– Что до тебя, я насчет гусиного жира не шутила. Снимай плащ и подними рубаху.
Он прищурился и указал взглядом в сторону миссис Бердсли. Улыбаясь про себя его скромности, я все-таки вручила Фанни чайник из седельной сумки и отправила ее за водой и дровами, а сама достала тыквенную баночку ментоловой мази.
Выглядел Джейми откровенно больным: весь белый, с бледными губами, вокруг глаз залегли тени, возле носа – яркие пятна. Дышал он и вовсе ужасно: при каждом вздохе в груди свистело.
– Надеюсь, раз Хирам не стал помирать на глазах у своих коз, ты тоже выживешь.
Я зачерпнула немного душистой мази.
– Я вовсе не собираюсь умирать, – чуть раздраженно отозвался Джейми. – Просто устал. К утру все будет хоро… О господи, ужас какой!
Грудь у него была горячей, а мои пальцы – ледяными. Он дернулся, взвизгнул и попытался отползти. Я вдавила колено ему в живот и, не слушая протестов, принялась втирать мазь. В конце концов он смирился, только изредка хихикал, чихал и невольно попискивал, когда я дотрагивалась до самых чувствительных мест.
Я натерла его так, что кожа покраснела и заблестела от мази, распространяя крепкий аромат перечной мяты и камфоры, потом заботливо укутала теплой фланелью, поправила рубашку, завернула в плащ и укрыла одеялом, натянув его до самого подбородка.
– Ну вот. – Я довольно вытерла руки о тряпку. – Как только нагреется вода, заварю чай из белокудренника.
Джейми с сомнением приоткрыл один глаз.
– Что, на всех?
– Нет, тебе одному. Я-то, пожалуй, лучше выпью конской мочи.
– Я тоже.
– Увы, она не так целебна, насколько я знаю.
Джейми застонал и закрыл глаза, дыша, точно кузнечные меха. Потом вдруг приподнял голову.
– Эта женщина еще не вернулась?
– Нет. Наверное, не может в темноте найти воду. – Я помолчала немного. – Ты… слышал все, что она рассказала?
– Ты про Мэри-Энн и прочее?
– Да.
– Неужели ты ей поверила, саксоночка?
Я ответила не сразу, выковыривая остатки гусиного жира из-под ногтей.
– Сперва да, – наконец призналась я. – Теперь уже сомневаюсь.
Он одобрительно хмыкнул.
– Вряд ли она опасна. Но лучше держи под рукой нож и не поворачивайся к ней спиной. Будем спать по очереди, разбуди меня через час.
Он закрыл глаза, кашлянул и тут же уснул.
Луну порой закрывали длинные облака, и холодный ветер шевелил траву.
– Через час разбудить, значит? – бормотала я, пытаясь устроиться на камнях поудобнее. – Размечтался.
Я переложила голову Джейми себе на колени. Он застонал, но не шевельнулся.
– Небольшая простуда, значит? – осуждающе продолжала я. – Ну-ну!
Повертев плечами, я прислонилась к скошенной стене нашего убежища. Вопреки опасениям Джейми, я не считала нужным следить за миссис Бердсли: та принесла дров, а потом свернулась рядом с козочками и, будучи существом из плоти и крови, уставшим не меньше нашего, тут же заснула. Я слышала ее тихий храп среди сопенья и фырканья коз.
– Из чего ты, по-твоему, сделан? – властно спросила я у спящего Джейми. – Из железа?
Я легонько погладила ему волосы, а он вдруг дернул губами в нежной улыбке. Я уставилась на Джейми в немом удивлении… Нет, он спал. Дышал хрипло, но размеренно, и длинные ресницы отбрасывали тень на щеки. Я украдкой снова погладила его по голове.
И конечно же, на губах опять мелькнула улыбка. Он вздохнул, прижался ко мне и расслабился всем телом.
– О господи, Джейми… – прошептала я сквозь подкатившие слезы.
Уже много лет я не видела такой улыбки. Со времен Лаллиброха, если быть точной. «Ребенком он всегда улыбался во сне, – говорила его сестра Дженни. – Наверное, это значило, что он счастлив».
Я запустила пальцы ему в волосы, чувствуя твердый череп с выпуклостью старого шрама.
– Я тоже.
Глава 30. Отродья сатаны
Миссис Маклауд с двумя детьми отселилась к жене Эвана Линдси, а братья Маклауды ушли с отрядом милиции, как и Джорджи Чишолм со старшими сыновьями, так что в доме стало просторнее. Хотя все равно тесновато: ведь миссис Чишолм осталась.
И дело было не в ней самой, а в пяти ее младших детях – все поголовно мальчишки, которых миссис Баг звала не иначе как «отродья сатаны». Прочие обитатели дома, хоть и не столь откровенно выражали свое мнение, но с миссис Баг были всецело согласны. Хуже всех вели себя трехлетние мальчишки-близнецы, и Брианна с трепетом ждала тех времен, когда Джемми дорастет до их лет.
Пока же он не выказывал никаких задатков хулигана и мирно дремал на тряпичном коврике в кабинете Джейми, куда Брианна спряталась в слабой надежде уединиться хотя бы на полчасика, чтобы сделать записи. Благоговейный ужас перед Джейми пока еще вынуждал малолетних негодяев держаться подальше от этой комнаты.
