Артиллерийская группировка 30-го корпуса была намного слабее. Ему была придана 110-я артиллерийская комендатура в составе:
– 172-й артполк 72-й пехотной дивизии (3 дивизиона 10,5-см гаубиц и 1 15-см, всего 48 орудий);
– 556-й корректировочный батальон;
– 154-й дивизион (3 15-см гаубичные батареи и 1 15-см пушечная батарея К18);
– 3-й дивизион 173-го полка (73-й пехотной дивизии): 3 батареи 10,5-см гаубиц (l.FH 18);
– румынская горная артиллерийская группа.
По расстановке артиллерии можно однозначно сказать, что основной артиллерийский кулак был сосредоточен на участке 24-й пехотной дивизии в районе Черкез-Кермена. Полевые разведки на местности полностью подтверждают данные немецкой схемы. Артиллерия на вспомогательном направлении удара (артиллерия, приданная штабу 49-го тяжелого моторизованного артполка) была исключительно гаубичного и мортирного типа и была спрятана в складках местности. Позицию гаубицы М1 удалось найти в 2 км северо-восточнее современного села Верхнесадовое (бывш. Дуванкой), на опушке небольшого леса. Она была укрыта от настильного огня со всех сторон. Расстояние от ее позиции до 30-й батареи было чуть больше 13 км, однако немецкая гаубица находилась в ее мертвой зоне. Две чешские 24-см гаубицы располагались левее и правее дороги из Бахчисарая через Дуванкой на Севастополь и также были укрыты за холмами. Еще два орудия той же системы располагались ниже, в долине (в настоящее время эти позиции попали в зону строительства скоростной трассы).
Две 30,5-см мортиры были укрыты в лощинах плато Кара-Тау, на расстоянии 11—12 км от советской 10-й батареи. Еще два орудия располагались в лощине севернее Дуванкоя. Таким образом, практически вся артиллерийская группа в районе Дуванкой—Кара-Тау была размещена вне досягаемости настильного огня советской артиллерии.
Немецкая артиллерийская группа в районе деревни Черкез-Кермен состояла из двух частей. Правая – гаубичный дивизион и реактивная артиллерия – вели навесной огонь по позициям 3-го сектора в лесистой части плато Мекензиевых гор. Орудия укрывались под восточными скатами плато. Пушечная артиллерия располагалась левее, над обрывами в долину Кара-Коба, и могла обстреливать часть скатов Сапун-горы и небольшой участок дороги, ведущей в Инкерман, что стало для советской обороны неприятным сюрпризом.
Однако в ходе декабрьского наступления на том направлении, которое изначально выглядело для немецкого командования перспективным, успеха достичь не удалось. 24-я пехотная дивизия немцев наткнулась на мощный огневой кулак артиллерии советского 3-го сектора, которая была сориентирована на огонь по району хутора Мекензия. Советские короткоствольные 152-мм гаубицы 99-го артиллерийского полка 25-й стрелковой дивизии и 3-го дивизиона 134-го гаубичного артполка, размещенные в рукавах Мартынова оврага и Первомайской балки, оказались очень эффективным оружием в условиях пересеченной местности. Ведя огонь с закрытой позиции, эти батареи почти не имели потерь, нанося серьезный ущерб противнику.
В то же время 107-мм пушки и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 из 265-го «Богдановского» полка оказались эффективны только после того, как противник вышел на плато из мертвой зоны орудий этого полка. Кроме того, боевое применение пушечной артиллерии было ограничено густым крымским подлеском.
Описание событий второго штурма не входит в задачу настоящей работы, оно достаточно подробно дано в специализированных трудах. Поединок советской и немецкой артиллерии в декабре 1941 года был не столь интенсивным, как, например, в июне 1942-го, но и он имеет свои интересные моменты.
Разрушение советской системы артиллерийского огня началось еще до начала немецкого штурма. Противнику удалось вывести из строя два орудия 10-й батареи. Из донесения 49-го артполка: «2 орудия стационарной батареи юго-восточнее устья Качи уничтожены огнем 1-й батареи 857-го дивизиона»127.
Орудия 1-й батареи 857-го дивизиона располагались за холмом, в районе бывшей усадьбы Ревелиоти (район совр. села Фурмановка). Противник с дистанции, недоступной для огня старых орудий 10-й батареи, вел огонь по ее позициям. Со стороны поселка Кача огонь вела батарея тяжелых 10-см пушек. Удар был комбинированным. Одновременно с обстрелом был нанесен удар немецкой авиацией. Это позволило вывести половину орудий «десятки», выпустив всего 34 снаряда128. Впрочем, результат был обусловлен и другим фактором, не зависевшим от противника.
Батарея № 10 (командир капитан М.В. Матушенко) с 4 утра 15 декабря 1941 года вела огонь, поддерживая очередную «разведку боем» 8-й бригады морской пехоты. Снаряды и заряды для увеличения темпа стрельбы были сложены возле орудий. Вторым же залпом немецкой батареи был накрыт 1-й дворик 203-мм орудия, произошло возгорание складированных зарядов, за которым последовал взрыв боезапаса. Погибли три человека. При взрыве произошло возгорание зарядов и взрыв во 2-м дворике. Лишь благодаря усилиям краснофлотца, вывозившего заряды из 3-го и 4-го двориков, удалось спасти два орудия. При этом от разрыва своих же снарядов и горящего пороха погибли еще девять человек, в том числе и комиссар батареи Р.П. Черноусов. Третье орудие этой батареи было разбито 1-й батареей 857-го дивизиона чуть позже, 22 декабря 1941 года.
