Очнувшись, Грег обнаружил, что лежит на плоском горячем камне и не может шевельнуть ни крылом, ни лапой – словно невидимая ладонь продолжала прижимать его к столу. Мимо него, неспешно огибая камень, двигался багровый поток. «Огненный водоворот, – понял он. – Я в центре жертвенника…»
Перед глазами понемногу прояснялось. Грег хотел приподнять голову, но не смог и этого. Но он и так видел нависающего над ним гигантского дракона. Нечеткие очертания туловища – словно ожившее пламя с чем-то черным в сердцевине… И золотые глаза – в самом деле, с тележное колесо, как рассказывала Аличе, – смотрят прямо на него, будто пытаясь вспомнить…
– Я тебя знаю? – гулко донеслось сверху.
Под остатками свода раскатилось эхо.
«Он видел меня только в человеческом облике, – подумал Грег. – Он не сможет узнать меня. И что теперь? Что там советовал Вальтер? «Убивай всех, ему это понравится». Ха-ха! Мне бы лапу от камня оторвать!»
– А мы-то думали, он с попутным ветром улепетывает на север! – раздался откуда-то сбоку насмешливый голос Стиги. – Зачем ты вернулся, дуралей? Строгач решил вернуть? Кстати, где он?
– Ну как, зачем вернулся… – вкрадчиво произнес Гвидион. – Вот у смертных сказка есть про кузнеца и саламандру. Рассказать, повелитель?
– Рассказывай, – грохнуло из-под свода. – Люблю сказки!
– Завелась у одного кузнеца саламандра в горне. Кузнец вместо того, чтобы жертву ей принести, побежал в базилику за священником предателя – Змееборца, чтобы тот на горне знак Копья Света нарисовал. Саламандра всю ночь кричала, о стенки билась, а кузнец радовался… Ага, говорит, тварь из Бездны, помучайся! На следующий день думает – нет, мало! Опять послал за священником, чтобы тот горн святой водой окропил…
– Вот гад! А что было дальше? – раздался полный любопытства голос Стиги.
«Однако», – подумал Грег, поглядев на Мондрагона, – тот слушал, затаив дыхание…
– …Снова саламандра мучилась, кричала, о стенки билась – горн даже трещинами пошел. А кузнецу все неймется. Как бы еще напакостить огненному духу? Решил он хор из базилики пригласить, чтобы они гимны Змееборца над горном спели. Только завыли эти человечки свои гнусные песнопения, как в горне загудело, грохнуло, да и разорвало его на части! Кузнец очухался, сел, глаза протирает – глядь, а на обломках горна красный дракон сидит! Злющий-презлющий! Ага, прорычал он, вернулся, мучитель! И тут кузнец ему говорит: слушай, ты не поверишь…
– Нет, Гвидион, я вернулся не для того, чтобы извиниться, – задыхаясь, пробормотал Грег. – И не для того, чтобы поглумиться над тобой… Владыка Мондрагон! Я хочу вступить в твой клан!
Раздался дружный издевательский хохот. Впрочем, веселились только Гвидион и Стига. Мондрагон не смеялся. Он все так же смотрел на пленного, и по его золотым глазам что-то прочитать было невозможно.
– Я хочу служить сильнейшему, – продолжал ободренный его молчанием Грег. – Что в этом такого? Все этого хотят, только не все достойны! Юрон был слаб, и я убил его. Разве это не естественно – уничтожить нечто старое и бесполезное? Позволь мне служить тебе, и я приведу под твое крыло весь Черный клан! Мой старший брат знает, как захватить Молино…
– Вранье! – не удержалась Стига.
– Давай, давай, выкручивайся, – ядовито процедил Гвидион.
Грег смотрел на Мондрагона. Ему вдруг показалось, что Пожиратель Мира его вообще не слушает. Черному дракону стало не по себе. Чувство опасности, смешанное с неуверенностью, охватило его, когда он вдруг понял, что имеет дело с существом, которое мыслит совсем не так, как Гвидион, Вальтер или он сам…
– Я готов принять тебя и твой клан, – прогромыхало из-под свода. – При одном условии. Где та, что не горит?!
– Кто-кто?
Мондрагон наклонился к пленнику совсем близко.
– Та, что не горит. Моя Феличе.
«Неправильное имя», – почему-то всплыло в памяти Грега.
– У нас нет никакой Феличе! – заявил он, глядя в золотые глаза с предельной откровенностью.
– Мне все равно, – пророкотал Мондрагон. – Я видел ее на севере. Потом ее снова спрятали. Я хочу знать – где.
– Но…
– Дайте мне ту, что не горит, и я приму вас! Откажетесь – будете уничтожены!
«А как бы поступил Вальтер?» – привычно подумал Грег.
И, похолодев, понял, что Вальтер, конечно, сдал бы Аличе. Более того – именно на такой случай он ее и придерживал. Вот и пригодилась мелкая карта…
– Где она?!
«Вальтер предвидел такой поворот, – мелькали мысли в голове Грега. – Недаром он подчеркивал – соглашайся на любые доказательства лояльности… Зачем ты сделал это, брат? Я выполнял все твои приказы – но моими руками отдать ее на гибель… Это уже слишком! Прости, Вальтер, ты зря на меня рассчитывал. Я опять подвел тебя и разрушил твои замыслы… Такое простое условие, сказал бы ты… и я не могу его принять!»
– Я не знаю, где она, – ответил Грег твердо.
– Сейчас проверим, – раздалось из-под свода.
