Он не стал спорить, только подровнял края могилы, чтобы земля не осыпалась.
Сосновые тени становились все гуще, цыплята давно залезли на насест рыжими гроздьями омелы. Лесные птицы тоже замолкли, и тень дома легла на могилу. Я обхватила себя руками, дрожа от холода.
Джейми бросил лопату, напугав меня ее стуком. Выбрался из ямы и замер на секунду, покачиваясь. Потом устало мне улыбнулся.
– Ну что, давай заканчивать.
То ли дух и впрямь вылетел в открытую дверь, то ли присутствие Джейми придало мне сил, но в дом я вошла уже без страха. Огонь погас, на кухне было холодно и темно, и все же ничего страшного здесь не ощущалось.
Бренная оболочка мистера Бердсли мирно покоилась на одном из его одеял.
Миссис Бердсли наотрез отказалась нам помогать и даже заходить в дом, пока тело мужа остается внутри, так что я выгребла очаг и развела новый огонь, а Джейми наводил порядок наверху.
Мертвым мистер Бердсли выглядел лучше, чем при жизни; искривленные конечности расслабились, неистовый дух борьбы угас. Джейми прикрыл лицо полотенцем, но и под ним не было ожидаемого месива. Он выстрелил в омертвелый глаз, пуля не разнесла череп. Здоровый глаз был закрыт, пустая глазница – слепо чернела. Я вернула полотенце на место, устраняя эту дисгармонию.
Джейми спустился по лестнице и встал позади меня, легонько коснувшись плеча.
– Иди умойся. – Я указала на чайник, подвешенный над огнем. – Сама управлюсь.
Кивнув, он стянул с себя мокрую грязную рубаху и бросил ее в очаг. Я прислушивалась, как он моется; эти тихие звуки казались на удивление домашними.
– Не знал, что так бывает, – сказал он. – Я думал, при апоплексии человек умирает сразу.
– Порой не сразу, – рассеянно ответила я, обмывая тело. – Даже не порой, а чаще всего.
– Да? Я никогда не спрашивал у Дугала или Руперта. Или Дженни. Что, если мой отец…
Он вдруг запнулся и умолк.
Ох. Меня словно ткнули в солнечное сплетение. Вот он к чему. Я и забыла… Отец Джейми видел ту порку в Форт-Вильямсе, и от потрясения его разбил удар. Джейми о смерти отца узнал лишь спустя несколько недель, потому что был в бегах и не мог уже ни проститься, ни почтить его могилу.
– Дженни должна знать, – мягко ответила я. – Она бы тебе сказала, если…
…Если Брайан Фрейзер встретил свою смерть беспомощным и жалким.
Ведь сказала бы? Что ухаживала за отцом, неспособным удержать ложку? Что целыми днями, оставшись в полном одиночестве, ждала неотвратимой смерти? И все же… Дженни Фрейзер – женщина сильная и в брате не чаяла души. Вдруг она решила оградить его от чувства вины?
Я повернулась к Джейми. Он, раздетый до пояса, стоял с чистой рубашкой в руках и смотрел на меня, хотя взгляд то и дело невольно падал на труп за моей спиной.
– Она бы тебе сказала, – уже увереннее повторила я.
Джейми со свистом втянул воздух.
– Возможно.
– Сказала бы, – твердо отрезала я.
Джейми кивнул и выдохнул, уже легче. Видно, не только в этом доме живут призраки.
Теперь понятно, почему он с таким рвением копал могилу. Вовсе не из сострадания, не говоря уже о любви к покойнику. Нет – ради Брайана Фрейзера, отца, которого ему не удалось ни похоронить, ни оплакать.
Я завернула края пледа и обвязала бечевкой ноги и голову, превращая мертвеца в безымянный сверток. Джейми сорок девять, в этом же возрасте умер его отец. Горло вдруг сжалось от внезапного чувства потери. Тоски по человеку, который наверняка был великим, если судить по его сыну.
Одевшись, Джейми подошел помочь мне с телом. Однако вместо того, чтобы поднять его, он вдруг наклонился и взял меня за руки.
– Поклянись мне, Клэр, – велел он сипло. – Если однажды меня настигнет участь моего отца… поклянись, что окажешь мне ту же милость, что я оказал здесь этому несчастному.
– Я сделаю все, что надо, – прошептала я. – Как и ты.
Я сжала его пальцы и отпустила.
– Давай похороним его. Пусть все закончится.
Глава 28. Браунсвилл
В Браунсвилл Роджер, Фергус и отряд милиции добрались лишь к полудню: они пропустили поворот и несколько часов блуждали в горах, пока не встретили двоих чероки, которые подсказали путь.
Поселение представляло собой с полдюжины ветхих домов, разбросанных среди мертвых кустов на склоне холма, точно горы мусора в сорняках. Рядом с дорогой – если таковой можно считать узкую черную колею, – по обе стороны более-менее крепкого здания притулились две кривые хижины, как пьяницы, повисшие на трезвом товарище. Ирония заключалась в том, что именно это здание, судя по пивным бочонкам и кипам мокрых шкур в грязном дворе, было здешним магазином и таверной – хотя удостоить эту развалюху столь лестных названий не поворачивался язык.
Однако начинать следовало именно отсюда – мужчин магнитом тянуло на дрожжевой запах хмеля. Роджер и сам не отказался бы от пинты-другой и потому размашисто махнул, давая знак остановиться. День был промозглым, с завтрака прошло немало времени. Вряд ли здесь готовят что-то аппетитнее рагу с хлебом, но сейчас главное, чтобы блюдо было горячим.
