– Открывай! – крикнул я Армстронгу.
– Не могу, ворота открываются только изнутри базы. После вашей атаки их наверняка заблокировали.
– Ворота блокированы, – перевел я бойцам. – Тигренок, Берсерк, отойдите и разнесите ворота ракетами. Я покараулю его.
– Ясно, – Берсерк оттолкнул парня. Мне показалось, что американец облегченно вздохнул.
Тигренок и Берсерк отбежали от ворот метров на пятьдесят. Мы ушли в сторону. Бойцы достали по «АТ-40» и прицелились. Берсерк выстрелил первым. Мощная ракета пронеслась мимо нас и проделала в воротах дыру шириной в четыре и радиусом в два метра. Вдруг остатки ворот быстро разошлись в стороны, и из ангара показался американский танк «М1А2» «Абрамс». Башня была повернута в нашу сторону. Я понял, что достать гранатомет и открыть огонь не успею. Но нас спасла Тигренок. Она выпустила ракету, и меньше чем через секунду «Абрамс» разлетелся на куски. Мы пробежали мимо горящих обломков танка и оказались, как я и предполагал, в лифте. На стене был пульт управления без каких-либо защитных устройств распознавания. Я нажал кнопку спуска. Сначала надо было проникнуть на базу, а потом уже думать, что делать дальше.
Лифт начал спускаться. Мы заняли позицию напротив того места, где должна была находиться дверь. И не ошиблись. Как только мы показались в зоне видимости противника, янки практически в упор открыли огонь из автоматов и пулеметов. Мы ответили. Перепуганные и ошеломленные дерзостью атаки американцы оказались плохими стрелками. В считаные секунды мы расчистили себе проход. Впереди простирался коридор с двумя десятками дверей.
– Весело, да? – сказал Берсерк. – Куда теперь?
– Где находятся запасы ядерного оружия на этой базе? – спросил я у пленного.
– На самом нижнем уровне. Но там защита, которую нельзя снять на месте. Только с командного центра.
– А где он расположен?
– На четвертом уровне.
– Нам нужен уровень четыре, – сказал я бойцам. – Пойдем по лестнице. Где здесь лестница?
– Вон там, – Армстронг махнул рукой вперед. – Пятая дверь по левой стороне.
Мы пошли вперед. Игнатьева рывком открыла дверь, а я влетел туда с винтовкой наготове. Но халатность наших врагов поражала. Они даже не потрудились выставить охрану у лестниц. Мы начали тихо спускаться.
Когда наша группа спустилась на уровень ниже, я передал Армстронга Берсерку, а сам подошел к двери и аккуратно ее открыл на пару сантиметров. Больше и не понадобилось. Чутьем «бессмертных» я мгновенно уловил тепло тел бойцов и запах страха. Страха перед нами. Беззвучно усмехнувшись, я прикрыл дверь.
И вдруг сзади послышался какой-то шум. Я обернулся и увидел Берсерка, который, падая, вскинул автомат, и бегущего на меня Армстронга. Мне удалось отпрыгнуть с линии огня за мгновение до того, как загрохотали очереди из «калаша». Армстронг врезался в дверь и своим весом распахнул ее. Но в него впились пули Берсерка и лазерные лучи остальных бойцов. Парень по инерции пробежал несколько метров и упал.
Американские солдаты, ждавшие нас из лифта, резко обернулись и открыли беспорядочный огонь по двери. Я спрятался за переборкой и вытащил левой рукой гранату. Вырвав чеку, я бросил ее в проем. Громыхнул взрыв, и очереди стихли. Мы побежали вниз.
– Вот гад! – воскликнул по дороге Берсерк. – Вырваться хотел. Струхнул, видать.
– Ничего, – ответил я. – Он нам больше не нужен.
Мы спустились на четвертый уровень. Я вытащил фанату и вырвал чеку. Игнатьева встала так, чтобы открыть дверь и быстро уйти с линии огня, а остальные бойцы заняли позицию напротив входа.
– Вперед!
Девушка открыла дверь, и в коридор полетела брошенная мной граната. Тут же очереди четырех лазерных винтовок и двух «АК-47» прошили пространство. Прозвучал взрыв и выстрелы затихли. Американцы не успели сделать в ответ ни одного выстрела. Я выскочил в коридор. Там валялись трупы почти десятка защитников базы. Это было довольно странно – предполагалось, что нам будет противостоять не менее роты охраны, а тут всего один взвод. А сам уровень не был похож ни на первый, ни на ту часть второго, которую мы видели. Вместо мрачных металлических панелей здесь стены были обшиты пластиком, а с потолка лился яркий свет. Кроме того, межкомнатные стены были целиком из прозрачного пластика. И это давало нам преимущество. Мы побежали вперед по коридору, где он расширялся и оканчивался дверью в большой зал, судя по всему, командный центр.
Опасность была замечена слишком поздно. В полу открылись два люка, и из них высунулось по пулемету «Ml34». Я знал, что у них перед стрельбой происходит раскрутка стволов порядка 1,2 секунды. Поэтому у нас было не много времени.
Я открыл огонь по одному из пулеметов, бойцы тоже начали стрелять, но мы опоздали. Первый «М134» был уничтожен, но второй успел открыть огонь. Под удар попала Игнатьева. Я видел, как несколько 7,62-мм пуль насквозь прошили тело девушки. Я искорежил пулемет очередью и подбежал к Игнатьевой.
В ее бронежилете было четыре дыры: две в районе легких, одна у сердца и одна около печени. Ранения были очень тяжелыми.
