и сел у костра, устало опустив плечи. Я налила ему кофе. Он взял кружку, слабо улыбнувшись, но его тут же скрутил приступ сильнейшего кашля.
Я забрала кружку, пока он ее не опрокинул, и поверх головы Джейми перехватила взгляд Роджера. Тот указал на восток и приложил палец к губам, после чего демонстративно пожал плечами и скривился. Ему не меньше моего хотелось узнать, что произошло, однако он прав: рассвет уже близок и скоро проснутся остальные.
Джейми прекратил кашлять, хотя еще издавал жуткие булькающие звуки, точно свинья барахталась в грязи.
– Вот, – шепнула я, возвращая ему кружку. – Пей и ложись. Тебе надо поспать.
Он качнул головой и сделал глоток, кривясь от горечи напитка.
– Нет смысла, – прохрипел он, кивком указывая на верхушки сосен, уже проступающих на светлеющем небе. – Кроме того, надо подумать, что, черт возьми, теперь делать.
Глава 27. Смерть наносит визит
Я еле сдерживала нетерпение, пока мужчины завтракали, собирали лагерь и неспешно седлали лошадей. Наконец мы выдвинулись. Утро было таким холодным, что воздух почти звенел.
– Итак, – безо всяких предисловий начала я, когда пробилась к Джейми. – Рассказывай!
Джейми улыбнулся. Он изрядно устал, но свежий воздух и крепкий кофе возродили его к жизни. Несмотря на бессонную ночь, я тоже чувствовала себя бодрой, кровь бежала по венам, окрашивая щеки румянцем.
– Даже не дождешься Роджера?
– Потом ему расскажу.
Втроем мы здесь бы не проехали – склон размыло так, что оставалась узкая полоса щебня, на которой помещались только две лошади. Услышать нас не могли. Я нетерпеливо подалась ближе: пар из ноздрей его жеребца теперь обдавал мои колени.
Джейми потер лицо и мотнул головой, стряхивая усталость.
– Ладно. Видела, что они братья?
– Да, заметила. Откуда, черт возьми, взялся второй?
– Оттуда.
Подбородком он указал на запад. В промоине внизу виднелась поляна. Из деревьев на ее краю вилась тонкая струйка дыма. Прищурившись, я разглядела фермерский дом с покосившимися сараями.
– Скоро парня хватятся, – угрюмо добавил Джейми. – Хотя если повезет, сперва решат, что он в уборной или доит коз.
Я не стала спрашивать, откуда ему известно, что там есть козы.
– Это их дом? Джосайи и его брата?
– Вроде того. Они работали там по контракту.
– Работали? – скептически уточнила я. Вряд ли срок контракта истек аккурат прошлой ночью.
Джейми пожал плечами и вытер мокрый нос.
– Если их не поймают, то да.
– Ты же поймал Джосайю, – напомнила я. – Что он тебе сказал?
– Правду. – Джейми чуть усмехнулся. – По крайней мере, на то похоже.
Ночью он загнал парня в ловушку между скалами. Укутал окоченевшего мальчика в свой плед и, чередуя терпеливые расспросы с глотками виски из фляги, выведал-таки всю историю.
– Они эмигрировали. Всей семьей – отец, мать и шестеро братьев. Выжили только близнецы. Остальные умерли в море от лихорадки. Здесь никаких родственников не было, по крайней мере, корабль никто не встречал, потому капитан их продал. Вырученных денег не хватило, чтобы покрыть расходы на проезд, и братья попали в рабство на тридцать лет, пока не отработают долг.
Такое иногда в колониях происходило. Я это знала, однако все равно не сдержалась:
– Тридцать лет! Сколько же им тогда было?
– Года два или три.
Я опешила. Наверное, можно сказать, что детям повезло, покупатель ведь должен был о них заботиться… Затем вспомнились торчащие ребра и кривые ноги Джосайи. Непохоже, чтобы дети ели досыта.
– Джосайя понятия не имеет, кто его родители, откуда они и как их звали, – пояснил Джейми. – Он помнит лишь свое имя и имя брата – Кесайя. Бердсли – это фамилия человека, который их купил. Парни не знают, откуда они – из Шотландии, Англии, Ирландии… Вряд ли из Германии или Польши – с такими-то именами.
– Хмм… – Я задумчиво выдохнула облачко пара, на миг скрывшее дом внизу. – Значит, Джосайя сбежал. Полагаю, из-за клейма на большом пальце?
Джейми кивнул, следя за тем, как жеребец прокладывает себе путь по камням. Глина с обеих сторон дороги была мягкой, и черная земля грибами лезла между гравием.
