несколько недель. Но руки и ноги не затекли, есть и пить не хотелось, поэтому, возможно, всего пару часов. Очень трудно определить время, когда не слышишь ни одного звука и не видишь ни одного проблеска света. Казалось, даже сердце билось бесшумно. И тут зажегся свет. Внезапно. Он светил мне прямо в глаза, но мне не было неприятно или больно. А ведь в темноте я провела так много времени. Свет завораживал и не позволял отвести взгляд. И тут появились ОНИ. Из ниоткуда. ОНИ были как тени. ОНИ шли или скользили над полом бесшумно, не касаясь его. ИХ было четверо. Были это люди или что-то другое, я не знаю. На НИХ были длинные черные балахоны. ОНИ окружили этот постамент. Некоторое время стояли неподвижно. Никто из НИХ не шевелился, но я чувствовала, чтоОНИ изучают каждый сантиметр моего тела. Потом один из НИХ закрыл мое лицо краем своего балахона, и через мгновение, а может, через много часов, я оказалась в другом помещении. Это был реабилитационный центр фобосианцев. Знаете, что это такое?
– Знаю. Мне приходилось освобождать пленников из таких центров, – ответил я, потрясенный ее рассказом.
– Так вот, в этом центре меня пытались переубедить… Перетащить на свою сторону… И там мне стало ясно… – я вдруг почувствовал, что Соколова сейчас сорвется, и напрягся, – что земляне предали меня!
Она вскочила, и в ее руке вновь оказался кинжал. Я отпрыгнул и выхватил свой нож. Девушка повернулась, направляя острие мне в горло. Но и я успел среагировать и развернулся одновременно с ней. Мы замерли, держа клинки у горла друг друга. Наши взгляды встретились.
– Тебя никто не предавал.
– Все. Это уже в прошлом. Теперь я убью вас, вы – меня, и никто не узнает об этом.
– Ошибаешься! – вдруг раздался у нее за спиной спокойный голос Ольги.
Она прошла к возвышению и встала так, чтобы видеть Соколову. В ее руках была «Пиранья». Девушка среагировала мгновенно. Она рванулась вперед и нанесла удар на уровне горла Ольги. Но та оказалась быстрее и успела пригнуться. Соколова резко ударила ее в лицо свободной рукой и выскочила из комнаты. Ольга отшатнулась и упала на спину.
– Что ты тут делаешь? – спросил я, помогая ей подняться.
– Это приказ Президента. Он приказал не оставлять тебя одного. – Ольга присела на возвышение.
– Что он там думает обо мне? Он считает, что я не смогу позаботиться о себе, или что? У меня полсотни боевых орденов за…
– Спокойно, Игорь, никто не сомневается в твоей компетенции. Просто нам нужно было подстраховаться.
– Подстраховаться? Ты чуть не погибла! Ее тренировали с детства, приучая к такой работе, в том числе и к прямому бою. А ты все-таки больше привыкла работать головой, а не оружием. Так что я вынужден отправить тебя обратно.
– Обратно? То есть выгнать из этого пространства?
– Именно. – Я шагнул к Ольге и схватил ее за плечи. Она попыталась поставить защиту, но против «бессмертного» у нее не было шансов.
Я направил часть мысленной энергии на образ Ольги, и он сразу же исчез.
– Ну а теперь займемся тобой, Марина! – Я вышел из помещения.
Соколова могла создать в своем воображении любой мир, но почему-то создала реальность. Дверь вела в просторный зал, залитый каким-то призрачным мерцающим непонятным светом. Но в реальности, когда мы нашли этот зал, в нем было полно станков и другого оборудования, а сейчас он был совершенно пуст.
– Это для того, чтобы не мешать нам! – из дальнего конца зала раздался голос Соколовой. Она, видимо, перехватила мои мысли.
Девушка подошла ближе. На ней была та же одежда, но вместо кинжала она держала в каждой руке по мечу. Резким движением Соколова бросила мне один из них. Я поймал его за рукоятку.
– Зачем все это? Тебя не устраивают кинжалы? – Я сделал несколько пробных взмахов мечом. Не нож, но для драки тоже подойдет.
– Я хотела остаться с вами наедине. Они не понимают нас. Вы так же одиноки, как я. Вот я и подумала…
Соколова стояла неподвижно, положив руки на рукоятку меча, упиравшегося острием в пол. Свет отражался от лезвия, одежды девушки, ее лица. В ее облике было что-то притягательное и манящее.
– Будьте со мной. Не с фобосианцами, а со мной. Мы вместе против всего мира. Мы одолеем всех наших врагов. – Она говорила тихим завораживающим голосом. – Пойдем сомной?
Я колебался. Ведь мне предлагалось то, чего у меня никогда не было. ЛЮБОВЬ. Я всегда был хранителем чужого счастья, сражался за чужие интересы и убеждения. Не то чтобы я в них не верил, но у меня не было ЛИЧНОГО, моего собственного счастья. А ведь мы действительно могли бы добиться многого вместе. Создать что-то свое, не подчиняясь законам, а так, как нам велит сердце.