– Белкин, отнеси ее к модулю и взлетай. Берсерк, Тигренок, прикройте его. Горюнов, Литовченко, за мной. – Я очень переживал за Игнатьеву, но впереди была цель, поэтому я не мог позволить себе слабость. Выполнение боевой задачи представлялось мне необходимым.
Белкин аккуратно поднял Игнатьеву на руки и пошел вверх по лестнице. Спереди его прикрывал Берсерк, а в арьергарде Тигренок. Мы втроем побежали к залу. Больше сюрпризов не было. На пути оказалось еще несколько заслонов из американских солдат, но их уничтожение не составило труда.
Мы подбежали к двери зала. Там царило смятение. В промежутках между компьютерными пультами были выставлены стволы автоматов и пистолетов, но по неумелой организации обороны чувствовалось, что создавалась она в состоянии паники.
И у нас было преимущество. Американцы не могли стрелять, так как между их позициями и нами была преграда из пулестойкого пластика. А для лазерного луча он не был проблемой. Я вскинул винтовку и выстрелил в одного из солдат. Он упал с пробитой головой. Это подействовало на американцев. Через пару секунд включились динамики.
– Мы не хотим кровопролития и готовы начать переговоры. Назовите нам свои условия, – это было произнесено по-русски, но с сильным акцентом. Потом то же самое повторили по-белорусски и по-украински. Судя по всему, американцы до сих пор рассматривали СВСН как главного противника.
– Для начала нам нужно, чтобы вы сложили оружие перед входом и немедленно открыли дверь.
Несколько секунд американцы молчали. И только потом другой голос произнес:
– Ладно, мы готовы.
Из-за пультов появились бойцы и, подойдя к выходу побросали свое оружие на пол. Как я оценил, тут было не более двух десятков солдат.
После этого дверь открылась.
– Теперь пусть ваши солдаты отойдут к дальней стене, – сказал я.
Бойцы подчинились. Мы осторожно вошли в зал. Я окинул взглядом помещение и спросил:
– Кто имеет полномочия вести переговоры с нами?
– Я, – из ряда бойцов у стены вышел один, довольно высокий, с нашивками полковника американской армии.
– Подойдите к нам.
Американец подошел и с удивлением уставился на меня. Еще бы! Такой униформы и такого оружия он никогда не видел.
– Как ваше имя и звание?
– Полковник Блейк, я командую этой базой.
– Очень хорошо. Нам нужен доступ к ядерному арсеналу базы. Тогда мы согласны уйти отсюда.
– Это невозможно, – усмехнулся Блейк. – Вы хотите получить доступ к тому, что является гарантом нашей безопасности.
– Убеждать вас я не собираюсь. Если понадобится, то мы уничтожим здесь всех, а потом сами снимем защиту.
Полковник на секунду задумался.
– Ну, хорошо. Значит, вам нужно только ядерное оружие? Какие именно боеголовки?
Я вскинул винтовку и направил ее прямо в грудь американцу.
– Не тяните время, полковник. Немедленно снимайте защиту нижнего уровня и прикажите своим солдатам обеспечить нам беспрепятственный вход туда…
И тут американец совершил ошибку. Он резко согнулся, надеясь схватить с пола автомат, но не успел. Лазерный луч прошил ему сердце.
– Кто еще хочет погибнуть героем? – громко спросил я. – Мне нужно срочно разблокировать нижний уровень. Кто это может сделать – шаг вперед, иначе погибнут все. У вас есть четыре секунды. Три, две…
– Я могу снять защиту, – шагнул вперед какой-то солдат.
– Давай! – я махнул винтовкой в сторону пультов.
Американец сел за компьютер и стал с лихорадочной быстротой набирать команды. Я подошел к нему, Горюнов и Литовченко взяли под прицел остальных бойцов.
– Вот, пожалуйста, – парень повернулся ко мне. – Бронедвери разблокированы, стационарные пулеметы и огнеметы отключены, газовые ловушки нейтрализованы.
– Отлично, а теперь выведи мне список всей техники, находящейся на базе. – Я решил проверить одно свое предположение.
Без лишних слов, американец вызвал на монитор длинный список боевой техники. Я быстро отыскал глазами то, что мне было нужно, и понял, что не ошибся.
– Здесь указан бомбардировщик «В-52». Каким образом осуществляется взлет?
– На восьмом уровне есть подземный зал длиной четыре километра, шириной сто и высотой сорок метров. Один конец этого зала выходит к обрыву, через этот выход самолеты и взлетают.
– Имеются ли на бомбардировщике ядерные боезаряды?
– Да, все самолеты находятся в состоянии полной боевой готовности.
– Отлично, это все, что я хотел узнать. Теперь иди к стене.
Парень встал и, не оборачиваясь, подошел к строю остальных бойцов.
– Всем развернуться к стене. Горюнов, Литовченко, уходим, – последняя фраза была сказана по-русски.
Я подошел к двери и, пропустив бойцов вперед, достал из кармана две гранаты. Выдернув чеки, я досчитал до двух, швырнул гранаты в сторону американцев и выскочил за дверь. Громыхнул взрыв.
– Ребята, план меняется, – сказал я бойцам. – Бомбы на самом нижнем уровне, и мы вряд ли сможем перегрузить достаточное количество их на челнок. Но, как я узнал, у них здесь есть подземная взлетная полоса, на которой находятся самолеты с ядерными боеголовками. Мы угоним один из них, взлетим и разбомбим основные узлы американских войск. После этого постараемся набрать как можно б