– Он признался, что украл сыр в Браунсвилле, и доярка его увидела. Вообще-то она указала на другого брата, но… – Джейми на мгновение сдвинул рыжие брови. – Как бы там ни было, кто-то из мальчишек украл сыр, Бердсли поймал их обоих и вызвал шерифа. Джосайя взял на себя вину – и его наказали.
Это случилось два года назад. Вскоре Джосайя сбежал с фермы. Он признался Джейми, что хотел вернуться за братом, как только найдет подходящее место для жилья. Предложение Джейми оказалось как нельзя кстати, и он пешком отправился на ферму.
– Представь же его удивление, когда он увидел наш отряд на склоне холма, – сказал Джейми и чихнул, вытирая слезящиеся глаза. – Парень притаился, пытаясь решить, что делать: дождаться, когда мы уйдем, или воспользоваться шансом? Вдруг мы едем на ферму: отвлечем хозяев и ему удастся выкрасть брата.
– И ты, выходит, сам помог ему с кражей. Весело было, да?
У меня тоже текло из носа. Я одной рукой нащупала платок, надеясь, что лошадь не скинет меня из седла. Джейми был бледен, но щеки разрумянились на утреннем солнце, и вообще он вел себя довольно бодро для человека, проведшего бессонную ночь в холодном лесу.
– Еще бы! Давненько я так не развлекался! – Он задорно прищурил глаза. – Совсем как набеги на Грантов по молодости. Лезть в темноте в чужой сарай!.. Господи, я еле сдержался, чтоб не прихватить заодно корову… может, и прихватил бы, если б она у них была.
Я фыркнула и снисходительно засмеялась.
– Да ты разбойник, Джейми!
– Разбойник?! Я честнейший человек, саксоночка!.. Когда могу себе это позволить, – уточнил он.
– Да, да, ты честный человек, – заверила я. – Даже слишком. Просто не всегда законопослушный.
Джейми, казалось, смутился, потому что хмуро свел брови и издал глухой звук, пытаясь не то возразить, не то откашлять мокроту. Он чихнул, натянул поводья и помахал шляпой Роджеру, который ехал чуть выше по склону. Роджер повернул коня в нашу сторону.
– Отправлю Дрозда в Браунсвилл с остальными, – пояснил Джейми. – А сам поеду к Бердсли. Ты со мной или с ними?
– Конечно, с тобой, – тут же отозвалась я. – Хочу посмотреть на этих Бердсли.
Он улыбнулся и, убрав со лба волосы, снова надел шляпу. Джейми волосы не завязывал, чтобы грели шею и уши, и теперь рыжие пряди отливали в лучах утреннего солнца чистейшей медью.
– Хорошо, только следи за лицом, – полушутя предупредил он. – Не вздумай краснеть, если они вдруг заговорят о сбежавшем слуге.
– Сам за собой следи, – огрызнулась я. – Джосайя рассказывал, что с ним и его братом плохо обращались? Может, он сбежал не только из-за того случая с сыром?
– Я не спрашивал. Но подумай сама, саксоночка, что заставило бы тебя покинуть дом и жить в лесу, питаться личинками и спать на сырых листьях?
Джейми тронул коня каблуками и поехал вверх по склону, чтобы поговорить с Роджером, а я осталась размышлять над его словами. Вскоре он вернулся, и я снова пристроилась рядом, обдумывая уже новый вопрос.
– Если все было так плохо, почему он сразу не взял с собой брата?
Джейми удивленно воззрился на меня.
– Саксоночка, Кесайя ведь глухой!
Как рассказал наш беглец, брат потерял слух из-за травмы лет этак в пять. Поэтому говорить он умел, но ничего не слышал, кроме совсем уж громких звуков. Он не мог разобрать ни чужих шагов, ни шороха листьев – а значит, не сумел бы охотиться или удрать от погони.
– Они с братом понимают друг друга. Когда мы заползли в сарай, я остался караулить внизу, а парень пошел на чердак. Я ни звука не услышал, но уже через минуту они оба стояли рядом со мной, а братец протирал заспанные глаза. Я и не знал сперва, что они близнецы, и, увидев их двоих, жутко удивился.
– Интересно, почему тогда Кесайя не захватил штаны, – вспомнила я еще одну странность.
Джейми расхохотался.
– Я спросил. Оказывается, он снял их прошлой ночью, оставил на сеновале, а там окотилась кошка. Он решил ее не тревожить.
Я тоже рассмеялась, хотя при воспоминании о синюшно-бледных ногах с фиолетовым отливом по спине бежали мурашки.
– Славный парнишка. А с ботинками что?