Немного придя в себя после долгой поездки, я как следует осмотрелся по сторонам: Лайминг отличался от Крайдолла абсолютно во всем, начиная от архитектуры зданий и заканчивая настроением людей. Если в Крайдолле преобладали аккуратные домики с большими окнами и милыми двориками, то здесь каждое здание было ярким воплощением в жизнь поговорки: «Мой дом — моя крепость». Окна больше напоминали небольшие бойницы, двери — миниатюрные ворота с десятком замков и всевозможных засовов. Люди смотрели на нас с Вельхеором с нескрываемым подозрением, а временами и с откровенной злобой. Неожиданностью для меня стало то, что каждый житель, будь то мужчина, женщина или даже ребенок лет десяти, ходили с оружием за поясом.
— Хорошо оказаться дома, — без особого оптимизма сказал вампир. — Люблю этот городок.
Не знаю уж, каким образом, но Вельхеор тоже умудрялся обходиться без капюшона и переносить солнечный свет, хотя удовольствия это ему явно не доставляло. Друид заверял меня, что крем спасает только низших вампиров. Значит, у Высших есть какие-то свои секреты, которые они не слишком часто демонстрируют — я впервые видел Вельхеора на солнце без капюшона.
— Ага, — хмыкнул я. — То-то ты велишь не называть тебя по имени в черте города. Очевидно, местные жители — твои горячие фанаты.
Вельхеор посмотрел на солнце и скорчил недовольную мину:
— Не знаю, за что они меня так невзлюбили. Конечно, я периодически похищал местных для своих опытов, но всего по два-три человека в месяц. Кто считает такие мелочи?
Я представил, сколько людей пропало в городе за те десятки, а то и сотни лет, что Вельхеор проводил свои опыты, и ужаснулся.
— Действительно странно, — охрипшим голосом проговорил я. — Мы, люди, такие существа злопамятные. И чего они тебя не любят? Ведь на пустом месте практически…
— Ничего ты не понимаешь, — расплылся в улыбке вампир. — Полюбят тебя или нет — это вопрос везения, а вот чтобы тебя по-настоящему ненавидели, нужна индивидуальность.
— Вот они тебя и ненавидят индивидуально.
Вампир сменил довольную улыбку на звериный оскал:
— Да все жители Лайминга запуганы до смерти близостью земель вампиров и Великого Кладбища… Кстати, давай поднимемся на стену! — неожиданно сменил тему разговора Вельхеор. — Оттуда открывается просто шикарный вид, тебе точно понравится!
Всю дорогу я чувствовал на себе множество подозрительных взглядов. Жители Лайминга безошибочно опознавали в нас приезжих и буквально на каждом шагу норовили толкнуть, подставить подножку или сделать еще какую-нибудь гадость. Одна особо проворная дама чуть было не окатила нас помоями из ведра, и если бы не ловкость Вельхеора, воняли бы мы с ним так, будто целый день провалялись в выгребной яме.
— Что-то не похожи они на запуганных до смерти людей, — заметил я, провожая взглядом очередную вооруженную до зубов влюбленную парочку.
— Страх бывает разный, — авторитетно заявил Вельхеор, ловко лавируя в толпе. — Жители Лайминга так долго жили в постоянном ужасе, что в один прекрасный момент он перерос в злость. Они как загнанные в угол животные — готовы драться до конца с любым противником.
Я озадаченно посмотрел на вампира:
— А это разве не храбрость?
Мы дошли до частокола из огромных бревен, окружавшего весь город, и начали подниматься по ступенькам.
— Храбрость — это умение превозмочь страх, — терпеливо начал объяснять Вельхеор. — Бояться, но, несмотря ни на что, идти вперед. А когда вместо того чтобы заглянуть своему страху в глаза и победить его, человек превращается в боящееся всего и вся агрессивное существо… Ну это так не эстетично, честное слово.
Неожиданное окончание монолога заставило меня сбиться с шага. С трудом сдерживая смех, я поинтересовался:
— И давно ты эстетом стал?
— Да я всегда им был, — пожал плечами Вельхеор. — Знаешь, как я красиво пью кровь из людей? Ни капельки на одежду не прольется. Я тебе как-нибудь покажу.
Я поморщился:
— Вот только без подробностей. И демонстраций устраивать тоже не надо.
— Тебе пора привыкать, — хихикнул вампир. — Мало ли, вдруг наше путешествие не увенчается успехом. Тогда тебе придется учиться жить в шкуре низшего вампира. Без Ремесла, солнца и дальнейших перспектив.
Мы поднялись на стену и застыли, наслаждаясь удивительным видом. Точнее, наслаждался им Вельхеор, что же касается меня, я так и не смог разобраться в чувствах, возникающих при взгляде на бесконечные могилы, кресты и гробницы. Я никогда еще не был на Великом Кладбище, но неоднократно слышал душещипательные рассказы о нем. Изображения этого места на страницах книг казались настолько невероятными, что я просто не воспринимал их всерьез. Как выяснилось — зря. Подобный пейзаж едва ли мог вызвать положительные эмоции у кого-либо, кроме Вельхеора. Уныние? Да. Приступ пессимизма — сколько угодно. Очевидно, вампир специально выбрал именно это время, чтобы показать мне Великое Кладбище. Закат усилил и без того ошеломляющий эффект, и я застыл, не в силах пошевелить и пальцем. Да что там, я даже моргнуть боялся. Стоял и смотрел на окрашенные красным светом кресты и гробницы. Сотни, тысячи… сотни тысяч.
