Невольно я опустила глаза на живот под расшитым золотом камзолом… и не нашла, как это вообще возможно.
Не говоря уже о том, что я не дамся. Не знаю, как бы я отреагировала тогда — когда меня собирались изнасиловать трое, но теперь — после того, как я нашла свою истинную пару — я лучше выброшусь в окно, прежде, чем кто-либо еще коснется меня…
— Хочешь конфетку? — Его Величество протягивал мне поднос с какими-то шоколадками.
Дернувшись в своих путах, я рыкнула и оскалила зубы, отчетливо давая ему знать, чего именно я хочу. Сама не поняла, откуда во мне взялись эти звериные манеры. От суки-свекрови переняла, не иначе.
— Ну что же ты так грубо… — вздохнул король и сам засунул в рот нечто из белого шоколада, старательно облизывая по дороге пальцы.
Меня снова немного стошнило в рот.
— Мой муж будет искать меня, — процедила я, сглатывая, меньше всего на свете желая, чтобы это мурло поняло, как мне плохо и страшно.
— Муж? — король недоумевающе взглянул на меня и перевел взгляд на Инквизитора, который, оказывается, все это время сидел тут же, в карете, но чуть поодаль. — Я думал, она была любовницей.
Инквизитор пожал плечами.
— Девчонка, похоже, пребывала в блаженном неведении по поводу своего статуса. К тому же, не знала, что ее обрюхатили ради ребенка-дракона.
— Оо… — удивленно протянул король. — Любовью подманил, значит… А я думал, харимэ все равно, кто ее господин… Лишь бы был богат. Если что, я гораздо богаче твоего… прежнего господина, сладенькая…
Он протянул ко мне пухлую руку, унизанную кольцами, но, наученный горьким опытом инквизитор, вовремя остановил его. Только и успела зубами в воздух клацнуть.
— Не стоит ваше величество… Пока, во всяком случае.
Его Величество обиженно надул губы, немедленно став похожим на младенца переростка.
— Но как же я… Мне ведь надо с ней…
И сделал соответствующее движение толстыми бедрами.
— Сейчас это необязательно, Ваше Величество, — и впрямь как младенцу, доходчиво объяснил Инквизитор. — Она же беременна, а вы согласились подождать, пока она родит. Нам же не помешает еще один дракон, правда? А пока будет ходить, мы ее настроим… на правильный лад.
— Дракон-то нужен… — король явно недоволен. — Но от девчонки я бы тоже не отказался. Что же мне теперь ждать… Сколько там ждать надо?
— Шесть месяцев, Ваше Величество. Истинные драконы рождаются спустя шесть месяцев после зачатия.
— Это долго… Придумай что-нибудь, Светлейший… ты же мой советник…
— Придумаю, ваше величество.
Я уже даже не возмущалась — ни тем, что моего ребенка собираются присвоить себе какие-то чужие люди, ни тем, что кто-то собрался придумывать, как меня в постель затащить, ни разговором обо мне в третьем лице.
Я смотрела в окно кареты и тихо плакала. Смотрела с отчаянием, глотая горькие слезы, невольно текущие по щекам. Потому что понимала — эту армию Эллиору не одолеть.
Возможно, раньше, когда меня все еще везли Инквизитор с этой теткой — у него получилось бы отбить меня. Но он не успел, и теперь, когда кортеж соединился с многотысячной кавалькадой из конницы и пешей армии (за мной?! все это послали за мной?!), это было совершенно нереально.
Король был неодолим. Всего, чего добьется мой любимый, напав на него, не имея к тому же Силы Огня — это своей собственной лютой смерти. А потом и моей. Потому что мне даже кончать с собой не придется — эта туша просто раздавит меня вместе с ребенком.
Заставив себя перестав плакать, я направила свои мысли в более расчетливое русло. Если я хочу выжить и спасти мужа и ребенка, я должна вести себя по-умному. Например, договориться с Инквизитором дать мне отсрочку — пусть уговорит короля позволить мне привыкнуть к своему новому положению и даст ему надежду, что я в принципе, сговорчивая. За это время я, во-первых, смогу отдышаться, во-вторых дам весточку Эллиору, что со мной все в порядке и чтоб даже не думал делать глупостей, а в-третьих, поищу возможность сбежать.
Вернусь к Эллиору и, вместе, мы сделаем то, что надо было сделать с самого начала — уйдем в мой мир. В принципе, надо было вообще уговорить его не возвращаться, но… после драки кулаками не машут.
Работорговцы, конечно же, знают координаты всех миров, но попробуй сегодня найди именно того, кто продал меня и заставь его вспомнить, где меня нашел… Сомневаюсь, что он даже имя мое запомнил… не говоря уже о мире.
В моем животе что-то легко шевельнулось — почти незаметно, будто бабочка крылом взмахнула. Я перестала плакать и замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям.
И вдруг задохнулась от острой рези — там же, где только что «шевелились».
Прижала под веревками руки к животу и стиснула от боли зубы.
Нет-нет-нет, господи, только не это…
— Я всего лишь… дотронулся до него силой своей мысли… — фальшиво улыбаясь, сказал Инквизитор, и я вздернула на него голову. — Если будешь думать в этом направлении, дотронусь… сильнее. Поняла?
Я угрюмо кивнула и вновь уставилась в окно, обозревая ряды и ряды одетых в железную броню солдат и конников.