Роджер спешился и хотел было окликнуть людей, как вдруг его схватили за руку.
– Attendez[48], – одними губами велел Фергус, глядя ему за спину. – Не двигайся.
Роджер послушался, как и остальные мужчины в седлах.
– Что такое? – вполголоса спросил он.
– Там двое в окне наставили на нас ружья.
– О.
Только сейчас Роджер понял, как умно со стороны Джейми было вчера не торопиться. Наверное, он знал, что местные – весьма подозрительные типы.
Он медленно поднял руки над головой и кивком велел Фергусу сделать то же самое. Тот неохотно подчинился, и его крюк сверкнул в полуденном солнце. Не опуская рук, Роджер повернулся. Даже зная, чего ждать, он все равно нервно сглотнул при виде двух длинных стволов, высунутых из-за промасленной шкуры на окне.
– Эй, внутри! – крикнул он как можно увереннее (насколько это получается с поднятыми руками). – Я капитан Роджер Маккензи с отрядом милиции под командованием полковника Джеймса Фрейзера из Риджа!
Никакого ответа, только один из стволов дернулся, теперь глядя черным дулом ему прямо в лицо. Второй же по-прежнему целился поверх его правого плеча на мужчин, нервно переминающихся в седлах.
Отлично. И что дальше? Люди ждут каких-то действий. Роджер опустил руки и едва набрал в грудь воздуха, как из дома прогремел раскатистый бас:
– Кого я вижу! Мортон, ты, ублюдок!
Первый ствол рывком качнулся, уставившись, судя по всему, на Исайю Мортона, добровольца из Гранит-Фолс.
Оба ружья громыхнули, и вокруг разразился настоящий ад. Лошади встали на дыбы и пустили вскачь, мужчины заорали, сыпля проклятиями, из окна выплыли облачка белого дыма.
При первом же выстреле Роджер упал на землю, однако сразу вскочил, стряхнул с глаз липкую грязь и бросился на дверь. Как ни странно, в голове было ясно. Брианна перезаряжала ружье за двадцать секунд, вряд ли эти подонки управлялись быстрее. У него в запасе еще секунд десять – главное, умело их потратить.
Он ударил в дверь плечом, и та распахнулась. Роджер влетел внутрь и, не удержавшись, с силой приложился о каминную полку.
Люди в доме изумленно на него уставились. В глазах просветлело, и он увидел, что ружья есть только у двоих. Он рванул к ближайшему из них – тощему мужчине с растрепанной бородой – и схватил его за грудки, как это делал один из учителей в гимназии.
– Ты что такое вытворяешь, а? – взревел он, вздергивая мужчину на цыпочки. Мистер Сандерсон был бы доволен своим учеником. И хотя мужчина в руках Роджера не зарыдал и не обмочился от страха, как это случалось с первоклассниками, он все равно растерялся и беззвучно разинул рот, пытаясь отодрать пальцы от своего горла.
– Эй, ты! А ну живо отпусти моего брата!
Заложник Роджера при нападении выронил оружие и рожок с порохом, черной пылью усеявшим весь пол. Однако второй стрелок успел зарядить ружье и пытался навести его на Роджера. Ему, правда, мешали три женщины, две из которых с визгом цеплялись за него, а третья, накрыв голову фартуком, истошно выла.
В этот самый момент в дом неторопливо зашел Фергус с огромным седельным пистолетом.
– Будьте так любезны, опустите оружие, – распорядился он, перекрикивая шум. – А вы, мадам, плесните водой в эту юную особу, пожалуйста. Или дайте ей пару пощечин.
Кривясь от шума, он крюком указал на бьющуюся в истерике девушку.
Будто под гипнозом, одна из женщин подошла к ней, грубо встряхнула за плечо и зашептала что-то на ухо. Визг понемногу утих, сменяясь иканием и всхлипами.
Роджер украдкой выдохнул. Сюда его привели чистая ярость и паника, однако, по правде говоря, он не представлял, как быть дальше. Он выпустил свою жертву и неловко кивнул в знак извинения. Мужчина быстро попятился, разглаживая рубашку и не сводя с Роджера негодующего взгляда.
– А вы, черт возьми, кто такой?
Второй мужчина, который и впрямь положил ружье на пол, в замешательстве смотрел на Фергуса.
Француз небрежно взмахнул крюком, заворожившим всех женщин в комнате, и величественно задрал длинный нос.
– Не имеет значения. Прежде всего я хотел бы… то есть мы хотели бы знать, – поправился он, вежливо кивая Роджеру, – кто такие вы?
После минутного колебания старший из мужчин вызывающе задрал подбородок.
– Меня зовут Браун, сэр. Ричард Браун. А это мой брат Лайнел, моя жена Мэг, племянница Алисия… – Он указал на девушку в переднике, которая стояла, потупив заплаканные глаза. – И моя сестра Томасина.
– К вашим услугам, мадам, мадемуазели. – Фергус галантно поклонился дамам, не забывая, впрочем, о пистолете, нацеленном в лоб Ричарда Брауна. – Простите за вторжение.
Миссис Браун с несколько остекленелым взглядом кивнула в ответ. Мисс Томасина Браун, женщина высокая и сурового вида, брезгливо смотрела то на Роджера, то на Фергуса, словно разглядывая сороконожку с тараканом и решая, кого растоптать первым.