– Всего двадцать восемь, – прочитала я. – А у нас в группе двадцать девять человек. Мне единственной не досталось.
Воспоминания об этом отозвались обидой, и я прикусила губу.
– Интересно, как Клейн это объяснил. – Марко взял в руки банку с синей матирией и, покрутив ее, принялся отвинчивать крышку.
– Что у него приказ ректора, – ответила я и коснулась его руки. – Подожди, а если число шариков не совпадет с ведомостью, у профессора Клейна ведь будут неприятности? Его могут обвинить в краже.
– Мы исправим цифры, чтобы тебя учли, – предложил Марко.
– Но тогда ректор решит, что Клейн не выполнил его приказ.
Почему-то я подумала об этом только сейчас.
– Твое обучение до конца семестра оплачено из казны, – уверенно сказал Марко. – Так что приказ ректора неправомочен, и Клейну следовало его ослушаться.
Меня это все равно не успокоило, и я отступила.
– Нет, так неправильно.
Марко выгнул бровь.
– Прости. – Я мотнула головой. – Мы здесь, я тебя в это втянула, а теперь… – Я глубоко вдохнула, но горло все равно сжалось, и было трудно говорить. – Ты, наверное, считаешь меня идиоткой…
От стыда я отвернулась. Лицо горело, и хотелось провалиться сквозь землю. Мы столько сил в это вложили. Марко рисковал, забираясь к охраннику, куда больше, чем я, отвлекая его. И вот теперь получается, что я же, ради которой все и затевалось, иду на попятную. Ну что я за человек такой? Неудивительно, если после всего Марко перестанет со мной даже здороваться.
Теплая ладонь легла мне на плечо.
– Ну что ты, не расстраивайся, – ласково проговорил Марко.
– Да как не расстраиваться? – Я шмыгнула носом. – Из-за меня мы заперты. А даже если выберемся, то завтра все кончится. Неважно, против кого меня поставят. А подставить профессора Клейна я тоже не могу. Просто не могу, и все.
– Одри. – Марко провел ладонью по моему плечу, собирая стайку мурашек, а затем легонько развернул к себе. – Во-первых, идея с хранилищем была моя, понятно?
Он смотрел прямо на меня, и в приглушенном свете его глаза казались чуть темнее, чем обычно. Но все такие же глубокие и манящие, как море в лунную ночь.
– А во-вторых, – продолжал Марко, пока я тонула в его взгляде, – чтобы кого-то победить, необязательно быть сильным магом.
– Как это? – Я вскинула брови.
– Архимаги не просто так не смотрят, на каком ты курсе. Им важнее не уровень дара, который можно повысить, а то, что у тебя тут. – Он постучал пальцем по своему виску. – Обрати внимание на их задания. Первое испытание было не на знания, а на сообразительность. Второе – на умение играть в команде и вырабатывать общую стратегию. Завтра они будут смотреть, какую ты выберешь тактику. Как сумеешь распорядиться тем, что у тебя есть.
Его голос звучал мягко и успокаивающе. Так и хотелось поверить, что завтра все само волшебным образом получится.
– Давай посмотрим правде в глаза. – Сделав над собой усилие, я заставила себя вернуться в реальность. – Запусти в меня огненный шар, как ты сделал сегодня в сарае мистера Шира, и я ничего не сделаю в ответ.
– А разве ты не вода?
– Снег, если быть точнее. Но толку…
К глазам подкатили слезы, и я поняла, что больше не могу сдерживаться. Я снова отвернулась и на этот раз отошла дальше, надеясь, что в полумраке мои слезы будут не так заметны.
– Мой отец всегда говорил, – произнес Марко за моей спиной. – Что впадать в отчаяние – вредная привычка. Давай-ка мы сначала уберем ящик на место, а потом поедим.
Я резко обернулась.
– Поедим? – От удивления мой голос зазвучал выше.
Марко хоть понимал, что мы заперты и все плохо?
– Ну да. – Парень широко улыбнулся, и тяжелый ком в моей груди растаял, как снег от пламени.
Я торопливо вытерла собравшуюся в уголках глаз мокроту и вернулась к нему. Положила ведомость обратно в папку, а ту уже в ящик. Затем Марко убрал его обратно на полку.
– Знаешь, Одри, – сказал он, открывая свою сумку. – Не каждый на твоем месте поступил бы правильно.
И, вытащив завернутые в салфетку сырные палочки, протянул пару штук мне. На душе потеплело, и пропало желание ныть.
– Спафибо, – сказала я с набитым ртом и присела на один из ящиков.
Марко кивнул и пошел осматривать дверь, видимо, думая, как нам выбраться.
– Одри? – позвал он. – Ты можешь превратить воду в лед?
– В снег могу, – ответила я.
– А в лед? – уточнил он.
Закончив жевать, я встала и подошла ближе. Марко стоял возле двери, наклонившись. Всматривался в замочную скважину. А мне открылся неожиданный вид на его… спину. Точнее, то, что ниже, обтянутое тканью брюк. Перед глазами мелькнула картинка его же голого в той аудитории.
Мне мигом стало жарко, захотелось приложить ладони к горящим щекам.
Одри, о чем ты думаешь? А как не думать, если он и здесь был идеальным!
– Марко. – Перестав таращиться, я встала рядом. – Ты ведь работал прошлым летом в приемной комиссии?
