во время германского летнего наступления в 1942 году. Однако, исходя из данных немецких первичных документов, уже в октябре 1941 года экспериментальные образцы этого вооружения были испытаны под Ишунью48. Под Севастополем этот вид реактивной артиллерии применялся уже массированно. В документах 1-го учебного реактивного дивизиона сохранился достаточно подробный отчет по использованию различных модификаций 28/32-см Nebelwerfer 41. В числе недостатков указывалось, что при стрельбе этими снарядами с одиночных направляющих последние часто вылетали вместе с направляющими.
Против двух немецких реактивных дивизионов советские войска имели два дивизиона установок М-8. В Крым были направлены два из трех дивизионов 1-го полка реактивной артиллерии (2-го формирования), укомплектованных слушателями высших партийных курсов. Весь личный состав дивизионов состоял из комсомольцев и коммунистов. 2-й дивизион (командир – капитан Черняк) был придан группе Батова, 3-й дивизион (командир – капитан Небоженко) был придан 9-му стрелковому корпусу.
К тому времени, как противник вышел к Ишуньским позициям, у 51-й отдельной армии появилась артиллерия армейского подчинения. Сложность заключалась в том, что она частично была укомплектована трофейной материальной частью. На 2 октября 1941 года 51-й артиллерийский полк армейского подчинения имел в своем составе один дивизион 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20 и один дивизион бывших польских 155-мм пушек Шнайдера французского производства, материальная часть которого была получена с трофейных складов. К началу немецкого наступления в составе армейской артиллерии было уже два артполка: один, трехдивизионный, был укомплектован 152-мм орудиями МЛ-20, второй, двухдивизионный (52-й армейский полк), – трофейными 155-мм пушками Шнайдера.
7 октября 1941 года был создан дивизион бронепоездов, в который вошли три бронепоезда: № 1 («Войковец»), № 2 («Смерть фашизму!») и № 3 («Горняк»)49. В оперативное подчинение 51-й отдельной армии был передан четвертый – флотский бронепоезд «Орджоникидзевец».
3-я моторизованная КДНО была переформирована в обычную стрелковую дивизию, которая получила общесоюзный номер «172». 5-й танковый полк был расформирован, а остатки техники переданы в 157-й разведбат дивизии. На тот момент в строю оставалось 6 танков Т-34 и 12 танков Т-38.
Вместо танкового полка из личного состава 2-й КДНО был сформирован 747-й стрелковый полк. 2-я дивизия народного ополчения (321-я стрелковая дивизия) из-за нехватки личного состава была расформирована50. Мототанкетный полк был пополнен за счет танкеток прибывшей из Одессы 157-й стрелковой дивизии. За счет вновь полученной и отремонтированной материальной части был восстановлен 1-й батальон, командиром которого был назначен младший лейтенант Довгань. Полк возглавил бывший начальник АБТУ 157-й стрелковой дивизии подполковник Гренадеров, который сменил на этой должности старшего политрука Синкевича51, бывшего комиссара 10-го танкового батальона. Синкевич стал военкомом батальона.
Накануне начала немецкого штурма Ишуньских позиций началась эвакуация отдельной Приморской армии из Одессы в Крым. Директива Ставки № 002454 от 30 сентября 1941 года содержала строки: «В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу Черноморского флота, и ввиду того, что в настоящее время армия не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова»52.
Численность эвакуированной из Одессы бронетехники – вопрос достаточно спорный, так как документов сохранилось мало. В отечественной литературе отмечается: «С 1 по 16 октября в Крым на транспортах и боевых кораблях были перевезены все войска (86 тыс. чел.), 15 тыс. чел. гражданского населения, 19 танков и бронемашин, 462 орудия, 1158 автомашин, 3625 лошадей, 25 тыс. т различных грузов…» В другом источнике указывается: «В конце одесской эпопеи 14 исправных танков БТ были эвакуированы в Крым»53. Количество вывезенных из Одессы танков дается разное. Это связано с тем, что техника вывозилась в два этапа и сводные данные по данному вопросу отсутствуют.
Первой, еще до переброски основных сил Приморской армии, в Крым прибыла 157-я стрелковая дивизия, ранее выделявшаяся ОдОР для проведения Григорьевского десанта. Формирование 157-й стрелковой дивизии осуществлялось на базе 74-й стрелковой дивизии и войск СКВО. Дивизия формировалась по тому же штату, что и 156-я, и изначально должна была иметь в своем составе роту легких танков в составе разведывательного батальона. Но так же как и в 156-й стрелковой дивизии, в отступление от штата, в составе 157-й стрелковой дивизии числится не танковая рота в составе разведбата, а целый танковый батальон (без номера). Накануне переброски в Крым в составе батальона числились 6 танков типа БТ и Т-26, а также 12 танкеток, но вся техника требовала ремонта.
