Пленных генералов уводят.
Генерала Штрекера среди них нет. Его части еще продолжают сопротивляться, и я спешу на свой командный пункт, в развалины заводского клуба «Красного Октября».
Подполковник Шуба докладывает:
— Немцы на нашем участке сдаются в плен мелкими группами. Основной очаг сопротивления переместился к Верхнему поселку завода «Баррикады».
С Верхнего поселка началось осеннее наступление противника на нашу дивизию. Неужели мы его окончательно доколотим здесь же, на «Баррикадах»?
Это предположение сбылось. 2 февраля в двенадцать часов, взаимодействуя с дивизиями В. А. Горишного и В. П. Соколова, мы нанесли последний удар по северной группировке гитлеровцев, сконцентрированной в Верхнем поселке «Баррикад».
Утром 2 февраля на командный пункт дивизии прибыли В. И. Чуйков, К. А. Гуров и начальник бронетанковых войск армии подполковник М. Г. Вайнруб. По всем признакам чувствовалось — день сегодня особый. Увидев командарма, я пожалел, что не надел новую форму (неделю назад получил звание генерал-майора). И хотя на мне был полушубок с рукавицами на тесьме и шапка-ушанка, я не услышал замечания за нарушение формы одежды.
А стрелки часов между тем приближались к цифре 12. Расчеты орудий выкатили пушки для стрельбы прямой наводкой по противнику в Верхнем поселке «Баррикад».
На этот раз у одного орудия солдата-наводчика заменил сам командарм. Проверив показания приборов, он скомандовал «По супостату — огонь!» и произвел первый выстрел.
Дружно ударили все орудия и минометы. Но пехоте подниматься в атаку не пришлось. В разных местах Верхнего поселка замелькали белые флаги, прикрепив их к штыкам и стволам автоматов, гитлеровцы валом повалили в плен.
— Отбой, товарищ генерал! — обратился ко мне Чуйков. — И соседям передайте: всем отбой!
Командарм и член Военного совета поздравили нас с победой.
Пушки смолкли, взметнулись разноцветные ракеты, заглушая салюты автоматов и винтовок, загремело наше русское «ура!».
Сливаясь в одну огромную колонну, покорно брели мимо нас сдавшиеся в плен гитлеровцы.
Свершилось!
138-я Краснознаменная дивизия получила приказ перейти Волгу и расположиться в районе Верхней Ахтубы. Она заслужила отдых.
Вечером 7 февраля по радио был объявлен приказ № 56 народного комиссара обороны о преобразовании 138-й Краснознаменной стрелковой дивизии в 70-ю гвардейскую Краснознаменную стрелковую дивизию. За три дня до этого на площади Павших борцов в Сталинграде мы присутствовали на митинге победителей. Об этом митинге знают все. А я расскажу о солдатских митингах в полках нашей дивизии и о том, как приняли солдаты весть о присвоении им почетного звания гвардейцев.
Кстати — о значках. И в связи с этим еще об одной затее небезызвестного разведчика Александра Пономарева.
Направляясь однажды ночью в штаб майора Гуняги и освещая дорогу скудным огоньком карманного фонарика, я заметил в нише траншеи мешочек. Ощупал его, раскрыл и, к своему удивлению, увидел гвардейские значки. Оказалось, мешочек принадлежал Пономареву. Уходя в разведку, он передал его на хранение своему другу, солдату Щеглову. Этот Щеглов и рассказал, как Пономарев нашел мешочек со значками в одном из разрушенных блиндажей и с тех пор бережет их пуще глаза. Кроме Щеглова, никто не знал о его тайне.
— Попадет мне теперь, — сокрушался Щеглов, — Пономарев, он мужик сердитый.
— А зачем ему значки? — спросил я Щеглова.
— У нас уже давно говорят, что мы гвардейцами будем. Тогда пригодятся. А наш Пономарев — парень смекалистый, знает, что к чему.
Я пообещал Щеглову сохранить солдатскую тайну и вскоре, признаться, забыл об этом случае.
А тут… Я уже собрался на митинг в полк Гуняги, когда адъютант Тоцкий доложил, что из этого полка явилась делегация в составе старшины и рядового. Просят принять. В тот день я впервые надел генеральскую форму и был готов к приему самой почетной делегации.
В комнату, чеканя шаг, вошли Пономарев и Щеглов.
— Товарищ гвардии генерал, — докладывает Пономарев. — От имени личного состава полка поздравляем вас с гвардейским званием и желаем доброго здоровья. Разрешите вручить… и протягивает солдатскую каску с гвардейскими значками.
