Шерлок с неохотой направился к двери.
Он осмотрелся, выискивая взглядом Джоша Харкнесса, но шантажист как в воду канул. Единственным признаком того, что он находился здесь, была гора мокрой и грязной бумаги у ближайшего чана и раскисшие коробки в луже коричневой жидкости. Вонь стала еще ужаснее — наверное, потому что Харкнесс взболтал содержимое чана, пытаясь спасти документы. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: эти бумаги уже бесполезны. Печатные буквы, едва проступающие сквозь пятна, расплылись до неузнаваемости.
Шерлок зашагал по деревянному помосту к выходу, надеясь, что Харкнесс сбежал.
Но он ошибался.
Шантажист вышел из-за одного из чанов. Его волосы торчали в разные стороны, а выпученные глаза чуть не вываливались из орбит. В каждой руке он держал по ножу. Изогнутые лезвия блестели, как зеркала.
— Скорняжные ножи, — небрежно бросил он, хотя выражение его лица сильно противоречило тону. — Ими шкуру с коров сдирают. Очень острые. Очень-очень. Впрочем, в этом ты сам убедишься.
— Вам незачем меня убивать, — хладнокровно сказал Шерлок, хотя его сердце готово было вырваться из груди.
— И правда, незачем, — согласился с ним Харкнесс, — если не считать того, что я спокойно усну. Ты погубил меня. Ты вырвал кусок у меня изо рта и разрушил крышу над моей головой.
— Я спас множество людей от гибели и отчаяния, — ответил Шерлок. — Оно того стоило.
— Никто тебя об этом не просил. — Харкнесс чуть сдвинулся с места. — Полчаса назад я был человеком, довольным своей жизнью. Сейчас я разорен. Мне придется все начинать заново.
— Если вам позволят. — Шерлок сделал несколько шагов к лестнице, ведущей в центральную часть помещения. На помосте он чувствовал себя слишком уж беззащитным. — Когда в городе узнают, что вашей власти пришел конец, вас обязательно начнут искать. Так что лучше вам бежать отсюда.
— Ты прав, — кивнул Харкнесс. — Но я заберу с собой столько твоей шкуры, сколько смогу срезать, а когда устроюсь на новом месте, выделаю ее и сошью себе жилет, чтобы люди знали, какая судьба ждет того, кто отважится встать на пути Джоша Харкнесса.
Прежде чем Шерлок успел ответить, Харкнесс поднял правую руку и резким движением метнул один из ножей ему в голову. Нож завертелся в воздухе. Шерлок успел пригнуться, и лезвие воткнулось в деревянную стенку ближайшего чана.
Харкнесс взвесил в руке второй нож, перебросил его из левой ладони в правую.
— Ты не сможешь бегать от меня вечно, сынок. Но почему бы тебе не попробовать? Так гораздо интереснее.
Шерлок попытался выдернуть нож из чана, но тот застрял слишком глубоко. Какой-то импульс заставил его дернуть головой, и в этот миг второй нож просвистел прямо у него перед носом. Он ударился о чан рукояткой, отскочил и упал на пол. Харкнесс тут же бросился к нему, вытянув руки, и Шерлок кувырком откатился в сторону.
Шантажист поднял один нож с пола и, проявив недюжинную силу, выдернул другой из чана. А потом повернулся к Шерлоку.
— Чем дольше ты сопротивляешься, — прошипел он, — тем лучше будет сидеть на мне жилет.
— И не думай, — буркнул Шерлок. — Твоим новым нарядом станет тюремная роба.
Холмс метнулся к стремянке, по которой Харкнесс поднимался к краю чана. Схватив лестницу за верхнюю часть, он развернул ее и направил на противника. Тот распахнул глаза еще шире и снова поднял правую руку, готовясь бросить нож, но Шерлок ринулся на него и нижней частью стремянки, как тараном, двинул его в грудь. От неожиданности Харкнесс пошатнулся и взмахнул руками. Правой ногой он наступил на раскисшую бумагу, сваленную у чана, поскользнулся и упал. Его голова с громким стуком ударилась о деревянный пол. Глаза закатились.
Прежде чем Харкнесс успел прийти в себя, Шерлок снова развернул стремянку и опустил ее на грудь шантажиста, прижав его руки к полу. Затем поднял ножи и, взвесив их в ладонях, направил острием ему в лицо. Харкнесс в ужасе закатил глаза. Не дожидаясь, когда противник станет вырываться, Шерлок резко воткнул ножи в пол по обе стороны от его шеи. Лезвия глубоко вонзились в дерево, пробив воротник куртки Харкнесса и пришпилив его к полу.
Шерлок выпрямился и окинул взглядом своего поверженного противника.
— Вот тут тебя полиция и найдет, — сказал он. — Иногда и у кроликов бывают зубы.
Он повернулся и побежал к выходу.
ПЯТАЯ ГЛАВА
Шерлок вдохнул полной грудью, выйдя из полицейского участка, где в несколько урезанном виде рассказал стражам порядка о случившемся. Он чувствовал себя так, словно смыл с себя грязь. Ужасный запах кожевенной фабрики постепенно перестал его преследовать. После вони, исходящей из дубильных чанов, воздух городских улиц был потрясающе чистым и свежим.
Шерлоку казалось, что все его вещи пропитались этим жутким запахом, и он решил как можно быстрее переодеться.
Мэтти дожидался его под окнами кожевенной фабрики. Увидев приятеля, он вздохнул с облегчением.
— Я беспокоился, — сказал он Холмсу. — Думал, Харкнесс тебя поймал. — А после нахмурился: — Что с ним? Ты же его не… убил, нет?