Переброска 157-й стрелковой дивизии была осуществлена вместе с танками, и по состоянию на 7 октября 1941 года в ее составе вновь указан танковый батальон, который действует совместно со 141-м разведбатом 157-й стрелковой дивизии. В составе танкового батальона указаны 7 танков типа БТ и 10 танкеток54. При этом указано, что все танки Т-26, один танк БТ-7 и две танкетки оставлены в Севастополе на ремонт.
В составе ОдОР числилось еще одно подразделение, которое имело в своем составе бронетехнику. К концу августа 1941 года в Одессе в составе ОдОР была сформирована танковая рота (10 машин БТ-7) и начато формирование бронетанкового батальона. В начале сентября была сформирована 2-я рота (5 машин БТ-5, 1 машина БТ-2, 1 машина БТ-7м)55. 3-я рота отдельного танкового батальона Приморской армии была сформирована из бронетракторов, однако эти машины из Одессы не эвакуировали, а весь личный состав этой роты был записан в дезертиры. В ОБД «Мемориал» сохранился соответствующий документ, подписанный командиром батальона капитаном Юдиным.
По данным работы С. Кинки «Танки в боях за Одессу. Год 1941», батальон Приморской армии носил номер 210, однако в Перечне № 29 к директиве ГШ56 под этим номером батальон не проходит. Отдельного танкового батальона Приморской армии в этом перечне также найти не удалось. Тем не менее в Одессе батальон существовал. Нашлись его следы и в Крыму. Он был переформирован в отдельную танковую роту Приморской армии, которую возглавил капитан Юдин.
К началу немецкого наступления Крым обороняли уже две армии: 51-я отдельная и Приморская. Последняя только прибыла из Одессы и находилась на отдыхе и переформировании.
План противника был прежним: прорыв советской обороны и введение моторизованных частей в образовавшиеся бреши. Правда, в связи с этим остро встал вопрос с моторизованным соединением: бригаду СС LSAH у 11-й армии забрали, решить задачу силами ранее сформированных небольших моторизованных групп (группы фон Хольтица или группы фон Боддина) было нереально. Манштейн описывает ситуацию следующим образом: «Нам не хватало моторизованного соединения, которое мы могли бы бросить вперед для внезапного захвата укрепленного рубежа. В этом случае мы избежали бы многих жертв, не потребовалось бы длившихся всю зиму тяжелых боев, а затем и наступления на крепость, а на Восточном фронте своевременно высвободилась бы целая армия для проведения новых операций. Все старания командования армии получить взамен взятого у него лейбштандарта 60-ю моторизованную дивизию, которая ввиду недостатка горючего все равно бездействовала в составе 1-й танковой группы, ни к чему не привели из-за упрямства Гитлера, у которого была перед глазами только одна цель – Ростов. Наскоро сформированное командованием армии соединение в составе румынского моторизованного полка, немецких разведывательных батальонов, противотанковых и моторизованных артиллерийских дивизионов (бригада Циглера) не могло возместить этого недостатка»57.
На самом деле упоминаемое Манштейном «наскоро сформированное командованием армии соединение» – это большое преувеличение. Моторизованная бригада Р. Корне (или, как немцы ее называли, «мотополк Корне») была сформирована не командованием 11-й армии, а значительно раньше румынами и уже несколько месяцев действовала в одном и том же составе. Это подразделение готовилось немецкими инструкторами, и большинство ее офицеров говорили на немецком языке. Она имела в своем составе:
– 6-й моторизованный полк рошиори (румынская кавалерия) из 5-й румынской кавалерийской бригады;
– 10-й моторизованный полк рошиори из 6-й кавбригады;
– разведывательный эскадрон 5-й кавалерийской бригады (имевший на вооружении 6 танков R-1);
– 5-й механизированный эскадрон из состава 8-й кавбригады.
Бригаде были приданы два тяжелых артиллерийских дивизиона на мехтяге. Румынские моторизованные полки имели двухбатальонный состав (два батальона и эскадрон тяжелого вооружения). В каждом моторизованном батальоне было по два эскадрона (на вооружении – 12 ручных пулеметов чешского производства и 2 60-мм миномета). В составе тяжелого эскадрона – 8 станковых пулеметов, 4 81-мм немецких миномета и 4 45-мм противотанковые пушки советского производства.
Немецкая тактика по взятию Ишуньских позиций и позиций на реке Чатырлык особой оригинальностью не отличалась. Немецкая артиллерия вела обстрел советских позиций, а немецкая пехота продавливала советскую оборону. С расширением фронта противник вводил в бой все новые части – сначала 22-ю, потом 170-ю пехотную дивизию, потом часть 50-й, потом – 132-ю.