– Нет, – сказал он просто, но вместе с тем так категорично, что бог металла застыл на месте.
– Вы что, и сейчас будете ее делить? – проворчала Амина. – Ничему не научились?
Я все же открыла рот и, кашлянув, выговорила:
– Отпустите меня. Я не хочу больше никаких войн. Не из-за меня. Я люблю Марко и буду любить его до последнего вздоха. Но если моя смерть прекратит это безумие, то пусть так и…
– Нет, – сказал Марко безапелляционно. – Не смей умирать.
Мне так хотелось его послушаться…
Веки отяжелели, и я больше была не в силах держать их открытыми. Перед глазами все затуманилось, а потом мне показалось, я вижу свет. Белый, но не яркий, а ласковый и нежный.
Мое тело наполнило теплой энергией, и его словно подхватила волна. Я как будто лежала посреди океана и мерно покачивалась. А на сердце чувствовала лишь любовь. Огромную, поглотившую сначала меня, потом все пространство вокруг и наконец всю планету.
Нечто подобное я испытывала, когда тогда в академии попробовала матирию. Но в этот раз ощущение было намного сильнее.
Я умираю? Что ж, это оказалось совсем не больно…
Я так и не понял, откуда Одри взялась. Мы яростно сражались со Стиилом, наносили удар за ударом, и снизу на нас смотрела орда демонов. Я знал, что в башне позади остались архимаги. Скорее всего, они пользовались возможностью, чтобы перегруппироваться и послать за подкреплениями. Возможно, кто-то и напряженно следил за поединком. Но Одри там не было. Я бы ее почувствовал. И вдруг она появилась словно из воздуха и закрыла меня собой.
К горлу подступало отчаяние. Я не знал, что делать и как ей помочь. Кто бы смог вылечить богиню, если даже другая богиня не справилась? Понимал в ту минуту лишь одно – я останусь с ней до конца, пойду на край вселенной, если придется.
– Не смей умирать, – в отчаянии попросил я.
Одри вздохнула и закрыла глаза. А через мгновение все вокруг окутало золотым светом. Я почувствовал, как меня что-то коснулось и словно перехватило Одри. Ее бездыханное тело поднялось над землей.
Мы со Стиилом синхронно задрали головы. Я ненавидел его за то, что он сделал. Но почему-то в ту минуту все равно испытал к нему нечто сродни сочувствию. Он только что своими руками убил ту, которую так желал. Пирр внутри меня тоже молчал, и я чувствовал и его сожаления.
Свет рядом с Одри стал ярче, почти закрывая ее. Послышался незнакомый женский голос. Мягкий, обволакивающий, звучавший по-матерински нежно и в то же время строго и величественно.
– Страсть ослепляет, а любовь открывает глаза, – произнес он. – Давно я не видела столь чистого чувства. Оно достойно того, чтобы жить. Вы же. – Сначала свет окружил Стиила, а затем и Пирра, возникшего рядом со мной. Он снова был отдельно. – Вы забыли, для чего я вас создала. Стихии нельзя оставлять без контроля. Впрочем, в этом есть и моя вина. Все в мире должно быть уравновешенно. А семеро никогда не придут к балансу.
На наших глазах от Одри отделились два световых сгустка, повторявших по форме очертания девушки. Словно она размножалась, только копии были прозрачными и состояли из золотого света.
Одна из этих копий отлетела к Стиилу. Он поймал ее в руки, и она постепенно начала обретать очертания девушки, только уже не Одри. Выглядела она иначе, с темными волосами вместо светлых и как будто лет на пять старше. Бог металла бережно прижал ее к себе.
Другая прозрачная копия начала вытягиваться и обернулась птицей, похожей на феникса, только сотканной из воды. Она устремилась к Пирру и закружила с ним в танце.
Моя же Одри плавно опустилась мне на руки.
– Она теперь человек, – пояснил все тот же голос. – И не будет помнить ничего из того, что произошло, когда в ней пробудилась богиня.
– А другие? – спросил я больше из любопытства.
Только сейчас я заметил, что Стиил со своей версией Одри-Найлы уже исчез.
– Я разделила сознание Найлы на две части. Теперь богинь будет две: одной будут подчиняться пресные воды, другой – соленые. Но это будет зависеть от Стиила и Пирра, смогут ли они любить их так же, как любишь ты, Марко. Я даю им еще один шанс. Последний.
На этом слове она сделала ударение. Кружащиеся в танце птицы дружно приземлились и замерли, словно нашкодившие дети.
– Человек многому меня научил, – воскликнул феникс и, повернувшись ко мне, добавил: – Знай, Марко, частица бога останется в тебе навсегда.
Я не успел ответить. Вместе с подругой Окрам взмахнул крыльями, окатывая меня горячим и одновременно влажным воздухом, после чего оба исчезли.
– Закрой глаза, Марко, – попросил голос.
– Вы так и не сказали, кто вы, – возразил я, но глаза все же закрыл.
– Я та, кому очень давно нужно было чудо. – Ее слова прозвучали с оттенком грусти. – И вы с Одри мне его подарили.
Свет стал настолько ярким, что было трудно, даже зажмурившись. Он вспыхнул, словно где-то передо мной взорвалась звезда, а потом все погрузилось во мрак.
