тах и дзотах, под руководством командира капитана Михайлова Т.И. и военного комиссара старшего политрука Кондратьева С.А. мужественно защищали свой участок обороны. Нанеся большой ущерб противнику и потеряв 70% личного состава, остатки батальона и других стрелковых частей к вечеру 8 мая отошли в район совхоза Арма-Эли (ныне Батальное) и к балке Черная». Противник указывает чуть иное: «Плацдарм для преодоления противотанкового рва и укрепленных позиций был создан при содействии десанта, высаженного командой штурмовых лодок»158. Как указывалось в документах 30-го корпуса, была высажена «специальная часть, численностью около роты».
По донесениям немецких частей в штаб 11-й армии удалось уточнить, что десант, высаженный в районе Ас-Чауле, состоял из 5-й роты 436-го пехотного полка, пулеметного взвода 436-го полка, пионерного взвода 2-й роты 46-го пионерного батальона и отделения радиосвязи 132-й пехотной дивизии. Высаживала его не 905-я команда штурмовых лодок (как планировалось ранее), а 902-я. Это было вызвано опозданием эшелона с материальной частью 905-й команды. Несмотря на отсутствие специальной подготовки немецких солдат, десант успешно высадился. В общей сложности высадили десант 28 штурмовых лодок, совершив переход от мыса Ильи до места высадки (около 16 км) со скоростью 22 км/ч. Нужно заметить, что достаточно длинный переход был совершен без потерь, в ночное время, не в самых благоприятных условиях. При этом отряд не растерялся в пути, не отстала ни одна штурмовая лодка. Безусловно, были понесены потери при высадке: затонули 15 лодок (11 от советского огня, 4 перевернулись)159. Большая часть лодок была потоплена уже после высадки десанта, при налете советской авиации. Потери личного состава при высадке оказались минимальными.
Десант противника высадился, снял подрывные заряды на мостах через противотанковый ров (по непонятной причине мосты охранения не имели) и смог дождаться своих наступающих частей, удерживая плацдарм.
В связи с упорным сопротивлением советских войск немецкий 8-й авиакорпус в 14 часов переключился на левый фланг наступления и на участок 42-го армейского корпуса. Всего корпусом было совершено 639 самолето-вылетов.
Больше всего противник опасался, что 51-я армия начнет отступление, выходя из запланированного котла. В связи с этим в середине дня 42-й армейский корпус получил указание: «Внимательно следить за противником, а в случае отхода 51-й армии – донести» (последнее слово в приказе по армии подчеркнуто).
К концу дня немецко-румынские войска занимали следующие позиции:
«132-я пехотная дивизия: 438-й полк высота 46,5 в 1,5 км северо-западнее Сейджеута и севернее, 437-й полк левее уступом назад до 1,5 км юго-восточнее совхоза Арма-Эли. 436-й полк восточный выход балки Песчаной. 132-й разведбат: южная часть противотанкового рва.
28-я легкопехотная дивизия 49-м полком на высоте 56,6 (1,5 км юго-западнее Арма-Эли), 83-й полк – ров 1 км севернее Арма-Эли, 140-й полк (22-й танковой дивизии) и противотанковый дивизион 28-й лпд прикрывает фланг в 1,5 км северо-западнее Арма-Эли.
50-я пехотная дивизия: 121-й полк – высота 63,8 (3 км юго-восточнее Крым-Шибань), 123-й пехотный полк – в районе противотанкового рва. 122-й пехотный полк – высота 69,4, 150-й разведбат 4 км южнее Кой-Асан, 72-й полк (46-й пехотной дивизии), приданный 50-й пехотной дивизии, занимает Кой-Асан»160.
В 18:20 штаб 11-й армии подписал приказ с задачами на 9 мая 1942 года, где были указаны рубежи, на которые вышли немецкие войска (в целом совпадают с советскими данными), указано, что сбито 57 советских самолетов, захвачено 2,5 тысячи пленных.
Противник начал готовиться к вводу в бой моторизованных частей. 30-му корпусу были переданы в подчинение части 170-й пехотной дивизии и части группы Гроддека161.
На левом фланге советских войск зияла брешь. Ее можно было бы закрыть, если бы фронт обладал достаточным количеством фронтовых резервов. Не задействованные в боевых действиях части у советского командования были, но они находились в подчинении других армий. Для того чтобы их перебросить на участок прорыва, их нужно было передать в распоряжение фронта, дать соответствующий приказ. Все это требовало времени, которого не было.
09.05.42. Погода: «Солнечно, утром легкий туман, в течение дня легкая облачность. Температура 9 градусов, к середине дня повышение до 19 градусов. Видимость 10—15 км. Ветер северный, скорость ветра 30 км/ч. Рассвет 4.23 ч., закат 19.27 ч.».
Утреннее донесение 42-го армейского корпуса (3:45 утра) содержало следующие данные: «Оживленный обстрел артиллерией и пехотным огнем. Активность авиации противника в предутренние часы».
