Я глядела на парня перед собой и не узнавала его. Чувствовала, что мы знакомы тысячу лет, и вместе с тем он казался совершенно чужим.
– Я знала, что ты не удержишься. – Раздался за спиной звонкий голос.
Я обернулась. Амина?
– Убирайся, – рыкнул парень передо мной.
Но богиня оказалась проворнее. Она схватила меня за руку, дернула, и весь мир вдруг залило золотым светом. Таким ярким, что я зажмурилась. Мое тело утратило вес, и меня, словно перышко, подхватил ветер.
Глава четырнадцатая
Я проснулся среди ночи от жара в груди. Знакомого, потому что именно так я чувствовал себя в тот день, когда пробудился Окрам. Но ведь он теперь был отдельным фениксом. Очень странно.
Мы поселились в одной большой комнате. Архимаги спали на кроватях, а мы с ребятами расположились на полу. И никого, похоже, ничего не беспокоило, даже громогласный храп Нолана. А вот я не мог заснуть.
Потому встал и, осторожно пройдя между Дином и Ноланом, вышел на балкон. Здесь было ветрено, но я совершенно не чувствовал холода. И это тоже было странно даже с моим уровнем магии.
«Марко», – услышал я голос Окрама. Слева от меня на перила балкона приземлился феникс.
– Марко, мне нужна твоя помощь, – сказал он.
– В чем?
– Я чувствую, что Стиил вот-вот выберется изо льдов. Ему не хватает всего чуть-чуть. Я не могу больше ждать.
Я нахмурился, должно быть, спросонья плохо понимая, о чем он.
– Мне нужна моя Найла, – заключил Окрам.
И прежде чем я мог возразить, он вспыхнул, как факел. Жар в груди усилился, я согнулся пополам и упал на колени.
«Частица меня осталась в тебе, – пояснил он. – Амина не смогла нас полностью разделить. Прости, Марко, но мне нужно твое тело».
Висок словно пронзило иглой, и перед глазами потемнело. Понимая, что Окрам перехватывает контроль, я постарался ему помешать. Сосредоточился как мог, пытался восстановить ощущения в теле, хотя бы пальцами пошевелить. Ничего не получалось, но я отказывался впадать в забытье.
И когда жар в теле утих, перед глазами снова появился мир. Ночные огни, Ледяные горы вдалеке и соседний балкон. Пока пустой, но мне показалось, Окрам кого-то ждал. И очень быстро стало понятно, кого.
– Одри, – произнесли мои губы.
Она была очаровательно прекрасна, взъерошенная, закутанная в покрывало. Испугалась, что я замерзну. А лучше бы испугалась, что перед ней был не я.
Я хотел кричать об этом, но никто меня не слышал. Я словно оказался перед невидимой стеной, которую было не разбить и не процарапать.
Окрам перемахнул к Одри, и спустя мгновение они начали целоваться. Каждое прикосновение ощущал и я, и сосредоточиться стало невыносимо трудно.
«Отпусти ее!» – кричал я Окраму. Но тот не реагировал.
Он коснулся запястья Одри, и та отшатнулась. В ней что-то происходило. Но что, мы оба не успели понять, потому что из воздуха появилась Амина, словно стервятник, поджидавшая подходящего момента. Она обвила Одри руками и вместе с ней растворилась в золотом свечении.
«Пирр, ты подонок, – прорычал я. – Ты нарушил наш договор».
«Я ее не насиловал», – оправдывался он.
«Она не знала, что это ты».
«Если Найла пробудилась, она найдет дорогу обратно».
Окрам-Пирр, похоже, так и не раскаивался в том, что сделал.
Золотой свет разбудил архимагов, и скоро на обоих балконах началось столпотворение. Феникс со свойственной ему трусостью бросил вожжи и исчез на задворках моего сознания, оставляя меня разбираться и объяснять. А ведь еще бог огня, которому поклоняются миллионы людей! Знали бы они, какой он на самом деле!
– Что случилось? – Ричард Хокс встряхнул меня за плечо. – Марко?
Мы вернулись в комнату, и я кратко объяснил, что за номер выкинул Пирр.
– Куда Амина могла увести Одри? – задумчиво спросила Линда.
– Будем надеяться, не к повелителю демонов, – проговорил Ардэльф, но в его голосе той самой надежды не слышалось. – Нам нужно как можно скорее добраться до башни и приготовиться к обороне. Если Аризель восстанет, всем придется несладко.
«Ты хоть понимаешь, что натворил?» – злился я, спешно одеваясь.
«Если Найла пробудилась, она вернется, – твердил Окрам, словно хотел убедить в этом самого себя. – Она не станет освобождать Стиила. Она же помогла мне его победить».
«Но потом что-то пошло не так, – напомнил я ему. – И ты не знаешь – что».
«Она не станет. Она вернется».
Воспоминания обрушились водопадом, в котором я едва не утонула. Образы, звуки, запахи, ощущения. Я как бужто разом прожила тысячу жизней, но отделить одну от другой оказалось не так просто. Пока я в растерянности пыталась упорядочить свои мысли и чувства, Амина перенесла меня в какую-то пещеру.
Над головой переливался бело-голубой лед, со стен лениво стекала вода, а под ногами хлюпал мокрый снег. Мы стояли в полный рост. Амина держала в руке фонарь, от которого исходил яркий белый свет, освещавший пещеру.
– Ты вспомнила? – спросила она, всматриваясь в мое лицо.
