– Само собой, – Легер достал из ящика стола нечто напоминающее небольшой автомат с подствольником. – Универсальный диверсионный стрелковый комплекс «Еж». Стреляет сферическими пулями калибром полмиллиметра. В стандартном магазине двенадцать тысяч пуль. Есть еще увеличенные магазины на семьдесят тысяч. Каждая пуля выстреливается при помощи электромагнитного ускорителя, который черпает энергию из мощного аккумулятора. От него же питается парализатор, укрепленный под стволом основного оружия. Из ствола парализатора выстреливается широкий луч с расхождением в полметра на каждые два метра полета. Из-за этого дальность ограничена пятью-шестью метрами, но все, кто окажется в зоне действия, будут парализованы на несколько часов. Автомат вместе с аккумулятором и магазином весит всего 1800 граммов. Также имеет оптико-электронный прицел с двухсоткратным увеличением и возможностью переключения от инфракрасного до ультрафиолетового цветов спектра. В общем, идеальное оружие для диверсионной операции.
– Только автоматы? Не очень густо для такой вылазки.
– Ну, не только, – сказал Президент. – Я уверен, что ты возьмешь с собой нож.
– Ну, автоматы и ножи, хорошо. Все равно мало. Может, фанаты? Хотя бы.
– Предлагаю взять с собой светошумовые гранаты «ГСШ-12».
– А еще? Взрывчатка?
– Обычная, вородородно-кислородная.
– Товарищ президент, – подал голос Легер. – Может, прихватим с собой «Ангару»?
– Еще чего! – возмутился Суворов. – Если вас возьмут, то захватят все секретные разработки!
– Что за «Ангара»? – я в упор посмотрел на Президента.
– Ладно, покажи, – приказал он Легеру.
– Вот, – полковник протянул мне небольшой четырехствольный пистолет. – Осторожнее, он заряжен. Тоже современная разработка. Стреляет так называемыми «гвоздями». Такими, как этот.
Легер протянул мне стержень, длиной не более десяти сантиметров.
– Разработан в качестве личного бронебойно-противотанкового оружия. Внутри «гвоздя» находится одноразовый генератор плазмы. При ударе о цель он выстреливает плазму, прожигая «гвоздю» путь дальше. А когда стержень приостанавливается, там соединяются микрочастицы материи и антиматерии. Сами понимаете, каким будет результат.
– Мощность взрыва?
– Как у фугасной ракеты «АТ-40».
– Неплохо. Тактико-технические характеристики?
– Вес снаряженного – восемьсот граммов. Эффективная дальность стрельбы – шестьдесят метров. Боекомплект – четыре патрона, могут заряжаться или кассетой, или по отдельности.
– С этим можно идти в бой, – одобрил я.
Глава 2НАЧАЛО «УРАГАНА»
04:41:32. 11.05.3283 года. Система Теохиф, три килопарсека в западном направлении от Солнечной системы
– Командир, просыпайтесь, мы прилетели. – Я почувствовал, как кто-то потряс меня за плечо.
Я открыл глаза. Передо мной стоял Станислав Саблин, молодой лейтенант ФСБ, третий боец нашей группы.
– Понял.
Я поднялся и одернул одежду. Черные легкие брюки и рубашка, темный свитер. На ногах кроссовки, такого же цвета. Такая одежда лишь с виду казалась «гражданской». На самом деле она являлась штатной униформой разведки при выполнении задач в условиях города. Свитер, укрепленный сверхпрочным пластиком, выдерживал попадания 9-мм пуль или лазерных лучей средней мощности, не говоря уже о холодном оружии. Брюки и рубашка также обеспечивали защиту от ножей и штыков. То есть тупой удар они остановить не могли, а вот прорезать их было практически невозможно. В ремень брюк встроены спецприспособления, не обнаруживаемые стандартным детектором. Точно такая же одежда была и на Легере и Саблине. Помимо диверсионных устройств, в поясе у нас были с собой документы, разведывательный вариант «поводыря», замаскированный под обычный мобильный телефон, платежные карты халифатского банка, мини-компьютеры и электронные ПНВ с увеличением.
В главном иллюминаторе появился лайнер фобосианцев. Он был удивительно похож на наши гражданские корабли. Судя по всему, фобосианцы за последнее время далеко шагнули вперед на пути технического прогресса.
– Ну что ж, господа диверсанты, приготовьтесь, – сказал пилот.
Мы начали маневр сближения. Челнок быстро шел наперерез лайнеру. Уже секунд через десять мы синхронизировали скорость. На экране монитора перед пилотом появилась схема лайнера. Компьютер выдал запрос: «Начать стыковку в автоматическом режиме?» Пилот нажал «отказ». Я удивленно уставился ему в затылок. Летчик как будто почувствовал что-то.
– Не доверяю я этой автоматике, – весело пояснил он, повернувшись ко мне.
Пилот действительно вел корабль очень точно. Не всякий компьютер смог бы без отклонений даже на сантиметр опустить корабль с высоты в несколько сотен метров. Вскоре мы почувствовали легкий, почти невесомый удар: «Ястреб» пристыковался к корпусу лайнера. Дальше следовала обычная процедура – герметизация стыка и вырезание абордажными лазерами небольшого отверстия в корпусе. Правда, было одно исключение. Перед резкой специальная система проверила наличие людей в нужном нам отсеке. Это заняло несколько лишних секунд, но было необходимо. Еще секунд через пятнадцать компьютер выдал – «стыковка завершена, давление выровнено».
