Джейми отметил страницу клочком дубленой кожи, который обычно использовал в качестве закладки. Он открыл дневник, нашел нужное место и начал читать:
– «Имя, которым меня нарекли при рождении, – Роберт Спрингер. Я отказываюсь от этого имени и всего, что с ним связано, так как это горький плод многовековых убийств и несправедливости, символ воровства, рабства и притеснения…»
Джейми оторвался от чтения.
– Теперь понимаете, почему я не хочу читать все подряд? Очень уж утомительно.
Он провел пальцем по странице и продолжил:
– «В год Господа нашего – то есть их господа, Иисуса Христа, во имя которого они грабят и насилуют, и…» Дальше в том же духе. Потом он доходит до сути и говорит, что это тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Вы, я так понимаю, в курсе, о каких убийствах и грабежах идет речь? – обратился Джейми к Бри и Роджеру.
Бри подскочила, сжав руку Роджера.
– Мне знакомо это имя, – произнесла она так, будто запыхалась. – Роберт Спрингер. Я его знаю!
– Самого Роберта? – спросила я, чувствуя, как по телу пробежала дрожь – то ли от волнения, то ли от ужаса, то ли просто от любопытства.
Брианна покачала головой.
– Нет, его я не знаю, мне знакомо его имя, оно попадалось в газетах. А ты не… – обратилась она к Роджеру, тот хмуро покачал головой. – Ну да, в Британии, наверное, об этом не слышали, но в Бостоне это вызвало большую шумиху. Если я не ошибаюсь, Роберт Спрингер был одним из Монтокской пятерки.
Джейми сжал переносицу.
– Какой-какой пятерки?
– Это такая… В общем, люди занимались этим, чтобы привлечь к себе внимание. – Брианна махнула рукой. – Не важно. Они были активистами Движения американских индейцев или, по крайней мере, начинали с этого, хотя даже для своей группы были чересчур ненормальными, словно у них не голова, а кочан капусты, так что…
– Капуста? Где капуста? – Разобрав единственное интересовавшее его слово, Джемми вылез из-под стола.
– Прости, малыш, не в этом смысле. – Бри попыталась найти, чем отвлечь Джемми, и в итоге сняла с руки серебряный браслет и отдала ему. Заметив, что отец и кузен сбиты с толку ее словами, она сделала глубокий вдох и начала сначала, стараясь подробно – иногда с моей и Роджера помощью – все объяснить и вкратце, пусть и сбивчиво, рассказывать, какая печальная судьба ждала американских индейцев в двадцатом веке.
– То есть этот Роберт Спрингер – своего рода индеец? В смысле, был индейцем в твое время. – Джейми стукнул пальцами по столу и нахмурился, стараясь сосредоточиться. – Что ж, это соответствует его рассказу: он и его друзья не одобряли поведение тех, кого они называли «белыми». Видимо, это были англичане? Или европейцы?
– Ну да, правда, к тысяча девятьсот шестьдесят восьмому году они уже были не европейцами, а американцами, только индейцы-то были американцами раньше них и стали называть себя коренными американцами, и…
Роджер похлопал Брианну по колену, прерывая поток ее слов.
– Давай потом разберемся с историческими событиями. Что писали в газетах про Роберта Спрингера?
– Да. – Брианна нахмурилась и сосредоточилась. – Он исчез. То есть исчезла вся Монтокская пятерка. Они числились в розыске за какие-то взрывы, или угрозы, или что-то еще, уже не помню, и их арестовали, но затем выпустили под залог, и они вдруг все испарились.
– Видимо, так и было, – пробормотал младший Иэн, глянув на дневник.
– Газеты гудели целую неделю, – продолжала Брианна. – Другие активисты заявляли, что их убрали власти, чтобы на суде не всплыли какие-нибудь порочащие государство детали. Правительство, конечно, все отрицало. Тогда начались поиски. Кажется, я читала, что тело одного из пропавших обнаружили где-то в лесу в Нью-Гемпшире, или Вермонте, или вроде того, но причину смерти установить не смогли, а остальных пропавших так и не нашли.
– «Где же они? – тихо процитировала я запись из дневника, и волоски на шее встали дыбом. – Боже, где же они?»
Джейми с серьезным видом кивнул.
– Тогда, я думаю, это и есть Спрингер. – Он коснулся раскрытой страницы – как мне показалось, с уважением. – Он и его четверо напарников отрицали связь с миром белых и взяли себе имена своих настоящих предков – так он утверждает.
– И правильно, – тихим голосом сказал Иэн. Парень вел себя непривычно спокойно, и это снова напомнило мне, что последние два года он был могавком, который отказался от крови белых, получил имя Брат Волка и стал одним из Стражей Западных Врат.
Я думала, что Джейми тоже заметил странное спокойствие Иэна, однако он не отрывал глаз от дневника и, медленно листая страницы, кратко пересказывал нам их основное содержание.
Роберт Спрингер – или Та’винеонавира, «Зуб Выдры», как он впоследствии себя называет – был связан со многими в тайном мире экстремистской политики и в еще более тайном мире, который он называл шаманством коренных американцев. Не знаю, насколько его действия соответствовали настоящим верованиям племен ирокезов, но Зуб Выдры был уверен, что произошел от могавков и перенял от них те остатки традиций, которые смог обнаружить – или изобрести.
