Однако город, больше смахивавший на рыбацкую деревеньку, был отнюдь не сонный. Едва сойдя с причала, Захарий очутился в толпе, которая вынесла его к открытому перепутью под названием Торговая площадь, окаймленному салунами, конторами шипчандлеров и брокеров, лавками, цирюльнями и прочими заведениями.
Углядев вывеску «Завтрак», он зашел в харчевню, где спросил чай и бараньи котлеты, и в ожидании заказа взял газету «Сингапурские вести», оставленную кем-то из посетителей. Взгляд его упал на заметку, начинавшуюся словами «Кое-где в городе розничная цена лучшего бенгальского опия поднялась до восьмисот пятидесяти испанских долларов за ящик».
Захарий ошалело откинулся на спинку стула. Он-то надеялся сбыть свой опий по семьсот долларов, и то если повезет. А тут нежданно-негаданно такая удача!
Спешно заглотнув котлеты и запив их чаем, Захарий вышел из харчевни и уже по-новому взглянул на залитую солнцем площадь. Неужто в этом затрушенном городке дают столь высокие цены? Прям не верится.
Кто-то, тронув за локоть, вывел его из задумчивости:
— Доброго дня, мистер Рейд.
Резко обернувшись, Захарий увидел господина, с которым вчера познакомился на палубе «Лани». Имя этого человека, одетого в тот же светлый полотняный костюм, не вспомнилось.
— Я Фредди Ли, — сказал он, протягивая руку.
— Здравствуйте, мистер Ли. — Захарий ответил рукопожатием. — Какая приятная неожиданность.
— Почему — неожиданность? — неулыбчиво возразил Фредди. — Сингапур город маленький, э? Вы его уже осмотрели?
— Нет еще, я только сошел на берег.
— Так давайте я устрою вам экскурсию. Много времени это не займет.
Захарий мешкал, прислушиваясь к интуиции, которая противилась сему предложению, но Фредди добавил:
— Не опасайтесь, ла. Вскоре мы с вами станем попутчиками.
— Вот как? Вы будете пассажиром «Лани»?
— Да. Господин Карабедьян, мой крестный, предложил разделить с ним его каюту. Вместе с вами я отправлюсь в Китай, ла.
Захарий успокоился.
— Хорошо, мистер Ли, я не прочь осмотреться.
Он зашагал рядом с гидом, обращавшим его внимание на достопримечательности: вот отель «Лондон», основанный мсье Гастоном Дютронкуа, вон там виднеется портик церкви Святого Андрея, а еще дальше — губернаторский особняк.
— Посмотрите вокруг, мистер Рейд. Взгляните на красивые новые здания. Не упустите из виду корабли в гавани. Знаете, почему они здесь? Потому что Сингапур — свободный порт, где не платят налоги и пошлины. Откуда же город берет деньги?
— Просветите, мистер Ли.
— Опий, монополия британского правительства, оплачивает все: отель, церковь, губернаторский особняк. Все это зиждется на опии.
Вскоре улицы, ставшие у́же и грязнее, подсказали, что европейская часть города осталась позади. Дорога превратилась в петлявший вверх по холму разъезженный проселок, вдоль которого тянулись хижины и лачуги. Здесь было людно от индусов и китайцев не слишком достойного вида.
Захария кольнуло недоброе предчувствие, и он замедлил шаг.
— Благодарю вас, мистер Ли. Пожалуй, мне пора обратно на корабль.
Фредди ничего не сказал, но только кивнул, словно кому-то подав знак. Оглянувшись, Захарий увидел двух дюжих парней, медленно шедших следом. Он понял, что угодил в какую-то ловушку, и резко остановился.
— Не знаю, что вы затеяли, только имейте в виду: при себе у меня нет ничего ценного.
— Зачем обижаете, э? — усмехнулся Фредди. — Ваши деньги мне без надобности, мистер Рейд.
— А что вам нужно?
— Чтоб вы повидались с моим другом, ла. — Фредди показал на дом неподалеку.
— Зачем?
Ответ был короток:
— Он так хочет, вот и все.
Они подошли к дому, Фредди открыл дверь:
— Милости прошу, мистер Рейд.
Захарий шагнул в темное нутро и после яркого света улицы на мгновенье ослеп. Промаргиваясь, он встал на пороге, однако сразу учуял густой сладковатый запах опийного дыма. Но вот глаза немного обвыклись, и Захарий разглядел большую сводчатую комнату с лежаками вдоль стен. Окна были закрыты ставнями, крохи света просачивались сквозь щели в черепичной крыше.
В углу булькал котелок, возле которого хлопотали двое мальчишек — один помешивал варево из опия-сырца, другой опахалом раздувал угли. Увидев гостей, один мальчишка подошел и снял с них башмаки. Захарий ощутил глинобитный пол, холодивший босые ступни.
— Сюда, мистер Рейд. — Фредди подтолкнул его в дальний конец комнаты, где возле стола с восьмиугольной мраморной крышкой расположились два лежака на высоких ножках. Растянувшись на одном из них, он пригласил и Захария: — Прошу, устраивайтесь удобнее.
Натянутый как струна, Захарий присел на край лежака.
— Чаю, мистер Рейд?
Возник мальчишка с подносом, но Захарий даже не взглянул на него.
— Это всего лишь чай, ла. — Фредди взял чашку и подал Захарию. — Уж позвольте принять вас как подобает, мистер Рейд. Два года назад мы и не думали, что вот так вот встретимся.
Захарий не сразу вник в смысл последней фразы, но потом чуть не выронил чашку.