— И что, никому не пришло в голову… — Я запнулся, так и не закончив мысль.
— Снести все это? — догадался Вельхеор. — Все эти бесконечные кресты, склепы и могилы?
Мне оставалось лишь неуверенно кивнуть.
— И растоптать память о похороненных здесь людях? Тысячи лет здесь хоронили жителей Империи и Приграничья. Жертвы сумасшедших магов, внутренних распрей, вампирских войн, набегов пиратов… мужчины, женщины, дети. Вот так запросто удалить все это с равнины и из памяти?
— Ну в памяти можно и оставить, — смутился я.
Вельхеор пожал плечами и облокотился на одно из бревен:
— Как и все серьезные шаги, уничтожение Великого Кладбища требует определенной решительности. Последний Император не обладал подобным качеством, а новый… Интересно, а кто будет новым Императором? Как думаешь?
Только не я!
— Понятия не имею, я не силен в политике, — уклончиво ответил я.
— Зато твоя тетя отлично в ней разбирается.
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности:
— А ты откуда знаешь?!
— Я любопытен, — пожал плечами вампир. — Не волнуйся, я никому не выдам твою тайну.
— Да какая там тайна. Поступив в Академию, я отказался от прав на трон, так что теперь это не имеет значения.
— Это не совсем так, — огорошил меня вампир. — Теоретически Ремесленник сможет стать Императором, но только в условиях военного положения и с одобрения Совета. Знаешь, это довольно незаметный пунктик в своде законов, но такие любопытные существа, как я, и предприимчивые женщины, как твоя тетя, умеют читать между строк.
Так вот почему тетя сказала, чтобы я не строил столь категоричные планы на будущее! До чего же упорная женщина.
— Бред, — уверенно отмахнулся я. — Никто не заставит меня делать то, чего я не хочу. Не насильно же меня на трон усадят.
— Вообще-то могут, — хихикнул вампир. — Ты же наверняка подписывал хартию Великих Домов — такой толстый документик на золотой бумаге, объемом листиков в двести. Если выберут тебя и Совет решит, что это пойдет на пользу Империи, то будешь сидеть на троне как миленький.
— Какая еще хартия? Не помню ничего такого. Хотя… в детстве тетя подсовывала мне что-то подобное, но я даже не читал. Подмахнул крестиком, и все.
— Всегда внимательно читай то, что подписываешь, — наставительно сказал Вельхеор.
— Мне было лет семь, — обиделся я. — Я и читал-то тогда по слогам.
— Да, тетя у тебя пробивная дамочка, грамотно поступила. Кстати, обрати внимание, — неожиданно сменил тему Вельхеор. — Видишь вон там вдалеке замок?
Я послушно присмотрелся и действительно увидел на самом краю кладбища несколько башен, часть каменной стены и огромную статую Кровавого Бога. Крылатая статуя из красноватого камня напоминала кого-то из участников моих самых страшных кошмаров, и было просто удивительно, что я не обратил на нее внимания раньше. Видимо, зрелище бесконечных крестов и могил слишком сильно меня шокировало и ощутимо вывело из равновесия.
— Там начинаются земли вампиров?
— Да, — подтвердил Вельхеор. — Это мой родовой замок, он стоит на самой границе наших земель.
— Ого, — удивился я. — У тебя есть свой замок?
Вампир расхохотался:
— И не один. Когда-то я увлекался архитектурой и чего только не строил. Ух и пришлось же рабам побегать…
— Рабам?!
— Ну да. — Вельхеор мечтательно закатил глаза. — Эх, были времена. Уж веков пятнадцать минуло. Теперь-то на наших землях живут самые обычные люди.
— По собственной воле? — изумился я.
— Конечно. Мы создаем для них отличные условия: наши земли очень плодородны, а свободная беспошлинная торговля с Приграничьем позволяет людям получать все, что им требуется. Кто же станет плохо обращаться с овцами, дающими шерсть?
Это он о людях так говорит? Дракон меня подери, я все время забываю, что Вельхеор — чудовищно древний вампир. Я до сих пор не могу представить, как потомственные вампиры относятся к нам, людям. Овцы, дающие шерсть? Еда, с которой можно поиграть в свое удовольствие?
— И что, они приносят вам жертвы? — скривился я. — По три человека в месяц… или как?
— Так никаких людей не напасешься, — фыркнул Вельхеор. — Ты как маленький, честное слово. У нас есть свои способы получения крови без убийства людей.
Что-то не складывалось.
— Тогда зачем вампиры постоянно лезут в города Приграничья, если на ваших землях и так полно пищи?
— Дух охоты, — расплылся в зубастой ухмылке вампир. — Им хочется почувствовать страх жертвы, то, как из нее вытекает по капле жизнь. В общем-то подобные позывы наиболее характерны для боевого клана Сеон, именно эти ребята чаще всего пробираются в ваши города. Правящий клан считает охоту на людей ниже своего достоинства, к тому же именно они чаще всего водят дружбу с людьми, как, например, Кельнмиир и его дядя. Дневной клан вообще неплохо без крови обходится, а что касается нас… — Он на некоторое время замолчал. — Выходцы клана Хеор слишком неординарны. Все по настроению.