Используя критическую ситуацию в Коста-Брава, недруги Садоводов могли обвинить их в преступлении против человечества и, опираясь на подобное обвинение, развязать «охоту за ведьмами», которая неминуемо вылилась бы в раздробление и паралич созданной Мастером организации, в предание анафеме Детей Эдема по всему земному шару.
Для Дэвида Ноаса это было бы крушением всех его надежд, дела всей его жизни…
Ноас активировал командный канал своего «Сайдкика» и прошептал:
— Отключите этого идиота!
Первоначальной задачей в данный момент являлись выборы нового Мастера, и только Мастер должен отдавать приказы. Ходж узурпировал роль Мастера, давая указания Синедриону под предлогом предоставления информации. Он просто-напросто воспользовался смятением, которое охватило Детей Эдема после смерти Келвина Кейси.
Но чего хотел добиться Ходж своей выходкой? Посылать сейчас толпы Правоверных на улицы — это все равно что плеснуть бензина в разгорающийся костер. Наоборот, сейчас нужно затаиться на время, сплотиться еще теснее и беречь силы для грядущих сражений. И потом, кто такой этот Ходж, чтобы приказывать Правоверным? Он ведь даже не имеет соответствующего звания, которое позволило бы ему присутствовать на заседании Синедриона.
Изображение Ходжа застыло на дюжине громадных настенных экранов.
Командующий переключил свой «Сайдкик» в режим аудиосвязи и обратился к Ходжу, стараясь говорить спокойным, ровным тоном:
— Ваше донесение предназначено для Специальной Оперативной Группы, мистер Ходж. Линия связи с вами будет перекоммутирована в Зал Согласия; находящиеся там сержант Текел и Подмастерье Боньон дослушают окончание вашего доклада. Синедриону же надлежит прежде всего избрать нового Мастера, который рассмотрит изложенную вами информацию и примет соответствующее решение.
Командующий мгновенно переключил свой «Сайдкик» обратно на командный канал и прошептал Боньону:
— Выясни, была ли взорвана плотина для того, чтобы скрыть опасность заражения. Если да, чем мы тогда рискуем здесь?
Усиливающийся гул голосов в Палате указывал на то, что и Подмастерья, и Прислужники восприняли план Ходжа с одобрением.
— Хорошо, Командующий, — смиренно ответил Ходж, однако секунду спустя добавил с едва угадываемой ноткой раздражения в голосе: — Но, смею заметить, мы должны отомстить неверным за смерть нашего…
— Мистер Ходж! — загремел из настенных динамиков, пугая членов Синедриона, голос командующего. — Я лишаю вас слова! Переговорю с вами позже, конфиденциально. Переключитесь на командный канал.
Поднявшись с кресла, командующий вскинул руку, призывая присутствующих к спокойствию, и, дождавшись, когда шум поутих, заговорил:
— Прежде чем приступить к выборам Мастера, нам следует позаботиться о мерах безопасности. Мы должны привести в состояние боевой готовности подразделения, охраняющие сеть бензоколонок, очистные сооружения, электростанции, водохранилища и коммуникационные системы. Эту задачу надлежит исполнять только «Рейнджерам Иисуса» — нельзя допустить никакой наемной охраны! Контакт со своими общинами и между собой поддерживайте посредством наших линий спутниковой связи и только на командном канале. Новый Мастер решит, следует ли нам готовиться к крупномасштабной войне или нет… Ходж, переключайте вашу линию на Зал Согласия, немедленно!
Командующий Ноас схватил со стола пирамидку ритуального хлеба и кувшин с водой, развернулся на каблуках и направился к выходу из Палаты. Открыв дверь Зала Согласия, он увидел, что Ходж продолжает свои упражнения в сценическом искусстве. Придав лицу мученическое выражение, он обратился к Палате с «последним словом».
— Мы, Правоверные всего мира, доверяем вам выбор нового Мастера. Да поможет вам Бог.
«Чего ты хочешь, Ходж? — мысленно вопросил Ноас. — И где ты находился, когда взорвалась та плотина?».
Глава 13
Длинный стол в зале совещаний, за которым сейчас кроме президента Клаудии Кей О’Коннор сидели всего двое — госсекретарь Манделл и сенатор Майерс, — казался поистине колоссальным. У одной из дверей стоял агент службы безопасности, тщетно пытавшийся сохранить невозмутимое выражение лица. Президент О’Коннор в третий раз прокручивала запись черного ящика об авиакатастрофе, унесшей жизни Марка О’Коннора и вице-президента. Майерс и Манделл, избегая глядеть на президента, то и дело поправляли свои галстуки и нервно перебирали лежащие перед ними на столе документы.
Ведущие информационные агентства Штатов уже раструбили о том, что «Орел-2» сбит при взлете в Национальном аэропорту портативными ракетами типа «Стингер». Президент пока не торопилась разубеждать их в этом. Ответственность за «теракт» взяла на себя орудующая в округе Колумбия мафиозная группировка «Крэк Хед Слинкс», хотя президент своими глазами увидела, что самолет загорелся изнутри.
Своим заявлением «Слинкс», сама того не подозревая, оказала президенту услугу — позволили ей выиграть некоторое время. Драгоценное время для президента и ее советников, чтобы разобраться, что же собственно случилось с ее мужем.
