Соня — та другое дело. Гарри не думал, что она вообще способна ждать, хотя бы недолго. Реакция Сони при первом же ее взгляде на изоляторы потрясла Гарри не меньше, наверное, чем страшная сцена в «ВириВаке» и крушение самолета. Когда его, Соню и вирусолога Марту Чанг эскортировали от кареты скорой помощи в пакгауз, Соня едва не лишилась чувств.
— О, нет! — только и прошептала девушка, после чего, обмякнув, повалилась на бетонный пол.
А потом она зарыдала. Гарри казалось, что он знает Соню, как самого себя, но он никогда не видел ее плачущей. Сердце его разрывалось от жалости, когда он глядел на ее сотрясаемое рыданиями тело. Он двинулся было к ней, чтобы помочь подняться, но один их охранников остановил его, преградив ему путь своим карабином. Гарри уже почти приготовился применить тот приемчик, который спас их в «ВириВаке», но что-то удержало его, и он, стиснув зубы, отошел в сторону.
— По крайней мере, нам удалось спасти Сониного отца, — пробормотал Гарри, вглядываясь в свое отражение. — Даже если он сейчас всего лишь изображение в кубике данных.
Ред Бартлетт погиб около двух месяцев назад. Соня неоднократно пыталась убедить Гарри в том, что «ВириВак» имеет какое-то отношение к смерти ее отца, и теперь он все больше и больше склонялся к мысли, что она права. Юноша сгорал от нетерпения, желая поскорее добраться до информации, заключенной в кубике, который сейчас находился в руках Рены Шольц. Гарри ухмыльнулся с некоторым злорадством: он сам научил Реда Бартлетта тому, как изготовить этот кубик, и был уверен, что ни Марта Чанг, ни спецы Управления не смогут расшифровать данные без его помощи.
Гарри понимал, что чувствует в данный момент Соня, испытывающая отчаянное желание увидеть и услышать своего отца еще раз. Ред Бартлетт редко общался с дочерью, поскольку постоянно пропадал на работе, но взаимоотношения Сони с отцом отличались любовью и нежностью. Гарри всегда завидовал ей, поскольку до недавнего времени собственный его отец казался ему заклятым врагом.
Некоторые несущественные данные уже начали поступать с компьютера Марты Чанг на временный терминал Гарри, но это приносило ему мало удовлетворения. Чего ему действительно хотелось, так это узнать противоположное направление потока данных. Однако каждая предпринимаемая им попытка связаться с внешним миром немедленно пресекалась программой-автоблокиратором, и больше всего Гарри раздражало то, что блокиратор этот функционировал в офисе УРО, бывшем офисе его отца, которому он сам и показал, как использовать блокирующую программу.
«Один из немногих случаев, когда папа признал, что я действительно кое-что соображаю».
Гарри еще не до конца разобрался в своих новых чувствах по отношению к отцу, он лишь надеялся, что тот не погиб. Шольц сказала ему, что последовавшее за взрывом плотины наводнение смыло «ВириВак» и затопило всю Долину Ягуаров. Команда ДЮГОНЯ продолжала поиски полковника Толедо, но пока что безуспешно.
— Как самочувствие, малыш? — заговорил вдруг небольшой динамик голосом майора Шольц.
Щеки юноши вспыхнули, когда он вспомнил, как изучал свое отражение в плексигласовой стене изолятора; майор Шольц, наверное, глядела на него в это время с другой стороны.
— Как у насекомого под стеклом, — пробурчал Гарри. — Где моя мать?
— Она по-прежнему в посольстве, — ответила Шольц. — Утром она придет сюда, и мы организуем вам встречу.
— Если мы доживем до утра.
— Не вижу оснований сомневаться в этом, — пожала Шольц плечами. — Ваше состояние — твое, Сони и Марты Чанг — вполне нормальное. Мы проинформировали твою мать и Нэнси Бартлетт о ситуации. На твоей консоли есть выход на линию связи с посольством. Впрочем, ты уже, наверное, воспользовался им и немного успокоил маму.
— Маму-то я постарался успокоить, а вот сам никак не могу.
— Да-да, я понимаю, что ты сердишься на нас…
— Сердишься — не то слово, майор, — процедил юноша сквозь зубы.
Гарри приходил в бешенство, когда думал о том, что, улизнув из одного капкана, он тотчас же угодил в другой; парня бесило то, что его подвергли риску заражения какой-то неведомой болезнью, и то, что от воздействия транквилизатора он весь дрожит, как беззащитный слабый котенок, а он ненавидел чувствовать себя слабым. Все это слишком явственно напоминало ему те ощущения, которые он испытывал, находясь во власти своего отца, когда тот впадал в неистовство.
— Посмотрите на это! — проорал он, обводя рукой вокруг себя. — Преступников содержат в лучших условиях, чем эти. Койка какая-то обшарпанная, отхожее место за полупрозрачной занавеской…
— Все это временно. Мы должны были изолировать вас, и ты сам прекрасно это понимаешь, — отпарировала Рена. — Кроме того, у тебя есть терминал с обычным доступом к коммуникационной сети…
— Не вешайте мне лапшу на уши, Шольц! — грубо перебил ее Гарри. — Я обнаружил блокировку, которую вы установили на вашем так называемом «обычном доступе». Все проверяется и перепроверяется, и мой терминал вообще отключат, стоит мне только попробовать связаться с внешним миром. Откровенно говоря, я уже попробовал, но мне не помог даже код, который содержался на дискете, полученной мною от вас.
