– Идите вперед, я догоню вас, – крикнул Сатылган солдатам и свернул в узкую улочку за башней. Здесь, пройдя несколько десятков шагов, он подошел к неприметной дверце в углу конюшни и тихо постучал.
– Айша, ты здесь?
– Тише-тише, иди сюда, – раздался шепот изнутри. Юноша открыл дверцу и вошел внутрь. В полумраке конюшни на охапке сена сидела, подобрав ноги, девушка. Одной рукой она неумело сжимала кинжал. На ее плечи была наброшена меховая накидка. Сатылган засмеялся и, мягко взяв из руки девушки оружие, отбросил его в сторону.
– Где ты был так долго? Я вся измучилась! Думала, что-то случилось, – девушка с укоризной покачала головой, – вот, приготовилась защищаться, если сотни Менгли пойдут на штурм.
– Так ты уже знаешь все? У нас с отцом был важный разговор.
Юноша вздохнул, приблизился к девушке и взял ее руки в свои. Айша склонила голову на плечо Сатылгана.
– Что же будет? Неужели твоего отца снова свергнут беи? Может быть удастся победить?
– Один Аллах знает, что будет с нами дальше. К ночи у стен города встанет огромное войско. Наша армия ненадежна.
– О, Аллах, я так боюсь!
– Не бойся, Айша!
Сатылган притянул к себе девушку и поцеловал ее в губы. Скоро оба они оказались на полу, на хрустящей под их телами соломе. По полу конюшни дул сильный сквозняк, но молодые люди не обращала на это внимания…
– Отец хочет выдать меня замуж за касимовского царевича Данияра, – Айша стояла прямо над лежащим Сатылганом и вытряхивала травинки из волос, – я его только раз видела, когда прошлым летом ширинские беи хотели с ним заключить союз против Ахмата и он приезжал в Каффу. Данияр так на меня смотрел… А тут ты свалился на мою голову.
– Жалеешь об этом? – Сатылган привстал на локте с пола и насмешливо закусил соломинку зубами.
Девушка резко замотала головой.
– Я благодарна Аллаху за каждое мгновенье, проведенное с тобой. Я знаю, что я грешница…
– Я поговорю с твоим отцом, когда мы вернемся назад из Литвы, и возьму тебя замуж.
– Литвы?!
– Ата приказал нам выехать в Литовское княжество. У него хорошие отношения с их правителем Казимиром.
– А как же я? – глаза Айши заблестели.
Сатылган взял девушку за руку и притянул к себе.
– Айша, одному Аллаху известно, что нас ждет, моя гурия. Здесь ты в безопасности, твою семью не посмеют тронуть – вы же из рода Ширин. Только дождись меня!
– Итак, мой господин, я могу продолжить?
Магистр Ливонского ордена Бернхард фон дер Борх устало поднял взгляд на молодого человека в черном плаще. Джованни Баттиста Тревизано[26] прибыл в Венденский замок сегодня утром. И сразу потребовал аудиенцию. Дескать, сам Великий понтифик повелел оказывать полное содействие своему посланнику да к тому же послу могущественной Венецианской республики в одном лице. Чтож, в интересах Ливонского ордена поддерживать хорошие отношения с Римом и всеми теми, кто борется против сарацин. Даже с торгашами, бросающимися с мечом на турок из-за барыша в морской торговле.
Всё хорошо, что совершается во имя Христа и на благо Ордена.
– Да, сеньор Тревизано, мы слушаем вас.
Стоящие возле резного кресла магистра братья-рыцари в плащах с огромными крестами исподлобья смотрели на гостя. В полумраке приемного зала конвента их глаза напомнили Тревизано глаза волков, напавших на его колымагу по дороге к замку.
Посол слегка наклонил голову и заговорил.
– Магистр, как я уже говорил, Святой престол и ваш Орден служат одной цели: нести свет истиной веры. И мы будем нести его одинаково твердо и беспощадно как по отношению к еретикам и язычникам, так и по отношению к русским схизматикам. Малейшее проявление милосердия, особенно к схизматикам – преступление! Каждый сражающийся с ними – герой, погибший в этой борьбе – мученик! Мы…
– Мы прекрасно осведомлены о нашей цели. Мы огнем и мечом принесли в эти дикие земли веру Христову. И продолжаем нести, несмотря ни на что, в чем вы очень скоро убедитесь.
Магистр хлопнул в ладоши. Двери залы отворились – к магистру быстрым шагом подошел рыцарь-ландмаршал и что-то шепнул на ухо. Фон дер Борх кивнул и хмуро спросил:
– Так что вы можете нам предложить, господин Тревизано? Нам нужно золото или хотя бы оружие, кони, воины…
Джованни немного помедлил с ответом.
– Понтифик и сенат республики готовы помочь вам все необходимым.
– Понтифик? Гмм…я слышу об этой помощи уже много лет. Но ни одного наемника или хотя бы золотого дуката к нам так и не пришло. В этих ливонских болотах, окруженные тысячами бывших язычников, мы давно привыкли полагаться лишь на самих себя да на Господню волю. Но наших братьев-рыцарей все меньше и меньше. А полчища московитов все сильнее и сильнее. Итак, когда мы увидим вашу помощь?
– В ближайшее время я напишу понтифику. Но я полагаю, что наша цель не только защищать те земли, где воссияла истинная вера Христова, но и нести свет веры дальше, в другие страны!