Я прошел на середину тесного модуля и открыл нижний люк. Шипения воздуха, характерного для абордажа, почти не было – автоматика гражданских судов мгновенно устраняла разность давлений. Внизу, метрах в двух под нами, был виден пол отсека. Я быстро спрыгнул вниз и приготовился использовать оборудование «бессмертных» в случае необходимости. Нам понадобилось всего несколько секунд, чтобы перебраться в лайнер. Я взглянул вверх. В проеме лаза показалось лицо второго пилота.
– Удачи вам, – сказал он.
– И вам тоже, – ответил я.
Люк закрылся. Мы отошли в сторону, чтобы не попасть под потоки искр от завариваемого отверстия. Вскоре вырез в обшивке полностью исчез. О нем теперь напоминал лишь круг небольших черных подпалин по периметру.
– Пора за работу, бойцы, – сказал я. – Мы находимся точно в нужном отсеке.
Осмотревшись, я быстро нашел, что искал. Почти все пространство было занято различными контролирующими компьютерами. Мы попали в инженерный зал лайнера. А меня интересовал блок учета пассажиров.
Достав из кармана мини-компьютер, выполненный в виде электронной записной книжки, я подключил его к терминалу. Заранее заложенная программа быстро отыскала нужные нам данные. К счастью, в лайнере было немало свободных мест, и компьютеру не составило труда вписать в списки пассажиров три фамилии.
Надо сказать, что я был доволен нашими псевдонимами. Я по документам значился Антоном Волковым, Легер – Виктором Серьезным, Саблин – Юрием Вартенко. Отчества нам оставили собственные.
– Ну, товарищ Серьезный, – улыбнулся я, – теперь вы полноправный пассажир этого…
– Сзади! – вдруг вскрикнул Легер, и я увидел испуг в его глазах.
Еще только поворачиваясь, я сформировал на ладони поле высокого давления. Увидев цель – только что вошедшего человека в форме техперсонала, – я направил на него поле. Оно было несильным, но его хватило, чтобы человек оцепенел.
Я подлетел к нему и, сделав захват, убрал поле. Через несколько секунд затянул его за ряды компьютеров.
– Ты кто? – прошипел Легер.
– Техн… техник третье… е… го раз… ряда, – заикаясь от страха, ответил тот.
Я посмотрел на полковника.
– Дурацкий вопрос, согласен, – смутился Легер. – Зачем ты здесь?
– Старший смены… послал. Стуки какие… т… то были.
– Как скоро тебя хватятся?
– Старший послал срочно. Минут через десять.
– Мать вашу! – в отчаянии выругался Саблин.
Убить парня? Через десять минут сюда войдут и очень удивятся, никого не обнаружив. Оставить жить и приказать молчать? Бред, как только мы скроемся у него из виду, он сразу побежит к капитану.
– На входе в отсек кто-нибудь есть?
– Нет.
Я вопросительно поднял глаза на Легера. Он коротко кивнул. Мой взгляд упал на Саблина. Та же реакция. Резким движением я сломал парню шею. Он обмяк в моих руках.
– Не успели высадиться, неприятности уже тут как тут, – пробормотал Саблин.
– А что делать? Мы здесь не в оркестре, а план операции – не партитура. – Легер пересказал мою любимую поговорку насчет крушения планов в первом же столкновении, но своими словами.
– Все, ребята, расходимся, – сказал я. – Места свои помните?
– Да.
– Отлично, удачи вам. До высадки друг с другом не контактировать. Сигнал провала обычный, по «поводырю». По нему же договоримся после высадки о встрече.
– Ясно.
Бойцы вышли из отсека. Я достал из ремня портативный однозарядный лучевой деструктор «ААР-348». Хотя его можно было использовать и в бою, но основным предназначением деструктора являлось быстрое уничтожение масс вещества – от клочков бумаги до гражданских автомобилей. Для превращения человеческого тела в атомарный порошок он также идеально подходил.
Направив деструктор на убитого, я нажал кнопку. Ни вспышки, ни взрыва. Тело просто распалось на атомы, которые почти сразу были всосаны через вентиляционные решетки. Сменив аккумулятор, я в который раз пожалел, что в стандартном снаряжении их так мало – всего пять штук, не считая того, что был заряжен в самом деструкторе. Я спрятал устройство обратно в ремень, одернул свитер и вышел из отсека.
05:34:34
Никогда не считал себя необщительным. Но то, что мне пришлось пережить за сорок минут полета лайнера, не пожелаю никому. Делать было нечего, и я решил поспать. Но ко мне подсел какой-то тип, видимо, считавший себя очень приятным собеседником. За полчаса попыток отвязаться от назойливого болтуна я придумал себе легенду о том, что еду по делам и попутно хочу повидать «несколько достопримечательностей Армали». К несчастью, мой собеседник сообщил, что является коренным жителем Армали и может продемонстривать мне любые достопримечательности города и всей планеты. В конце концов я заявил, что буду с девушкой и хотел бы, чтобы нам не мешали. Только после этого тип замолчал. Я повнимательней присмотрелся к нему. В его облике просматривалась определенная странность. Веселье и, возможно, напускная беззаботность сочетались с холодным взглядом и какой-то внутренней силой. Мне несколько раз встречались такие люди в Федерации. Но все они служили в спецвойсках. А этот был явно не похож на спецназовца.