Но тут мне вспомнился Хагеворн, миллиарды гражданских, погибших там, и сотни миллиардов, погибших на других планетах до и после этого. Мне вспомнились боевые друзья. Паршков, Свердлов, Зайцев, Кошкин. Все они сражались и погибли за то, что считали правильным. За то, что я считал правильным. А те, кто сейчас жив? Игрищев, Володаров, Суворов. Ольга, наконец. Они ведь тоже сражаются. А те десять ребят, которых я готовлю к войне?
– Нет! – Мои слова прозвучали в абсолютной тишине. – Но ты можешь пойти с нами. – Я протянул вперед руку.
– Значит, это тупик, – обреченным голосом произнесла Соколова. – Или вы со мной, или я одна.
– Тогда к бою. – Я сделал несколько шагов навстречу девушке и выставил перед собой меч. Она сделала то же самое.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Я не решался сделать первый удар. Что-то во взгляде Соколовой удерживало меня. Но она была готова к битве.
Занеся над головой меч, девушка нанесла прямой рубящий удар. Я легко отразил его и отступил. Соколова резко сместилась влево и ударила сбоку. Мой блок был рассчитан на то, чтобы просто выбить оружие у нее из рук, но девушка крепко держала меч. Я отступил еще дальше назад.
Соколова продолжала наступление. Удары сыпались на меня один за другим. Девушка дралась очень профессионально, и мне едва удавалось ставить блоки. В какую-то секунду я понял, что орудую мечом в стиле ножевого боя.
Я на мгновение растерялся, и она тут же нанесла колющий удар, целясь в живот. Мне едва удалось отбить клинок вниз. Нет, с этим пора заканчивать. Она не сдастся.
Сделав ложный выпад слева, я размахнулся и наотмашь ударил сверху. Однако Соколова отразила и это. Она развернулась и занесла оружие для очередного прямого удара. Я подставил меч в самый последний момент и перерубил клинок Соколовой.
Переведя меч в горизонтальное положение, я замер, направив острие в сердце девушки. Наши глаза снова встретились.
– У тебя нет выбора, сдавайся! – Я напряженно вглядывался в лицо Соколовой, пытаясь угадать, что она предпримет.
– Ты не захотел быть со мной, – она впервые обратилась ко мне на «ты», с яростью посмотрела мне в глаза, – так оставайся один!
Девушка рванулась вперед и напоролась на лезвие моего меча. Клинокнасквозь пробил ее грудь и вышел со спины. Алые капли потекли на каменный пол.
– Зачем ты это сделала? – В моем вопросе не было сожаления. Только непонимание.
Я вытащил меч и положил холодеющее тело Соколовой на пол. Зачем она так поступила? Наверное, этого мы не узнаем никогда. Я бросил оружие и вернулся в обычное пространство…
Первое, что я увидел, было мрачное лицо Ольги.
– Ты ее убил? – спросила она.
– Как видишь. – Я указал на мертвое тело Соколовой.
– Как это случилось? – Лицо Ольги постепенно светлело.
– Она навязала мне схватку на мечах. – Я встал и попробовал пульс девушки, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. – Мне удалось разоружить ее, но она сама ринулась на мой меч. Ну а дальше, сама понимаешь. Что происходит в воображаемом мире, то и в настоящем. Все события проецируются…
– Я знаю психотеорию Осинова, можешь не объяснять.
– Очень хорошо. – Я вздохнул. – Мне надо доложить Президенту и сообщить обо всем ребятам. А ты можешь ехать отдыхать.
– Если хочешь, я могу сама сообщить Суворову.
– Не надо. Мне нужно поговорить с ним лично.
– Ну что ж, тогда пока! Счастливо! – Ольга встала.
– Тебе того же, Ольга! – ответил я, и она вышла.
Я несколько секунд просидел неподвижно, обдумывая услышанные от Соколовой слова. Не предложение идти с ней, а другие, из рассказа о том, что с ней произошло. Кто такие таинственные ОНИ? Порождение фантазии подавленной темнотой и одиночеством девочки или что-то другое? Решения не было.
10:42:57
– Мне кажется, что у меня в группе к концу обучения не останется ни одного человека! – сказал я, как только на мониторе появилось лицо Президента.
– Она погибла? – с интересом спросил Суворов.
– Погибла. Я заколол ее мечом, – ответил я и почувствовал, как глупо это прозвучало.
– Заколол чем? – Президент непонимающе уставился на меня. – Ножом, в смысле?
– В общем, мне пришлось вторгнуться в ее мыслепространство. Там она навязала мне бой на мечах и, когда проиграла, сама напоролась на мой меч.
– Почему нельзя было ее просто пристрелить?
– А почему нельзя было просто сказать мне лично? – спросил я, передразнив стиль Суворова. – Обязательно было действовать через Ольгу?
– Обязательно, – уверенно ответил Президент. – Контрразведка не успевает ловить фобосианских шпионов. Только в Москве за последние два дня разоблачены четыре полевых агента и штаб из пяти человек. Но самое интересное то, что они стали привлекать к работе женщин. Раньше такого никогда не было. Их религия оставляет женщинам подчиненную роль и…
– Я знаю их религиозные сказки. Что-нибудь серьезное есть?