Сокрушительный удар стихии обрушился на Грега, размазывая по алтарю, выворачивая наизнанку.
Сопротивляться было невозможно. Казалось, за Мондрагоном стоит сама Бездна. Никогда в жизни Грегу еще не приходилось чувствовать себя зерном, угодившим в жернова, и впоследствии он старался не вспоминать об этом. Мондрагон не церемонился с ним, потроша его память так же деловито и равнодушно, как хозяйка потрошит курицу. Казалось, он вообще не воспринимал черного дракона не то что равным себе – даже как живое существо. Пожирателю Мира, понял Грег, не было дела ни до чего, кроме самого себя. Да еще той, на ком он был помешан…
«Где та, что не горит?!»
И прошлое открывалось день за днем – так костер перелистывает страницы брошенной в него книги. Картины сменялись стремительно: Молино, Веттерштайн, Вишневая Лорета, Каррена, снова Веттерштайн… Грег не успевал осмыслить их, а Мондрагон погружался все глубже, срывая покровы забвения, которыми была окружена ранняя юность Грега. Теперь в его сознании возникали и вовсе незнакомые воспоминания!
Они были окрашены черным и серым…
Черные лавовые поля, куда ни кинешь взор. Из лавы торчат остроконечные шпили и кое-где – крыши домов. Их много, очень много… Целый город, похороненный под лавой и пеплом. Мондрагона? Похоже на то! Вот и огромный вулкан на востоке – это, должно быть, Монт Эгад…
«А кто это у нас? Ты чей, малыш?»
Грег поднимает голову – перед ним знакомый дракон. Это же Вальтер! Но что с ним? Почему он такого цвета? Всю жизнь, сколько помнил Грег, его старший брат был черным, с металлическим отливом – так выглядит железная руда. Но сейчас сквозь его чешуйки как будто просвечивает багровое пламя!
«Похоже, это самое раннее из моих воспоминаний, – решил Грег. – Первая встреча с Вальтером. Выходит, брат нашел его в Мондрагоне? Он что – тоже когда-то был огненным драконом?
«Все мы – дети извечного пламени!» – как наяву, слышит он голос герцога Амедео…
«ГДЕ ТА, ЧТО НЕ ГОРИТ?!»
Еще один удар – и мощь Пожирателя Мира испепеляет и эту, первую страницу памяти. Видение разрушенной Мондрагоны исчезает. Теперь Грега окружают только пламя и тьма…
«Брат! Где ты?!»
Почему его голос стал таким детским?
– Что пищишь? Не бойся, я тут…
На его плечо ложится чья-то рука. Но это не рука Вальтера, и голос не его. Грег поворачивает голову. Кто этот черноглазый мальчик рядом с ним? Почему он смотрит на него сверху вниз, а он, Грег, таращится на черноглазого со страхом и восхищением? Мальчику не больше восьми лет. Он улыбается…
– Смотри, как красиво? Правда?
– Страшно… – лепечет Грег.
Двое детей стоят на краю кратера и смотрят вниз – в бездну, туда, где дышит жаром огненная лава.
– Подойди поближе, покажу тебе что-то интересное, – говорит старший и тянет малыша за руку. – Ты такой красоты небось и не видал…
– Не надо! Я боюсь! Пошли домой, Бруно, мама будет волноваться!
– Волноваться? – повторяет старший, тут же мрачнея. – Какое ей до меня дело? На меня всем наплевать, и ей тоже! Да хоть бы я споткнулся и свалился в лаву, она даже не заметит!
– Она будет волноваться не о тебе, а обо мне! – простодушно уточняет малыш.
Глаза Бруно наполняются тьмой.
– Пусть поволнуется… – шипит он и с силой толкает младшего брата в кратер…
Грег очнулся, такой разбитый и обессиленный, будто в самом деле упал с высоты, и какое-то время не мог сообразить, где он и что с ним. Что это вообще было? Кто эти дети? Забытые воспоминания, предсмертный бред, видения, внушенные Мондрагоном?
Тут Грег наконец вспомнил, где находится, и открыл глаза. Пожиратель Мира по-прежнему возвышался над ним, но смотрел в другую сторону, беседуя с Гвидионом.
Только теперь Грег почувствовал, что Мондрагон больше не потрошит его память. Видимо, он добрался до самого дна. Нашел ли он то, что искал?
– …значит, в Каррене, – раздался голос Гвидиона. – Ага! Вот куда они ее спрятали! Хитрецы! Что будем делать, повелитель? Лететь вам туда нельзя – там алхимики. Они там гораздо опаснее, чем в Молино…
– Добудь мне ее! – прорычал Мондрагон.
От ярости в его голосе вибрировал воздух…
– Что-нибудь придумаю, не расстраивайся, повелитель! По крайней мере, мы знаем, где она…
– Немедленно!!!
– Да, да, слушаюсь! Вот прямо сейчас туда и отправлюсь! Иду на страшный риск, и все ради вас! Бросить вызов смертоносному искусству алхимии…
– Феличе! Она должна быть моей, – когтистая лапа погладила брюхо, – во мне…
Гвидион склонил голову к самому полу, бросив быстрый взгляд на Грега.
– А с ним что делать?
Мондрагон посмотрел на Грега абсолютно равнодушно, словно впервые увидел.
– Ой, а можно я сама принесу его в жертву? – быстро влезла Стига. – Ну пожалуйста, мне так хочется!
Мондрагон ей не ответил – он смотрел на Гвидо:
– Отправляйся! – пророкотал он. – Принеси ее мне. Я буду ждать.