Я был взволнован до глубины души. «Визитеры», смущенные моим видом, робко переглянулись. Пономарев виновато опустил голову:
— Есть и тут, конечно, самоуправство. — Он смело посмотрел на меня. — Но ведь вы знали, товарищ генерал. Вот и сбылось, что загадано!
Я сердечно поблагодарил солдат. Первый гвардейский значок прикрепил к гимнастерке старшины Пономарева, второй вручил рядовому Щеглову, а третий взял себе.
— Тоцкий, чарки на стол!
Мы чокнулись, выпили и крепко поцеловались.
В адрес дивизии непрерывно поступали поздравления. Новых гвардейцев приветствовали Военные советы двух армий, в состав которых мы входили: 64-й и 62-й. Радовались нашим успехам командиры и бойцы дивизий С. С. Гурьева, В. А. Горишного, Н. Ф. Батюка, А. И. Родимцева и В. П. Соколова.
Из-под Орла, с Брянского фронта прислал телеграмму мой друг и боевой соратник, чью дивизию мы сменили на «Баррикадах», Леонтий Николаевич Гуртьев.
Дивизия готовилась к парадному построению.
Бойцы отдохнули, всем было выдано теплое обмундирование, новое оружие. Высокую честь стоять на правом фланге заслужил 344-й стрелковый полк — Указом Президиума Верховного Совета СССР он награжден орденом Красного Знамени. Вспоминаем первый бой этого полка на «Баррикадах» и ослепшего в том бою полковника Реутского. Многих ветеранов уже нет среди нас, да и весь полк сведен в два малочисленных батальона во главе с замечательными командирами — капитанами Бербешкиным и Немковым.
— Смирно, равнение на середину!
Я иду навстречу Чуйкову, Гурову, Крылову. Докладываю:
— Семидесятая гвардейская Краснознаменная стрелковая дивизия для встречи Военного совета шестьдесят второй армии построена.
Гвардейцы дружно отвечают на приветствие командарма. Он оглядывает строй и тихо говорит:
— Иван Ильич, ты все части построил?
— Все, товарищ командующий!
— Маловато людей.
— Зато гвардейцы. И думаю скоро получить пополнение.
— А кто тебе его даст?
— Госпитали, мы об этом уже договорились, и думаю взять с собой некоторую часть раненых, для воспитания будущего пополнения.
— Кузьма Акимович, в этом деле их надо поддержать. Это дело стоящее, — сказал Чуйков Крылову.
Праздник в тот день длился долго, и никто не слышал сигнала ко сну.
Проводив членов Военного совета, в начале второй половины ночи я возвращался в штаб по широкой улице Верхней Ахтубы. В окнах домов горел свет. Не сразу улеглось радостное волнение воинов — кто беседовал, кто писал письма родным. У здания штаба замер часовой, прислушиваясь к песне, доносившейся с окраины поселка. Я остановился рядом.
Вероятно, мы оба вспомнили, как темной осенней ночью плыла по Волге баржа, буксируемая катером. Впереди лежал город, содрогавшийся от взрывов. В реке отражались огни пожаров на высоком берегу сражающегося города.
На том клочке земли, который мы не отдали врагу, коллектив завода «Баррикады» поставил памятник. На мемориальной доске начертано:
«В ноябре-декабре 1942 года здесь проходил кран обороны Краснознаменной 138-й стрелковой дивизии.
Дивизия под командованием полковника Людникова, будучи полуокруженной, героически защищала эту территорию, названную „Остров Людникова“, отбила все атаки противника и участвовала в разгроме немецко-фашистских войск под Сталинградом».
Пьедестал с танковой башней, обозначающий передний край обороны.
16 октября 1942 года, переправившись через Волгу, мы вели первый бой за завод «Баррикады», за пядь родной земли, названную потом «Остров Людникова». А через двадцать пять лет, 15 октября 1967 года, на открытии памятника-ансамбля героям Сталинградской битвы Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев в своей речи сказал:
— Мы говорим «Дом Павлова» — и перед нашим мысленным взором возникают сотни домов, ставших настоящими крепостями, неприступными для фашистов.
Мы говорим «Остров Людникова» — и вспоминаем десятки других островков сталинградской земли, в самые критические дни удержанные мужеством наших солдат и офицеров.
Мужество и героизм советских воинов, сражавшихся в Сталинградской битве, принесли нашей стране победу, восхитившую мир[19].
До окончательного разгрома фашизма было еще далеко. Предстояли жестокие бои.
Дивизия, отстоявшая этот «Остров», имела к концу войны длинное название. На ее гвардейском знамени — шесть боевых орденов. За стойкость и мужество, проявленные в Курской битве, дивизия удостоена высшей награды — ордена Ленина.
Сканирование — Беспалов, Николаева.
DjVu-кодирование — Беспалов.