— Я думала, дискету изъяли у тебя в «ВириВаке» вместе с твоей одеждой.
— Да, — подтвердил Гарри, — они ее у меня отобрали. Но я еще дома прогнал ее через мой «Лайтспид»[7] и получил кодировочные последовательности для подтверждения и доступа.
— Ты хочешь сказать, что запомнил код из шестидесяти четырех цифр?
— Я помню все, — небрежно ответил Гарри, пожимая плечами. — А что толку?
— Ты должен понимать, почему мы предпринимаем такие меры безопасности, почему мы не хотим…
— …чтобы мировая общественность узнала о том, что вы натворили, — закончил за Рену Гарри и, видя, как посуровел взгляд майора, добавил: — Я имею в виду то, что трагедии с «ВириВаком» могло бы и не случиться, если бы не головотяпство некоторых сотрудников местного филиала Управления. Что до меня, так я думаю, нам следует сообщить миру о происшедшем.
— И какая от этого будет польза?
— А такая, что лучшие умы человечества займутся этой проблемой, — сказал Гарри. — И еще мы предупредим огромное количество людей о возможной опасности инфекции. Это ведь заразно, не так ли?
— В настоящий момент проводятся тесты относительно фактора инфицирования.
— Фактор инфицирования может сначала и не проявляться, если болезнь имеет несколько стадий, — заявил Гарри.
Светлые брови Шольц изогнулись в удивлении.
— Неплохо соображаешь, — одобрительно заметила Рена. — Мисс Чанг именно так и думает.
— Мне хотелось бы услышать то, что думает Марта Чанг от самой Марты Чанг, — насупился Гарри.
Шольц проигнорировала его угрюмый вид.
— Думаю, что мисс Чанг захочет, чтобы ты помог ей в ее исследованиях. А я, со своей стороны, буду помогать вам обоим, чем смогу.
— Между прочим, куда они дели нашу кровь, взятую для анализа, если она так опасна? И что будет с теми людьми, которые брали у нас кровь? И с нашей одеждой, с машиной скорой помощи, с вертолетом?..
Майор Шольц выставила перед собой ладонь, будто защищаясь от града вопросов, которым засыпал ее Гарри, потом ткнула большим пальцем себе за плечо, в направлении задней части пакгауза.
— Машина скорой помощи, — начала она, — ваши костюмы и одежда медиков, которые помогали вам, а также вещи и оружие герильясов, которые вас обнаружили… все это в настоящий момент заливается бетоном на заднем дворе этого здания.
— Ладно, — сказал Гарри. — А сами люди? Что вы сделали с ними?
— Люди подвергнуты карантину, которому скоро будете подвергнуты и вы трое.
Гарри поскреб ногтем среднего пальца по плексигласу.
— Какая разница между «карантином» и этой тюрьмой, в которой вы нас содержите?
— Вы сейчас подвергнуты изоляции, а не карантину, — объяснила Шольц. — Марта Чанг говорит, что существует несколько разновидностей этих ИВА. Организм каждого из вас может быть инфицирован одним или несколькими вирусными агентами. Мы не хотим, чтобы вы подцепили еще большее их количество, пока находитесь под нашим наблюдением.
— И вы не хотите, чтобы кто-нибудь подцепил их от нас, — констатировал Гарри.
— Да, не хотим. Откровенно говоря, я и сама опасаюсь заразиться здесь. Мы только что обнаружили с десяток «растаявших» в ангаре Садоводов по ту сторону взлетного поля. Там уцелела портативная видеокамера, и мы сейчас анализируем записи. Мисс Чанг подозревает, что ИВА содержались в ритуальной воде, только нет никаких признаков того, что вирусные агенты способны обусловить вторую стадию инфицирования.
Гарри покачал головой.
— Для проявления признаков вторичной стадии требуются, возможно, недели или месяцы, а то и годы. Существует же мозговой вирус с двадцатилетним инкубационным периодом. Уж не собираетесь ли вы держать нас здесь на протяжении двадцати лет?
— Говорю тебе, это временные меры предосторожности, которые защитят вас от…
— Перестаньте, майор. Не думаю, что сооруженные вами камеры могут изолировать нас от мышей, не говоря уже о вирионах[8]. Это просто смешно. Признайтесь в этом и отпустите нас.
— Мы сделали все, что в наших…
— Не пугайте меня больше, чем я уже напуган, майор, — перебил ее Гарри. — Вы будете прослушивать все, что бы Соня, Марта Чанг или я ни говорили друг другу, верно? Я не удивлюсь, если вы установили «жучков» даже в унитазе.
От едва сдерживаемого гнева лицо майора Шольц превратилось в мраморно-белую маску.
— Тебе не хотелось бы ударить меня, Гарри? Может, после этого ты почувствуешь себя лучше?
— Еще как хотелось бы, майор.
— Тогда я обещаю тебе, Гарри, что предоставлю тебе такую возможность, как только мы выпустим тебя отсюда.
— И опять вы втираете мне очки, майор. Я, может быть, никогда отсюда не выберусь. Нет уж, я хотел бы получить такую возможность немедленно!