Шерлок устало покачал головой:
— Мы с ним поговорили. Я оставил Харкнесса там и сказал полицейским, где его искать.
Мэтти пожал плечами:
— Это ничего не изменит. Свято место пусто не бывает, так что появится кто-то еще. Так уж люди устроены.
— Я знаю, — сказал Шерлок, — но ничего не могу с этим поделать. Пока не могу. Зато мы убрали Харкнесса и уничтожили все его бумаги. Так что куча народу будет просто счастлива. — Он нахмурился и взглянул на Мэтти, беззаботно стоящего посреди переулка. — А что с тем парнем, которого сюда послали… с Николсоном?
— Пузатым таким? Вышел и встал тут столбом. С недовольной такой мордой. Казалось, только и ждет повода, чтобы кому-нибудь голову оторвать.
— А ты где был?
Мэтти указал на кучу ящиков на другой стороне переулка:
— Как только раздались его шаги, я тут же спрятался вон там. А он стоял и ругался. Я таких слов даже не слышал.
— И что потом?
— Постоял так несколько минут, а потом второй вышел.
— Марки? — уточнил Шерлок.
— Ага, он. Взял пузатого за руку и что-то ему сказал. И они оба ушли.
Шерлок кивнул:
— Мне удалось убедить Марки, что после уничтожения документов им оставаться в городе небезопасно. Думаю, они решили попытать счастья где-нибудь в другом месте.
— А мы теперь куда пойдем?
— Домой, — сказал Шерлок.
— Ну, у меня-то дома нет, разве что лодка.
— Я имел в виду поместье Холмсов.
Мэтти яростно затряс головой:
— Мне ваша экономка не нравится, а ей не нравлюсь я. Так что, если ты не против, я лучше здесь останусь.
— Я думаю, — сказал Шерлок, — власти миссис Эглантин в доме Холмсов очень скоро придет конец. И после этого ты станешь там желанным гостем. — Он критически осмотрел своего друга: — Ну, то есть если ты стряхнешь пыль с одежды и причешешь волосы.
Мэтти уселся на лошадь позади приятеля, и Шерлок направил Филадельфию рысью по знакомой дороге, ведущей к поместью.
— А там удастся раздобыть что-нибудь съедобное? — окликнул его Мэтти.
— Думаю, это легко устроить, — оглянувшись через плечо, ответил Шерлок.
Примерно через полчаса Шерлок с Мэттью подъехали к поместью, но когда они миновали главные ворота и оказались на ведущей к дому дорожке, Холмс почувствовал, как напрягся его друг. У входной двери Шерлок свернул, подъехал рысью к конюшне и передал лошадь конюху.
— Идем, — обратился он к Мэтти. — Мне не терпится увидеть, чем закончится это дело.
Он вошел в дом, Мэтти последовал за ним. Неосвещенный холл казался пустым, но Шерлок знал, как обманчива эта пустота.
— Миссис Эглантин! — позвал он.
От тени под лестницей отделился более темный силуэт. Казалось, температура в один миг понизилась на десять градусов.
— Молодой мистер Холмс, — произнесла миссис Эглантин таким ледяным тоном, что было удивительно, как стены не покрылись инеем. — Если вы и дальше намерены относиться к этому дому как к гостинице и приходить и уходить, когда вам вздумается, то, может, вам следовало бы платить за проживание здесь?
— Если бы я жил в гостинице, то ожидал бы от прислуги гораздо более уважительного отношения, — ответил Шерлок.
Миссис Эглантин и бровью не повела, но он почувствовал, что в холле стало еще холоднее.
— Смейся, мальчик, — прошипела она. — Веселись, пока можешь. Тебе недолго осталось жить в этом доме.
— Если вы рассчитываете, что об этом позаботится ваш друг Джош Харкнесс, то вы будете сильно разочарованы. Мистер Харкнесс в тюрьме и выйдет оттуда очень не скоро.
— Ты лжешь, — процедила экономка сквозь зубы, но Шерлок видел, что она встревожена.
— Я никогда не лгу, — сказал он. — В отличие от вас. — Он умолк на мгновение, обдумывая свой следующий шаг. — Передайте, пожалуйста, моим дяде и тете, что я хочу поговорить с ними в столовой.
— Сам им скажи, — огрызнулась она. Ее голосом можно было резать стекло.
— Вы здесь прислуга, а не я. Так что выполняйте мой приказ. Немедленно. И пожалуйста, будьте любезны, попросите у кухарки тарелку с бутербродами и кувшин лимонада. Мы с моим другом хотим есть и пить.
Экономка уставилась на Холмса с таким видом, будто увидела его впервые, и то, что открылось ее глазам, ей не понравилось. А потом повернулась и растворилась во тьме.
— Идем, — обратился он к Мэтти. — Давай подготовимся.
Шерлок провел его через холл в столовую. Он подумал, что мог бы устроить финальный разговор в гостиной, где обычно развлекают гостей, но ему захотелось сделать это в более формальной обстановке.
На обеденном столе не оказалось ничего, кроме двух канделябров и вазы с фруктами. Мэтти взял персик, а Шерлок сел в кресло на дальнем конце стола, спиной к окну. Его приятель, жуя персик, обошел вокруг стола и встал рядом с ним.
Шерлок боролся с волнением. Он знал, чего хочет добиться в следующие несколько минут, но понимал, что имеет дело с живыми людьми, а они, в отличие от шахматных фигур, способны действовать неожиданно. Что, если влияние миссис Эглантин на дядю с тетей сильнее, чем ему казалось, и причина не только в шантаже? Что, если они, несмотря на все что происходит в их доме, встанут на ее сторону? Тогда ему придется выдержать натиск всех троих.