Я кивнула.
– Да, но в голове пока каша. Почему мы здесь? – Я скрестила руки на груди.
– Ты помнишь последнюю битву со Стиилом? Помнишь, как погиб Пирр? – сыпала вопросами Амина. – Помнишь, что произошло потом?
Я стиснула зубы, заставив себя сосредоточиться. Я помнила. Просто нужно было вычленить эти воспоминания из сотен других.
Стиил. Повелитель железа и настоящий демон в душе.
Перед глазами всплыли белые занавески, кровать с балдахином. Крепкое мужское тело, смуглая кожа, чувственные губы. Мы со Стиилом были… близки. Так странно. Почему меня это удивило?
Где-то внутри больно кольнуло, но я отогнала это чувство.
Затем я вспомнила Пирра. Как он по-собственнически прижимал меня к себе, а я чувствовала себя в ловушке и мечтала выбраться.
– Ты переиграла обоих мужчин, – заговорила Амина. – Вспомни. Пирр пожертвовал собой, чтобы убить Стиила. А затем ты заточила ослабленного Стиила во льдах.
Да, так все и было…. Или не так?
– Я не дала ему погибнуть, – вспомнила я. – Но он меня проклял.
Амина жадно ловила каждое мое слово.
– Да, – продолжала я, все еще пытаясь упорядочить хаос в своей голове. – Стиил зашел слишком далеко. Он не слушал меня, и его нужно было остановить. Он решил, что я предала его, помогая Пирру. Но это не так. Я лишь хотела сделать лучше для всех… Поняв, что проигрывает, Стиил проклял меня. Использовал остатки своей божественной силы. Я стала смертной. Но я не дала ему погибнуть, – повторила я.
– И это хорошо, – заговорила Амина. – После той битвы мы сначала радовались, что Пирр больше не навязывал свою волю, а Стиил не устраивал беспорядков. Скучали по тебе, но в целом жили в мире. Дабы избежать катастроф и катаклизмов, каждый из нас в какой-то мере занялся огнем, водой и металлом. Только со временем выяснилось, что такая двойная работа ослабляет. И чем дальше, тем сильнее. Можно сказать, на месте отсутствующих богов образовалась дыра, высасывающая божественную энергию. Да, по чуть-чуть, незаметно, но это начало конца. И, к сожалению, никто, кроме меня, этого не понимает. Другие считают, что возвращение мстительного Стиила гораздо страшнее, чем медленное умирание. Но ты должна меня понять, ведь ты жила среди людей и знаешь, насколько они продвинулись в науке. Теперь у них есть такие технологии, что и магия не нужна. Значимость нашего дара ослабевает, а посещение храмов уже стало необязательным. Скоро смертные научатся и вовсе обходиться без богов. Так что мы станем еще слабее и уже не сможем контролировать стихию. Планета взбунтуется, и пострадают все.
Да уж, перспективу Амина нарисовала страшную.
– Что ты предлагаешь? – спросила я.
– Уговори Стиила отказаться от мести. Тебя он послушает.
Послушает ли?
– Разве не этого он все время добивался? – Я нахмурилась. – Чтобы я пришла к нему? И поэтому остальные взорвали поезд, чтобы нам помешать.
– Стиил послал демонов, чтобы они отыскали Одри. Они привели бы тебя к нему и, скорее всего, использовали бы твою кровь, чтобы снять ледяную печать. Но теперь ты не просто Одри, ты Найла. Возможно, уйдет несколько дней, чтобы ты собралась с мыслями и силами. Но я знаю, что ты сможешь поговорить с ним, не снимая печати. Более того, ты сможешь ее усилить. Я надеюсь, до этого не дойдет. Нам нужны все семеро, если мы хотим выжить. Но если придется, то ты уже не беспомощная девочка из академии. Ты богиня.
Дорога от Маунтайнвиля до башни архимагов прошла почти без разговоров. Мы ехали сначала на экипажах, потом пересели на запряженные тройкой сани. Мчались по бескрайним заснеженным просторам к заледеневшим верхушкам гор. И если бы не тревожное молчание, возможно, насладились бы поездкой.
Лишь один раз тишину прервал Ричард Хокс, поинтересовавшийся у Дина:
– Твой отец выполнил заказ?
– Да, все уже должно быть в пути.
– О чем они? – вполголоса спросил я друга.
– Увидишь, когда приедем. Меня взяли не просто так, а с условием…
Мы снова погрузились в молчание, и я решил попробовать достучаться до Окрама-Пирра. После утреннего разговора он больше не отзывался, и мне чудилось, что он чувствовал себя виноватым.
«Нельзя заставить женщину тебя любить, – говорил я, не особенно рассчитывая на ответ. Знал только, что он меня слышит. – Одри не ответила бы на поцелуй, если бы знала, что я снова одержим».
«Меня интересует не Одри, а моя Найла, – все же сказал Окрам. – Как только она вспомнит, она вернется».
«А ты уверен, что она тебя любит?» – Жалеть его уже не хотелось.
«Мы тысячелетия провели вместе».
«Это еще ничего не значит. Если ты и ее заставлял против воли…»
В груди заныло, и я замолчал.
«Она меня любит», – проговорил Окрам, но мне показалось, уже не так уверенно. Или я выдавал желаемое за действительное, ведь если Найла пробудилась, и если она выбрала бы его, это значило, что я потерял Одри. И потерял ее навсегда.