— Так-то лучше… — похвалил меня Его Величество и протянув руку, боязливо погладил по коленке. — Ты смотри, сработал твой метод! — восхищенно прокомментировал он мое бездействие.
— Мои методы всегда работают, Ваше Величество, — сухо ответил Инквизитор. — Хотя тут сработала бы и простая угроза. Ты ведь не хочешь отправиться в абортарий сразу же по приезде, правда, Светлая?
Я мотнула головой, снова едва сдерживая слезы.
— Значит, будь с Его Величеством поласковее.
— Да-да, будь! — добавил король. — Пусть Аделия позаботиться о ней, когда мы приедем… Я хочу ее в своей спальне ровно в восемь.
Я зажмурилась, заставляя себе не представлять того, что меня ждет… И услышала смех. Веселый, мать его, смех!
— Не волнуйся малышка… Я посажу тебя сверху. Попрыгаешь всласть… Если найдешь на чем… Хахаха…
— Ваше Величество… — брезгливым голосом попросил Инквизитор. — Если можно, избавьте меня от столь интимных подробностей… Не забывайте, я ведь еще и образы вижу… которые вы себе в голове представляете…
Это развеселило короля еще больше, и он принялся хохотать так громко и развязно, что всю оплевал меня шоколадными слюнями.
Прости, маленький, но я не смогу это выдержать — даже ради тебя…
Я сосредоточилась, отвлекаясь на посторонние мысли, стараясь не выдать себя — не знаю, чем закончится моя смелость, но рисковую попытку побега я сделаю… Желательно… до восьми вечера…
Поняв, что все же подумала о том, о чем не следует, испуганно вздернула голову.
Но Инквизитору было явно не до меня. Отодвинув пошире занавеску, он обеспокоенно вглядывался куда-то вдаль и назад, в обратную сторону от той, в которую мы двигались.
— Кретин, ну что тут скажешь…
— Кто? — не понял король.
— Да племянник ваш троюродный… кретин и мальчишка…
Извернувшись, я прильнула к окну и увидела — нагоняя нас, высоко поднимая дорожную пыль, за нами гналась армия — на первый взгляд не меньшая, чем у короля. И впереди, далеко впереди остальных, мчался на всех парах всадник — высокий, грозный и весь, полностью закрытый черным панцирем брони.
О нет… О да! — одновременно заликовало и запаниковало сердце.
— Я здесь! — заорала я в окно, без всякой надежды, что меня услышат. — Рыцарь мой, Я ЗДЕСЬ!!
Глава 28
Конечно, он не услышал. Но ему это и не нужно было — на короля не нападают для того, чтобы просто спасти кого-нибудь и умчаться в даль. На короля нападают, чтобы свергнуть. Разбить на голову и занять его место.
Как же вовремя Эллиор подготовил войска — опасаясь, что отец Адрианы нападет на него! Как вовремя Ихташ закончил тренировать рекрутов!
Кортеж остановился, воины перегруппировались, окружив карету тройным кольцом, с мечами наголо. Это было странное войско — арбалеты вперемежку с мечами и мушкетами… Такое ощущение, что как минимум три эпохи собрались на одном поле брани — только танков и не хватало…
Оценить, равные ли у противников силы, со своего место у окна кареты я не могла, но нападающая армия была довольно внушительна.
— Герцог Найрроч! Как это понимать? — возмущался за моей спиной король. — Остановите немедленно это безобразие! Я не желаю, чтобы мои люди гибли из-за какой-то потаскушки! Пусть даже и матери моих будущих детей!
Я тоже не желаю, говнюк. Только вот меня никто не спрашивал.
— Я уничтожу твоего ребенка, если они не отступят! — шипел мне в ухо Инквизитор.
Я деланно равнодушно пожала плечами.
— А смысл? Эллиор все равно не услышит твоей угрозы… А потом он уничтожит тебя.
В животе снова резануло, но я не стала ждать, пока этот негодяй выполнит свою угрозу.
Нырнула головой вниз и нажала подбородком на ручку двери, открывая ее и вываливаясь наружу… Зажмурилась и постаралась упасть на бок, свернувшись калачиком. Получилось не на бок, а лицом вперед — хорошо хоть грязь под колесами экипажа была мягкая и я не столько ударилась, сколько испачкалась.
Сразу же откатилась под дно кареты — чтобы не попасться под ноги лошадям. Конечно, уже перепачкалась вся, с ног до головы. Замерла, сплевывая грязь.
И вокруг меня все замерло в жуткой, предгрозовой тишине…
— За Валлиор!! — заорал кто-то — кто-то специальный, обученный орать так, что в ушах закладывало и самой хотелось вскочить на коня и рубить всех подряд.
И началось крошево!
Вопли, лязг стали, свист арбалетов… Лошади ржут, люди рычат, точно дикие животные…
И падают. Везде падают — я видела их тела, точно подкошенные деревья, оседающие в густую, жидкую грязь вокруг кареты…
Зажмурилась, мотая головой.
Боже мой… это все из-за меня! Из-за меня там падают замертво, гибнут пачками люди…
Там ведь на сто солдат, и не двести! Выкатиться, что ли, закричать, что не надо, перестаньте! Я все стерплю! Так ведь никто и слушать не станет — ни Эллиор, ни король, ни этот… с мыслями у меня в животе…