– Господин Тревизано, я правильно понимаю, что золото и наемников от папы и Венецианской республики в ближайшие месяцы ждать не стоит?
Джованни пристально посмотрел в глаза магистра. Фон дер Борх, в свою очередь, внимательно глядел на посла, крепко сжимая рукоять меча на поясе. – Магистр, я могу предложить вам нечто гораздо большее, чем золото и толпа наемников.
Фон дер Борх усмехнулся.
– Любопытно. Это что же такое может быть? Рецепт получения философского камня? Или, может, патент на продажу индульгенций нищим ливским крестьянам?
– Магистр, позвольте мне…
– Довольно, сеньор Тревизано. Теперь я хочу вам кое-что показать.
Магистр встал и дал знак следовать за ним. Тревизано и другие рыцари двинулись по узким коридорам замка. Посол старался не показывать своих чувств. Только досада от того, что он не успел сказать самого важного, мучила его самолюбие. Насмешки магистра не задели его. Разве может этот тупой солдафон уязвить его чем-то? Золото и наемники не спасут Орден от гибели. Лишь Джованни способен помочь братьям-рыцарям. Правда, те еще об этом не знают и, может быть, так и не узнают, если магистр вышлет его обратно в Венецию.
Впереди показалась полоска света, и вскоре рыцари вышли на стену замка. Во дворе Джованни увидел толпу босых крестьян в одном исподнем, переминающихся с ноги на ногу. Половину из них составляли женщины и дети.
Магистр повернулся к Тревизано.
– Знаете, кто это? Схизматики. А с ними их так называемый священник – отец Никандр.
Магистр указал рукой на седобородого мужчину, одетого в черную рясу.
– На днях он окрестил воду в одной из местных рек на праздник Богоявления. Это переполнило чашу нашего терпения. Мы до поры до времени закрывали глаза на его прозелитизм. Но когда его прихожанами стали несколько сотен местных ливов и эстов, мы приняли необходимые меры.
– Вы сожгли еретиков и их дома?
– Для начала мы ограничились децимацией через повешение за ногу. А потом перекрестили оставшихся, как положено, в истинную веру. Лишь вот эти несколько десятков крестьян, среди которых большинство русские полоняники, не хотят отступиться от схизмы.
– Позвольте мне поговорить с ними, магистр? Эти несчастные, возможно, искренне заблуждаются.
Фон дер Борх махнул рукой.
– Оставьте. Наши святые отцы уже достаточно увещевали их. Теперь вы увидите, как мы несем свет истинной веры в этих диких землях.
Магистр махнул рукой ландмаршалу, стоящему внизу вместе с другими вооруженными рыцарями, окружившими толпу схизматиков. Ландмаршал вытащил с лязгом меч, и воины, ощетинившись копьями, стали выталкивать толпу за ворота замка.
Священник шел впереди толпы, гордо подняв голову и держа над собой маленький самодельный деревянный крестик.
– Куда их ведут, магистр? – спросил Тревизано.
Фон дер Борх кивнул в сторону замерзшей реки, посередине которой виднелась крестообразная полынья. Рыцари и пешие кнехты уколами копий гнали схизматиков прямо в нее.
– Так что вы там говорили, сеньор Тревизано, про нечто большее, нежели золото?
Джованнии оглянулся. Позади него стояли два брата-рыцаря в закрытых шлемах…
Фон дер Борх приказал свите оставить их вдвоем. Толпа тем временем подошла к реке и медленно двинулась по льду в сторону полыньи. Лошади храпели и били копытами по скользкому льду. Братья-рыцари ударяли сверкающими шпорами по бокам коней, понукая их. Схизматики тихо пели. Священник спокойно вел людей к полынье, словно на обычное омовенье.
– Магистр, святой престол и сенат республики хорошо осведомлены о тех бедствиях, которые испытывает Орден. Мы понимаем ваши опасения относительно страшной угрозы, которую несет московский князь и его бесчисленные орды. К сожалению, понтифик не может сейчас выделить вам должной помощи – все усилия сосредоточены на войне с османами, стоящими у ворот Европы. Но, как я говорил, мы можем предложить вам гораздо большее…
Магистр протянул руку в направлении реки.
– Посмотрите туда, сеньор Тревизано.
Посол посмотрел в направлении, куда указывал магистр.
Крестьяне стояли у полыньи, истово крестясь. До башни доносился плач детей. Стоящий у полыньи наемник схватил за руку священника и потащил к воде. Рыцарь, держащий в руке копье с флагом Ордена, покачал головой и указал на других. Наемник кивнул и отшвырнул священника в сторону. Наемник не спеша подошел к схизматикам и поманил к себе длинноволосого юношу, стоявшего ближе всех. Подведя несчастного к полынье, наемник достал из ножен сверкающий меч. Воин протянул руку с мечом в направлении серого зимнего солнца, любуясь тусклыми отблесками на кончике клинка. Затем он взмахнул мечом – тело стоявшего юноши медленно осело на колени, пуская фонтаны крови из обрубка шеи. Немец ногой столкнул тело в воду. Нагнувшись, он поднял за волосы отрубленную голову и кинул ее кнехтам. Солдаты, смеясь, стали пинать голову друг другу.
– Ну, и что же вы можете предложить большего, чем золото и оружие?