Несмотря на то что 10-я батарея была практически выведена из строя, 22-я пехотная дивизия и румынские части в ходе наступления имели достаточно медленное продвижение по плато, которое простреливалось советской артиллерией. Советское командование эффективно использовало огонь береговых батарей 1-го дивизиона 953-го артиллерийского полка 388-й стрелковой дивизии и двух артполков 95-й стрелковой дивизии (397-го и 57-го), поддерживавших части 4-го сектора.
Эффективным оказался огонь двух 100-мм дотов (№ 37 и 38), построенных в конце ноября – начале декабря 1941 года. Противник (22-я пехотная дивизия) в своих документах сообщает об установке в земляных редутах двух советских орудий со стальными колпаками. 22-я немецкая дивизия неоднократно отмечает эффективность огня этих орудий. В воспоминаниях начарта советской 95-й стрелковой дивизии Д.И. Пискунова также пишется об эффективном огне двух 100-мм дотов, установленных в декабре 1941 года129.
Даже отход частей 4-го сектора 23—24 декабря 1941 года прикрывался огнем артиллерии дотов. Днем 24 декабря 1941 года доты были взорваны своим личным составом и бойцами 8-й бригады из сводного батальона капитана Л.П. Головина, который прикрывал отход частей 4-го сектора.
Несмотря на низкую стойкость 8-й бригады морской пехоты, частично сменившая ее, совсем малочисленная 40-я кавдивизия, имея надежную связь с артиллерией, смогла достаточно долго удерживать свои позиции. К сожалению, в советской обороне «авария наложилась на аварию». Вслед за гибелью орудий 10-й батареи произошел взрыв башни на 35-й бронебашенной батарее. Учитывая то, что одна башня (№ 1) этой батареи уже находилась в разобранном состоянии, 35-я батарея была полностью выведена из строя. Но пока была жива 30-я береговая батарея, продвижение противника по плато шло крайне медленно. Наступление противника осуществлялось только вдоль долины реки Бельбек, там, где его не доставала советская тяжелая артиллерия.
Эффективность огня легких советских 76-мм дивизионных пушек оказалась достаточно низкой. Несмотря на мужество бойцов 397-го артиллерийского полка, их орудия не смогли остановить противника, который подавлял 76-мм орудия своими тяжелыми гаубицами. Как правило, подавление производилось либо с дистанции, недоступной огню 76-мм дивизионных пушек, либо с закрытых позиций, не простреливаемых настильным огнем. Дальность стрельбы 76-мм пушки (табличная) составляла 7—13 км (в зависимости от снаряда), что было явно недостаточно для выполнения поставленных задач. Кроме того, вес снаряда такого орудия составлял всего 6 кг.
Неудобной целью для немецкой артиллерии стал дот № 5, расположенный в развилке дорог в районе современного села Фруктовое (бывш. деревни Бельбек). Дот располагался на склоне холма, и его амбразура была обращена в противоположную от противника сторону, что не позволило немцам вывести его из строя стрельбой по амбразурам. Дот был выведен из строя немецкими пионерными частями только после того, как отошли советские стрелковые части, прикрывавшие дот. Расчет дота, состоявший из 10 краснофлотцев и политрука, погиб.
Анализ общего хода боевых действий говорит о том, что противник продвигался там, где оставались «дыры» в советской системе артиллерийского огня. К примеру, прорыв 132-й пехотной дивизии на участке советского 287-го стрелкового полка к Камышлам произошел в мертвой зоне советской артиллерии и в дальнейшем сдерживался лишь шестью 76-мм орудиями 69-го артиллерийского полка.
Прорыв 16-го пехотного полка 22-й пехотной дивизии был осуществлен по краю плато, на участке, не простреливаемом советской тяжелой артиллерией. Как только немецкие части вышли из мертвой зоны 30-ки, темп их наступления резко снизился, но ровно до того момента, пока 30-я батарея не замолчала.
В ходе штурма и противник, и советская артиллерия постоянно вели взаимную активную контрбатарейную борьбу. По состоянию на январь 1941 года имеются следующие данные по потерям немецкой артиллерии:
– 641-й отдельный тяжелый артдивизион потерял одну 30,5-см мортиру (разбита советской артиллерией);
– 857-й отдельный тяжелый артдивизион из 6 мортир, калибром 21 см потерял три (разбиты станки, стволы имели повреждения);
– 767-й отдельный дивизион потерял одну 10-см пушку (уничтожена прямым попаданием);
– 737-й дивизион потерял три 15-см чешские гаубицы;
– 2-й дивизион 814-го полка потерял две 24-см гаубицы;
– 2-й дивизион 2-го учебного артполка потерял три 21-см мортиры и три 15-см гаубицы;
– 1-й дивизион 814-го полка потерял две 24-см гаубицы