Он разогнулся и посмотрел на меня с любопытством.
– Да.
– Вряд ли ты меня помнишь, но я была…
– Снежинка. – Марко широко улыбнулся, показывая белые зубы.
Вот как! Значит, он не забыл…
Я насупилась и проговорила обиженно:
– Между прочим, из-за тебя меня до сих пор так в группе зовут.
– По-моему, Снежинка – это мило, – возразил парень. – Но к чему ты это вспомнила?
– К тому, что меня в академию еле-еле взяли, потому что я ничего, кроме снега, не умела. И почти за год не научилась.
– А когда ты последний раз пробовала всерьез? – поинтересовался он.
– Да хотя бы на прошлой неделе на занятиях.
– Так то было на прошлой. – Марко качнул головой. – А сегодня ты усилилась матирией убитого духа.
– Ты сам сказал, что она крошечная.
– Крошечная – не равно никакая. Попробуй.
Я мотнула головой.
– От этого зависит, сможем ли мы выбраться, – со всей серьезностью проговорил он.
Я посмотрела в его зеленые глаза. И как так получалось, что Марко верил в меня больше, чем я сама в себя?
– Мне нужны вода или другая жидкость. – Я огляделась.
Подхватив с полки склянку с чем-то голубоватым, я откупорила пробку и принюхалась. Ничем не пахло. Ну, надеюсь, это не какая-нибудь жуткая кислота.
Найдя миску, я вылила в нее немного жидкости и занесла сверху раскрытую ладонь. Через мгновение под моими пальцами появилась горстка голубоватого снега. Что и следовало ожидать.
Я подняла глаза на Марко, а он вытянул руку. От его огонька снег растаял.
– Не торопись, – сказал он. – Закрой глаза и представь, как жидкость обрастает кристаллической корочкой. Как мороз проникает все глубже, пока все не превращается в единый кусок льда.
Его бархатный голос звучал так успокаивающе, что трудно было отказаться. Слушая его, я представила, как в миске вместо снега появляются голубые кристаллики.
– Снег – это тоже лед, – говорил над ухом Марко. – Только более красивый. Если ты можешь одно, значит, можешь и другое.
Волоски на моей шее зашевелились и словно потянулись к Марко. Захотелось, чтобы он подошел еще ближе. Чтобы обнял со спины, как тогда во сне. Чтобы я оказалась в горячем коконе и ни о чем больше не волновалась.
– Молодец, – похвалил он, а я распахнула глаза.
В миске действительно был лед.
– С ума сойти! – воскликнула я. Получалось, я не так уж и безнадежна?
На радостях захотелось подпрыгнуть и крепко его обнять. Как он это сделал?
– Только, – я задумалась, – как нам это поможет открыть дверь?
– Никак. – Марко развел руками. – Зато теперь ты умеешь делать лед.
Я сдвинула брови, не понимая.
– Тогда зачем все это было?
– Ты волновалась по поводу завтра и вот научилась новому приему.
Он что, издевался?
– А сейчас что нам делать? – Я ткнула пальцем в сторону двери. – Как выбираться?
– Можно, например, вскрыть замок. – Марко разжал кулак. На его широкой ладони лежали кусок проволочки, в прошлой жизни бывший скрепкой, и булавка с красным камнем на конце. До этого она украшала рукав его формы возле плеча.
– А ты умеешь?
– Уже. – Марко распрямил чуть погнувшуюся булавку и прикрепил ее обратно к форме.
Я несколько раз моргнула.
– Погоди, ты вскрыл замок? Но вместо того чтобы сразу сказать, принялся учить меня делать лед? – Я положила руки на пояс.
Марко обезоруживающе улыбнулся.
– Подумалось, момент подходящий.
Я стукнула его кулаком в плечо.
– Да ты хоть понимаешь, как я волнуюсь? А ты в игры играешь.
– Тсс. – Парень прижал палец к губам. – Охранник, скорее всего, еще на посту. Так что давай тихо. Надо аккуратно мимо него прошмыгнуть. А там уже будешь злиться.
Я стиснула зубы. Чувствую, эти приключения мне запомнятся надолго.
Сгорбившись в три погибели, мы осторожно скользнули вдоль стены по темному коридору. Комната связи была, по счастью, уже закрыта, так что у лестницы нас никто не видел.
На улице стоял вечер. Солнце зашло, и академию плавно окутывали сумерки. Оказавшись на воздухе, я с удовольствием глубоко вдохнула.
– Я уж думала, мы там навсегда застряли, – призналась я. – И где ты такому научился?
Я посмотрела на него с любопытством. Интересно, откуда сын лорда знал, как забираться через форточки и открывать замки? Вряд ли это часть благородного воспитания.
– Меня в детстве часто запирали в комнате, – пояснил Марко.
Его? Запирали? Может, не стоило лезть не в свое дело, но я все равно не удержалась и спросила:
– За что?
– У нас с отцом… – Марко помедлил. – Сложные отношения. Ему трудно угодить.
То, как он это сказал, повисло в воздухе свинцовым облаком. Раньше я не задумывалась, что и у детей из благородных семей с кучей денег могли быть свои трудности. Казалось, они живут легко и беззаботно. Но, похоже, люди везде люди, независимо от достатка.