– «Впервые я повстречал Рэймонда на церемонии наименования».
Услышав это, я подскочила. Он уже упоминал Рэймонда в самом начале, но тогда я не обратила внимания на это имя.
– Он описывает этого Рэймонда? – настойчиво спросила я.
– Внешность – нет, – покачал головой Джейми. – Только упоминает, что Рэймонд был великим шаманом, который мог превратиться в птицу или животное, а еще проходить сквозь время.
– Не знаю, – сказала я. – Сначала мне показалось, что да, но теперь сомневаюсь.
– Ты о чем? – Брианна непонимающе смотрела то на меня, то на Джейми.
Я покачала головой и пригладила волосы.
– Не важно. В Париже я знала одного человека по имени Рэймонд… Но как он-то мог оказаться в Америке в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом?
– Ты ведь там была, верно? – заметил Джейми. – Ладно, пока отвлечемся… – Он вернулся к дневнику и почему-то перевел написанное дальше высокопарным языком: – «Заинтригованный Рэймондом, Зуб Выдры неоднократно встречался с этим человеком и приводил с собой несколько ближайших друзей. Постепенно зародился план – великий, отважный, поражающий своей задумкой».
– Сама скромность, – пробормотал Роджер.
– «Мы проходили проверку. Многие не справились, у меня получилось. Проверку прошли пятеро, которые услышали зов времени, пятеро, которые поклялись на крови, что мы пойдем на этот рискованный шаг, чтобы спасти наш народ от катастрофы. Чтобы переписать историю и исправить ошибки, чтобы…».
– Боже, – простонал Роджер. – Они что, планировали убить Христофора Колумба?
– Не совсем, – ответила я. – Он вроде хотел попасть в период до 1600 года. Ты не знаешь, что произошло в то время?
– Нет, – ответил Джейми, проводя рукой по волосам, – зато я отлично знаю, что он намеревался сделать. Отправиться в Лигу ирокезов и настроить их против белых поселенцев, которых в то время было еще очень мало. Индейцы с ирокезами во главе легко бы их прогнали.
– Ну, вряд ли он смог бы остановить европейцев, – возразила Брианна. – Их было слишком много. Он ведь не хотел, чтобы могавки захватили Европу?
– Вот бы посмотреть! – широко улыбнулся Джейми. – Могавки показали бы этим саксонам. Увы, – с сарказмом добавил он и глянул на меня, – наш друг Роберт Спрингер был не настолько амбициозен.
Амбиций в плане Зуба Выдры и его напарников хватало, и возможно… лишь возможно… их план был выполним. Они не собирались полностью уничтожить поселения белых – им хватило ума сообразить, что это невозможно. Они хотели, чтобы индейцы отнеслись к белым настороженно и вели торговлю на своих условиях, проявляя власть.
– Они могли бы не давать белым селиться многочисленными группами. Не позволять им строить укрепления, иметь преимущество в численности и вооружении, заставить европейцев научить их обращаться с металлом.
– Prometheus redux[52], – сказала я, и Джейми усмехнулся.
Роджер с некоторым восхищением покачал головой.
– План безумный, – заметил он, – однако нельзя не восхититься смелостью их Лиги. И он вполне мог бы сработать – если бы он сумел убедить ирокезов и если бы они начали действовать вовремя. Но все пошло не так. Он прибыл не в то время, слишком поздно, а потом осознал, что никто из его напарников не прошел туда вместе с ним.
Я заметила, что по рукам Брианны побежали мурашки и она вдруг посмотрела на меня с пониманием. Она представила, каково это – оказаться в чужом времени… в полном одиночестве…
Я улыбнулась ей и положила свою ладонь на руку Джейми. Он машинально накрыл мою руку своей и пожал.
– Верно. Роберт говорит, что готов был отчаяться, когда понял, что все пошло не так. Хотел вернуться, но драгоценного камня у него с собой уже не было, а этот Рэймонд сказал ему, что без защиты камня возвращаться нельзя.
– В итоге он все же нашел камень. – Я встала и достала с верхней полки большой необработанный опал. Сквозь вырезанную на поверхности спираль мерцал его внутренний огонь. – Вряд ли на свете есть много индейцев по имени Зуб Выдры, которые связаны со Снейктауном.
Тевактеньон, престарелая женщина из могавков и глава Собрания матерей, дала мне этот камень, когда мы отправились в Снейктаун, чтобы вытащить из плена Роджера. Она же рассказала мне историю Зуба Выдры и какой была его кончина. Я вздрогнула, хотя в комнате было тепло.
Тепло шло и от камня в моей руке, и я осторожно провела большим пальцем по вырезанной спирали. «Змея, поедающая свой хвост», – писал он.
– Да, хотя здесь он об этом не упоминает. – Джейми откинулся назад и провел обеими руками по распущенным волосам, затем потер лицо. – История заканчивается просто. Роберт приходит к выводу, что должен осуществить свой план, хотя он один и не знает, в каком году находится.
Все замолкли, задумавшись о масштабах – и тщетности – подобного плана.