И когда я открыл глаза, надо мной был каменный потолок. Я лежал в нашей с Дином комнате в башне магов. Все, что случилось, казалось сном. Безумным, невероятным, но и быстро ускользающим. Похоже, создательница богов решила стереть память и мне. И возможно, это было к лучшему. Но из упрямства я вскочил с кровати и, бросившись к своей сумке, достал из нее тетрадь и перо и принялся судорожно записывать: Боги, Пирр, Стиил – повелитель демонов, золотой свет, Одри – Найла…
На последнем слове я бросил перо и выбежал из комнаты. Мне нужно было срочно увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке. И неважно, забуду я сон или нет. Главное, чтобы Одри была жива.
Я пронесся по коридору с такой скоростью, словно за мной гнались духи. Слетел по лестнице вниз и оказался во внутреннем дворе башни. Здесь царило привычное оживление. Ричард Хокс командовал магами, и те разгружали ящики с пушками от завода де Росса. Хм… Я думал, их взорвал Стиил. Нас как будто отнесло на день назад.
Впрочем, все это потеряло значение, потому что я увидел Одри. Она растерянно крутила головой, похоже, тоже не понимая, как очутилась в башне. Я подскочил к ней и, не обращая внимания ни на магистров, ни на всех остальных, просто заключил ее в объятья. Прижал крепко-крепко, зарываясь носом в ее волосы. Как же я по ней соскучился!
«Спасибо», – мысленно сказал я, надеясь, что та неведомая сущность меня услышала.
Я очнулась в незнакомой комнате. Каменный потолок, узкие стрельчатые окна, простенькая кушетка с такой же напротив, а на полу между ними сшитые друг с другом овечьи шкурки. Первым делом я потрогала свой живот. Мне показалось, я его порезала, как будто в меня вонзилось сразу несколько ножей. Но, по счастью, это оказалось сном. Хотя что именно было в том сне, я даже сказать не могла. Осталось лишь странное ощущение, что приснившееся было реальным. Хотя не могло быть, ведь на коже не было ни царапины.
Я посмотрела на свое запястье, где раньше была татуировка, а теперь исчезла. Так…
Сев на кровати, я потерла лицо ладонями. Что последнее я помнила? Ответить на этот вопрос оказалось не так просто. Кажется, была ночь, я целовалась с Марко на балконе …
Мое сердце затрепетало от волнения. Марко… Где он?
Я вскочила с кровати и подбежала к узкому окну. Я была в каком-то замке или… Ну конечно, я в башне архимагов, куда мы и направлялись на практику. Вот только как я попала сюда с того балкона? А был ли он или тоже мне приснился?
Ааа! Я обхватила голову руками. В ней варилась какая-то каша. Я помнила взрыв в поезде и то, как мы с Марко выплыли из реки на берег. Как потом сражались с духами. Нас нашел Дин… А вот потом снова провал до момента, как мы общаемся с архимагами и вокруг снуют спасатели.
Меня не покидало чувство, что я узнала что-то важное. Прямо вселенски важное. Но почему же тогда не могла вспомнить?
Надо найти Марко. С ним все встанет на свои места.
Я вышла из комнаты в коридор и, увидев лестницу вниз, пошла к ней. Спустилась, преодолела еще один коридор и толкнула дверь на улицу.
Все здесь казалось незнакомым: и само место, и жители башни, если не считать архимагов. Осматриваясь, я увидела, как Линда де Миртайн что-то выговаривала Дину, Ричард Хокс командовал разгрузкой каких-то ящиков, и на меня не обращали внимания. Словно мое присутствие здесь было естественным и удивляло только меня.
Я уже было испугалась, что действительно страдаю амнезией, как неизвестно откуда появился Марко. Вылетел, словно на крыльях, и заключил меня в объятия. А я подалась к нему, прижимаясь к теплой груди.
На нас тут же шикнули, чтобы не забывали, где находимся, но Марко не торопился меня выпускать. Для приличия отстранился, но все равно взял за руку.
– Знаю, это прозвучит странно, – вполголоса проговорила я. – Но давно я в башне?
– Тебя здесь раньше не было, – огорошил меня Марко и перешел на заговорщицкий шепот. – Я сам уже плохо понимаю, что случилось, но, кажется, мы с тобой видели богов.
Я вскинула брови.
– Окрам все же оказался Пирром? Он с тобой?
Марко мотнул головой.
– Он улетел. И нам, боюсь, никто уже не поверит.
– И неважно. – Я сжала его широкую ладонь. – Главное, что мы свободны.
Марко не успел ответить.
– Эй, вы, – прикрикнул на нас Ричард Хокс. – Хватит прохлаждаться! А ну вперед, помогайте остальным!
В ящиках, которые разгружали маги, оказалось некое суперкрутое оружие от заводов де Росса. Его устанавливали на стены, готовясь к нападению демонов.
– Это плохая идея, – ворчал Марко.
Но почему плохая, так и не смог объяснить. У него, как и у меня, похоже, начались провалы в памяти. Это было слишком для совпадения, но и говорить об этом архимагам было опасно. Вдруг нас просто отправят обратно в академию? Лучше сначала расспросить ребят, Дина с Ноланом, хотя сейчас они, как и все, были заняты.
На стены уже установили около половины орудий, как один из магов с наблюдательного поста прокричал, что к башне направляется неизвестный. Мужчина, с головой закутанный в плащ. Он подошел к воротам и неторопливо поднял руки, показывая, что не вооружен. После чего откинул капюшон, и все ахнули.