30-й немецкий корпус в своем донесении указывал: «В течение ночи противник вел себя тихо. Беспокоящий огонь по передовой и району Дальних Камышей. В 2.30 обстрел Дальних Камышей с моря»162. То есть флот после обращения через штаб Северо-Кавказского направления все же произвел обстрел южного фланга немецких войск, но приказ был выполнен формально. Противник отмечает всего 25 выстрелов средним калибром.
Промежуточное донесение немецкого 30-го корпуса (15:30): «Корпус с утра возобновил наступление и отбросил противника дальше, на северо-восток. 132-я пехотная дивизия, сломив слабое сопротивление противника, и после отражения контрудара с направления Карач и Кошай достигла правым полком Узун-Аяк левым полком высоты 73,2 (г. Кабуш-Убе). Отражается танковый удар противника. 28-я легкопехотная дивизия утром захватила высоту 56,6 в 2 км южнее Арма-Эли и, сломив упорное сопротивление противника, отбросила его назад, на 2 км севернее селения. Дивизия продолжает удар в районе 3 км западнее Минарели-Шибань. 50-я пехотная дивизия после отражения сильного удара противника, поддерживаемого танками, в районе 63,8 юго-восточнее Крым-Шибань продвинулась вперед, захватив высоту 63,2 (гора Мезарлык-Оба). На северных скатах высоты противник продолжает упорное сопротивление»163.
Командование корпусом, получив в подчинение группу Гроддека, не спешило вводить ее в бой. Прорыв осуществляли пехотные части. Продвижение немецких войск вглубь советской обороны было сопряжено с большим риском того, что советские части нанесут удар в отсекающем направлении. Это был, очевидно, напрашивающийся ход, в связи с чем немецкое командование сосредоточило на левом фланге прорыва большую артиллерийскую группу, с тем чтобы, если 51-я армия нанесет удар во фланг прорвавшемуся 30-му корпусу, прикрыть прорыв артиллерийским огнем.
Советское командование поступило вполне ожидаемо. Противник отмечает один удар с танками на участке 50-й пехотной дивизии в районе Харцыз—Шибань—Парпач, два слабых удара из районов Кошай и Карач и последующий, более сильный удар, поддерживаемый танками в районе Узун-Аяк.
Первый удар наносила 51-я армия подразделениями 138-й стрелковой дивизии при поддержке 40-й танковой бригады в районе Парпач. Два удара в районе Кошай и Карач нанесли кавалеристы двух полков 72-й кавалерийской дивизии. Третий, более сильный удар нанесла резервная 390-я стрелковая дивизия, поддерживаемая 55-й танковой бригадой.
Противник на левом фланге прорыва занял оборону силами 42-го армейского корпуса и прикрылся мощным артиллерийским огнем. В результате плотного артиллерийского огня части 138-й стрелковой дивизии понесли тяжелые потери. Все это время 30-й армейский корпус преследовал отступающую 44-ю армию, которая отходила к Керчи почти без сопротивления.
Донесение 11-й немецкой армии в штаб группы армий «Юг» (23 часа 9 мая): «Противник разбитыми 404, 396, 276-й стрелковыми дивизиями отступает на восток. Сильная группировка противника наблюдается только в районе м. Чауда. На всем фронте наступления 30-го корпуса оказывает сопротивление только 157-я стрелковая дивизия»164.
Традиционно принято считать, что противник упредил развертывание частей Крымского фронта на тыловом Узунларском рубеже. Это не совсем так. Единственный резерв, который еще оставался у Крымского фронта, – 156-я стрелковая дивизия – вечером 9 мая был выведен на этот рубеж. В ночь с 9-го на 10-е число был издан еще один приказ: «Командирам 1, 136, 217 запасных стрелковых полков, 75 артполка, начальнику курсов младших лейтенантов, командирам химических батальонов. С утра 10.5 выступить в распоряжение командира 156 сд и действовать согласно его указаний». Командующим на этом рубеже был назначен заместитель командующего фронтом генерал-полковник Черевиченко.
Приказ о занятии рубежа был направлен в 156-ю стрелковую дивизию 9 мая в 14:15. К этому моменту противник еще не пересек эту линию обороны. Но одна дивизия (даже усиленная запасными полками и школой младших лейтенантов) не могла занять столь протяженный рубеж.
К этому времени противник уже ввел в прорыв 22-ю танковую дивизию. Если группе Гроддека ставилась задача движения к Керчи, то 22-я танковая дивизия должна была отсечь 51-ю и 47-ю армии, нанеся удар на север, не позволяя им отойти к Керчи.
10.05.42. Погода: «Над полуостровом облачность, высота облаков между 200 и 400 м, на западе – от 300 до 600 м. Легкий моросящий дождь. Видимость от 4 до 10 км. Температура +12. После обеда видимость улучшилась от 10 до 20 км. Температура +18. Ветер северо-восточный».
Этот день стал первым днем разгрома основных сил Крымского фронта. Советское командование еще накануне, 9 мая 1942 года, «пропустило гол в свои ворота» в виде группы Гроддека. Второй «гол» забила 22-я танковая дивизия.
Отступление 404-й стрелковой дивизии полковника Мотовилова и 63-й горнострелковой дивизии полковника Виноградова позволило этому формированию выйти на оперативный простор в тылу советских войск.