Что до медицинского кабинета, то миссис Баг сообщила восьмилетнему Томасу, шестилетнему Энтони и пятилетнему Тоби, что миссис Фрейзер – знаменитая ведьма, Белая Дама, которая превратит их в лягушек (невелика потеря для общества), если те хоть пальцем тронут ее вещи. Не то чтобы это умерило их пыл, скорее наоборот, но по крайней мере пока они не перевернули кабинет вверх дном.
Чернильница Джейми – тыква, плотно закупоренная желудем, – стояла рядом с глиняной банкой заостренных индюшачьих перьев. Став матерью, Брианна научилась ценить свободные минуты и потому схватила перо и открыла тетрадку, в которой вела личные записи.
Прошлой ночью мне приснилось, что я делаю мыло. Я еще никогда его не варила, но вечером драила пол, и когда легла спать, от рук пахло щелоком. Запах противный: как пепел и кислота, а еще вонь свиного жира и душок застарелой тухлятины.
Я лила воду в котелок с древесной золой, и та сразу же превращалась в щелок. Из котелка поднималось большое облако ядовитого желтого дыма.
Па принес миску сала, и в нем почему-то были детские пальчики. Хотя тогда мне странным это не показалось.
Брианна старалась не замечать ужасающий шум с лестницы, словно несколько человек скакали по ней вверх-вниз. Эти звуки сменил пронзительный крик, за которым, в свою очередь, последовали громкие шлепки и вопли на разные голоса.
Она вздрогнула и смежила веки; шум тем временем нарастал. Брианна торопливо взглянула на Джемми – тот проснулся, однако не заплакал. Неужто привыкает? Брианна опустила перо и со вздохом встала.
Мистер Баг занимался фермой и хозяйством; мистер Уэмисс рубил дрова, носил воду и вообще приглядывал за домом. Однако Баг по натуре был молчалив, а Уэмисс – слишком робок, и потому главной считалась Брианна. Судить конфликты надлежало наследнице Макдью.
Она распахнула дверь и сердито оглядела толпу: миссис Баг, как всегда красную от возмущения; миссис Чишолм, преисполненную материнского негодования; маленькую миссис Аберфельд, пунцовую и рьяно прижимающую к груди двухлетнюю дочь Рут; зареванных Тони и Тоби. У Тони на щеке проступал багровый отпечаток ладони, а у Рут отчего-то криво были подстрижены волосы.
Все загомонили хором:
…Краснокожие дикари!
…У моей дочки были такие чудесные волосы!
…Она первая начала!
…Осмелилась поднять руку на моего сына!
…Мы всего лишь играли в индейцев, мэм… Хотели снять скальп…
…Ыыыыыыы!
…Порвали мою перину, паршивцы!
…Только смотрите, что она сделала, старая метелка!
…Смотрите, что они натворили!
…Взгляните, мэм…
…Аааааааааааааааааа!
Брианна вышла в коридор и захлопнула за собой дверь. Грохот толстой и крепкой двери на время унял крики. Джемми, правда, расплакался, но его она успокоит позже.
Она набрала полную грудь воздуха, собираясь вступить в перепалку, затем передумала. Ее не прельщала мысль начать новый виток бесконечного скандала. Разделяй и властвуй – вот единственный путь.
– Я делаю очень важные записи, – громогласно объявила Брианна и, прищурившись, обвела взором собравшихся.
Миссис Аберфельд смутилась, миссис Чишолм оскорбленно фыркнула, а миссис Баг выпучила глаза. Брианна величественно кивнула.
– Позже обсудим, что произошло, с каждой из вас. Хорошо?
Она вернулась в кабинет, тихо закрыла дверь перед тремя изумленными лицами и, выдохнув, прижалась к ней спиной.
С той стороны повисла тишина, потом раздалось отчетливое хмыканье миссис Чишолм и удаляющиеся шаги: одни вверх по лестнице, другие – в сторону кухни, третьи – самая тяжелая поступь – в медицинский кабинет; легкий топот у передней двери возвестил о побеге Тони и Тоби.
Завидев мать, Джемми перестал выть и задумчиво взял в рот большой палец.
– Надеюсь, миссис Чишолм ничего не смыслит в травах, – шепотом поделилась с ним Брианна. – А то у нашей бабушки там хранятся яды.
Хорошо еще, что скальпели и пилы мать забрала с собой.
Она прислушалась. Звона бьющегося стекла не слыхать. Наверное, миссис Чишолм ушла в медицинский кабинет лишь затем, чтобы не встречаться с соседками. Брианна села возле небольшого столика. Скорее всего, миссис Чишолм просто надеется подловить ее первой, чтобы излить свои претензии.
Джемми лежал на спине, болтая ногами, и самозабвенно грыз найденный где-то сухарик. Услышав, что миссис Чишолм выходит из кабинета, Брианна торопливо схватила перо и одну из счетных книг отца.
Дверь приоткрылась на дюйм. Брианна преувеличенно хмуро царапала в книге сухим пером. Дверь так же бесшумно закрылась.
– Сука, – пробормотала Брианна под нос. Джемми вопросительно агукнул. – Ты ничего не слышал, ладно?
Малыш согласно пискнул и стал запихивать размокший сухарь в левую ноздрю. Брианна дернулась было, чтобы его отобрать, но передумала. Сегодня у нее не было настроения с кем-то спорить.
Она задумчиво постучала пером по пустой странице. Надо что-то делать, причем как можно скорее. Миссис Чишолм уже наверняка нашла ядовитый паслен, а у миссис Баг есть топорик. Маргарет выше и руки у нее длиннее, однако Брианна все равно пост