Президент неотрывно смотрела на экран дисплея. Черный ящик ясно показывал то, во что эксперты ФБР и УРО отказывались верить: Марк О’Коннор соскользнул по переборке на ковровое покрытие пола, умер и затем… его охватило пламя.
К Марку сразу же бросились несколько человек и наклонились над ним. Один из агентов СБ — Лампар, из команды президента, который по совместительству исполнял обязанности врача, — перевернул Марка на спину. Президент не смогла увидеть того, что произошло в следующие мгновения, поскольку обзор заслоняли фигуры стоящих вокруг тела ее мужа людей, но Лампар вдруг отскочил назад и оттолкнул вице-президента. Два других агента незамедлительно отволокли вице-президента в пилотскую кабину и закрыли за собой дверь, а Лампар тем временем вступил в безнадежную схватку с огнем, полыхающим на пузырящемся и окутанном черным дымом теле Марка, пользуясь лишь небольшим огнетушителем.
Остальные пассажиры устремились в переднюю часть самолета и, сгрудившись у запертой двери кабины, оживленно жестикулировали и что-то наперебой говорили друг другу. О’Коннор не разобрала ни единого слова из их болтовни и принялись молотить кулаками в дверь. Один из репортеров вернулся к пылающему телу Марка и, стянув с себя куртку, попытался помочь Лампару сбить пламя. Безрезультатно.
В тесноте рубки, в которой оказались три лишних человека, оба пилота сидели, наклонившись над панелями управления. Второй пилот обратился с каким-то вопросом к командиру, и тот ответил тихим, на удивление спокойным голосом:
— Включите противопожарную систему салона.
Спустя мгновение президент увидела, как струи белой пены заливают пассажирский салон, но больше рассмотреть ничего не удалось из-за клубов густого дыма. Стук кулаков в дверь рубки заметно поутих и вскоре совсем прекратился.
— Не выпускаются шасси левого борта, — произнес командир со все тем же ледяным спокойствием. — Не выпускаются носовые шасси.
«Орел-2» резко качнул крыльями и начал заваливаться на левую сторону, несмотря на упорные попытки пилота-командира выровнять самолет перед посадкой. Двое агентов СБ толкнули вице-президента на пол и прикрыли его своими телами, и тут конец левого крыла самолета задел бетонное покрытие посадочной полосы.
— Проклятье! — донеслось из рубки последнее слово командира, прозвучавшее на фоне ужасающего скрежета металла о бетон.
Здесь запись черного ящика обрывалась, но президенту О’Коннор уже сообщили, что произошло дальше, — левое крыло «Орла-2» подломилось, не выдержав удара, самолет перевернулся навзничь, после чего взорвались поврежденные топливные баки…
Госсекретарь Манделл протянул руку и отключил дисплей, заметив, что президент собирается воспроизвести запись еще раз.
— Не нужно, госпожа Президент, — мягко сказал он. — Вы уже трижды просмотрели ее. Ни к чему вам истязать себя.
О’Коннор уронила голову на сложенные на столе руки, посидела так несколько секунд, затем медленно выпрямилась и уставилась пустым взглядом в пространство.
— Так вы говорите, это… вирус?
— Да, или что-то вроде этого. Скорее всего, была инфицирована минеральная вода.
— И за этим стоят Садоводы?
— Вне всякого сомнения, госпожа Президент.
— Но как же так? — спросила она. — Те две общины, которые посетил Марк, они ведь были общинами Садоводов. Кто решился сделать нечто подобное со своими же собственными людьми?
— Возможно, это связано со сменой руководства у Детей Эдема, — предположил Майерс. — Их верховный проповедник, Келвин Кейси, скончался вчера в Коста-Брава.
— Марк отличался отменным здоровьем, — тихо проговорила О’Коннор. — Он был ревностным католиком, но всегда покупал продукты производства Садоводов, потому что… потому что считал их экологически чистыми и полезными для здоровья.
О’Коннор прикусила нижнюю губу, едва сдерживая подступающие к горлу рыдания, но раздраженно отмахнулась от предложенного Майерсом носового платка.
— Вполне вероятно, что это предназначалось для вас, госпожа Президент, — сказал Манделл. — Или они рассчитывали, что вы будете находиться рядом с супругом, когда это произойдет.
— Вирус очень заразен?
Сенатор Майерс прочистил горло.
— Мы не знаем этого наверняка, госпожа Президент. Наши специалисты исследуют сейчас…
— А что вы знаете наверняка, мистер Майерс? — перебила его О’Коннор.
Сенатор снова прочистил горло и помассировал шею, будто это помогло бы ему говорить.
— Зять господина госсекретаря, вирусолог, был убит в Коста-Брава так называемым Искусственным Вирусным Агентом. Ред Бартлетт — так его звали — поначалу впал в исступление, потом принялся крушить все вокруг, затем прикончил несколько человек и набросился на собственную жену. Она, защищаясь, пристрелила его, а потом он… сгорел. Бартлетт участвовал в каких-то работах «ВириВака». УРО полагает, что он узнал о чем-то, чего ему знать не следовало, и его использовали в качестве подопытного кролика