— Что значит, черт возьми, два года назад?
— Вы все еще не узнали меня?
В потемках Захарий скорее догадался, чем увидел, что собеседник улыбается.
— Не понимаю, к чему вы клоните, мистер Ли, — тихо сказал он. — Мы только вчера познакомились на палубе «Лани».
— О нет, мистер Рейд, это произошло на другом корабле, ла. Может, вам будет легче вспомнить, если я назову вас Зикри-малум?
— Я в толк не возьму, о чем вы! — Захарий еще больше напрягся, таращась сквозь тьму.
— Постарайтесь, и сразу все вспомните, — рассмеялся Фредди. — «Ибис», э? Мистер Кроул, первый помощник, его каюта. Нож вспоминается? Вас хотят зарезать или, может, чего хуже? Но тут кое-что случается, помните? Кто-то входит, э?
Точно в кошмарном сне перед глазами Захария вдруг возникла яркая картинка: сильная качка, в каюте первого помощника он уперся руками в переборки, над ним навис Кроул, в кулаке его зажата страница, вырванная из судового журнала… «Мне на это плевать, Рейд… клал я, что вы мулат… какой есть, такой есть, мне без разницы… ты — мне, я — тебе, баш на баш, без дураков… иногда заглянете ко мне в каюту…» Сверкает нож, злобный рык: «Не родился еще тот ниггер, что заякорит Джека Кроула…»
— Вспомнили, Зикри-малум? — Фредди зажег лампу и поднес ее к своему лицу. — Теперь понимаете, кто я такой?
Не столько лицо, сколько движения — быстрые, расчетливые, точные — убедили Захария, что перед ним тот самый узник с «Ибиса». Вот и тогда он, вооруженный ганшпугом, возник, словно призрак, в дверях, чтобы свести счеты с Кроулом, и, сделав свое дело, растаял, как тень. Последний раз он мелькнул на баркасе, когда тот под аккомпанемент ревущего шторма с четырьмя другими беглецами отвалил от «Ибиса».
Изгоняя видение, Захарий потер глаза и постарался успокоить себя неопровержимым фактом: все беглецы утонули. В том диком шторме они не могли уцелеть, и он сам видел свидетельство их гибели — перевернувшийся баркас с пробитым днищем.
Наверное, подумал он, пары бурлящего опия затуманили ему голову и оттого все вокруг кажется зловещим, нереальным, враждебным. Захарий протянул руку, словно желая убедиться, что перед ним не тень, а человек во плоти. Фигура на лежаке не шелохнулась.
— Нет, я не призрак, мистер Рейд.
Захарий привалился к стене. Что ему нужно, этому беглому урке? Зачем он непрошено открылся? Понимал ведь, что Захарию придется донести о нем властям. А раз понимал, значит, не намерен отпустить его живым? Он же опытный душегуб.
Захарий глянул на дверь. Ничего хорошего: два бугая, что шли следом, теперь сторожат выход.
Фредди как будто читал его мысли.
— Надеюсь, вы не хотите покинуть нас прямо сейчас, э? Сперва хорошенько подумайте, а то совершите большую ошибку. Ну придете вы в полицию и скажете: «Эй, я видел заключенного, бежавшего с „Ибиса“!» И что потом? Как докажете? Против меня никаких улик, ла. Предположим, вам поверят, и что дальше, э? Я скажу, это вы устроили наш побег. И это вы убили Кроула. Дескать, он хотел кое-что с вами сотворить, ла.
Захарий пожал плечами:
— Вас и слушать не станут — чего стоит ваше слово против слова белого саиба?
— А если я скажу, что Зикри-малум не вполне белый? — Фредди насмешливо сощурился. — Что тогда, э? Наверное, у вас будут большие неприятности с другими саибами.
Захарий аж задохнулся и, сплетя пальцы, вновь приказал себе успокоиться.
— Послушайте, мистер Ли, что вам от меня надо? Зачем вы меня сюда привели?
— Я же сказал, э? Друг хочет повидаться. Поговорить. Может, затеять дельце, э?
— И где он, ваш друг?
— Недалече. — Фредди кивнул мальчишке, хлопотавшему у котелка, и тот скрылся за дверью в другом конце комнаты. Через минуту оттуда вышел человек в китайском халате и шапочке; глаза его на морщинистом, иссушенном солнцем лице прятались под нависшими веками, измазанный кроваво-красной жвачкой рот обрамляли жидкие вислые усы.
— Чин-чин, Зикри-малум!
Вот его-то Захарий узнал безошибочно.
— Серанг Али? Ты?
— Да, моя серанг Али.
— Едрит твою через колено! Я мог бы и догадаться… Значит, здесь вся ваша беглая пятерка?
— Нет, Зикри-малум. Все вместе легко ловить, да?
— А где трое других?
Боцман подсел к Фредди и усмехнулся:
— Зикри-малум все повидать. В свой время.
Глядя в непроницаемые глаза боцмана, Захарий испытал странное чувство, будто взирает на нечто безжалостное и неуловимое, как сама судьба. Вспомнилось, что именно серанг Али посеял в нем амбициозное желание стать помощником капитана и саибом, а затем на память пришли прощальные слова боцмана, сказанные накануне побега: «Зикри-малум шибко хитрый, да? Серанг Али не тягаться». Еще тогда они встревожили, ибо в них слышалась издевка.
— Чего ты хочешь, серанг Али? — насторожившись, сказал Захарий.
— Мало-мало вопрос спросить.
— О чем?
— Как Зикри-малум добраться Сингапур?