Я стараюсь говорить кокетливо, чтобы облегчить мрачное настроение.
— А что многие скажут мне о тебе? Ты хороший парень?
Он поворачивается и оказывается лицом к лицу со мной. Эти изменчивые глаза притягивают меня, напоминают о пышной зелени и коричневой земле дома, которого я оставила позади. Его лицо не мягкое. Углы жёсткие, точёные.
— Нет. Я не такой. — Он одёргивает голову.
Мистер Хенк игнорирует класс, отстукивая стаккато на клавиатуре компьютера.
В груди появляется жёсткое покалывание. Тлеет тепло.
— Почему ты сидишь со мной?
Молчание тянется так долго, что мне кажется, он уже не ответит, прежде чем он, наконец, произносит.
— Я не знаю. Тем не менее, пытаюсь понять.
Не знаю, что я ожидала от него услышать. Насколько хорошо он знает меня? Я едва дышу, боюсь, что слишком много тепла может найти выход через нос или губы. Делаю короткие вздохи и жду звонка.
В кабинете сохраняется постоянный гул из-за разговоров. Мистер Хенк заканчивает печатать. Его очки скользят на носу.
Я вскакиваю, когда слышу позади пронзительный смех. Поворачиваюсь и смотрю на девушку сзади, её стул зажат между двумя кузенами Уилла. Ангус щекочет её, и она подпрыгивает, её длинные светлые волосы узкой лентой пролетают в воздухе. Она цепляется за руку Ксандера так, будто он сможет спасти её от восхитительной пытки.
Ксандер с натянутой ленивой улыбкой выглядит скучающим. Словно почувствовав меня, он смотрит в мою сторону, улыбка исчезает с его лица. Тёмные глаза овладевают мной.
— Обернись.
Ускоренный пульс сдавливает горло. Я оглядываюсь на Уилла.
Его губы едва двигаются, когда он говорит.
— Поверь мне. Ты не захочешь быть одной из девушек Ксандера. Он никогда не бывает хорошим для них.
— Я едва ли говорила с ним. Не думаю, что...
— Я заметил.
Трепет проскальзывает через меня. Я тру влажные ладони о джинсы.
Затем он смеётся. Низко и мягко. Несчастный голос.
— Итак, да. Он заметил тебя. — Его губы скручиваются. — Сожалею об этом.
Звенит звонок, его неестественный резкий звук преследовал меня в течение всего дня.
И он ушёл. Оказался за дверью, прежде чем я успела собрать вещи и попрощаться.
Глава 7
Я снова борюсь со своим шкафчиком, стальной замок которого оставляет на пальцах холодные поцелуи. Органы внутри меня будто проносятся и сталкиваются друг с другом. Как ни странно, глаза горят. Хотят пролиться слёзы. Как же это глупо. Если я не могу открыть шкафчик, это не значит, что я слабачка.
Но это что-то большее. Я знаю. Это всё. Я сканирую пространство, надеясь, что Тамра скоро появится здесь, чтобы мы смогли уйти из этого жалкого места.
— Уилл Рутледж. Впечатляет. — Я оборачиваюсь на голос и узнаю девушку, которую видела на четвёртом уроке, физкультуре. Она была быстрее, чем многие другие девушки. Я помню её пробегающей по дорожке всего один раз. Её гладкие, тёмные волосы немного напоминают мне об Эз, но её глаза большие, сине-зелёные, смотрят из-под неровного края чёлки, которая слишком длинная, кажется, что она сама себе её подстригла.
— Прошу прощения? — говорю я.
— Уилл и его кузены. Они здесь некое зрелище. — Её голос низкий, гортанный, она словно волочит каждое слово.
— Действительно, — шепчу я.
— Богатые, горячие, с репутацией плохих парней, — кивает она. — Ксандер и Ангус пользуются этим. Они прошли через половину девочек в этой школе. Но не Уилл. Он... — Я наклоняюсь вперёд, стремясь ничего не пропустить из того, что она скажет. — Ну. Уилл... — Задумчивая улыбка появляется на её лице. — Он неуловимый. Ни одна из девчонок не интересует его. — Она закрывает глаза и резко вздыхает. — Конечно, это заставляет нас хотеть его ещё больше. — Глупая радость трепещет у меня в груди. — Я Кэтрин, — объявляет она.
— Привет, я...
— Джасинда. Я знаю.
— Как ты...
— Все знают твоё имя. И имя твоей сестры. Поверь мне. Это не такая большая школа. — Она делает шаг вперёд и дотрагивается до замка на моём шкафчике. — Какой номер?
Я называю ей шесть цифр, удивляясь, что говорю незнакомке эту комбинацию, и что сама не могу открыть замок. Пальцы Кэтрин летают. Она поднимает ручку и освобождает дверь.
— Спасибо.
— Нет проблем. — Она опирается плечом о шкафчик и исследует его на наличие содержимого. — Совет. Можешь держаться от него подальше.
— От Уилла Рутледжа? — Спрашиваю я, получая острые ощущения только от того, что называю его имя.
Она кивает. В какой-то момент я чувствую, что снова говорю с Тамрой. Разочарование просачивается сквозь меня. Всю мою жизнь мне давали советы, которым я должна была следовать.
Держу учебник по химии и тянусь за другим.
— Почему?
— Потому что Бруклин Дэвис сотрёт в порошок любую девушку, которая будет бегать за ним.
Я думала, она предупреждала меня о Уилле, потому что у него проблемы. Как он сам мне сказал. В это я могу верить. Это я уже знаю. Вспоминаю чувство сжимания тела каждый раз, когда он приближался.
— Ааа... — Киваю я, вспоминая девушку с урока английского. Затем пожимаю плечами. После побега от охотников, девушка с очень большим количеством блеска для губ не входит в круг моих страхов. Я и раньше имела дело с девушками, которые меня недолюбливали. На ум приходит Мирам, младшая сестра Кассиана. Эта девушка ненавидит меня. Она терпеть не могла, что семья: её отец, Кассиан - уделяли мне большое внимание. Даже её тетя во мне души не чаяла. Так, будто думала, что она моя мать или ещё кто-то. Но Кэтрин смотрит на меня так, словно ждёт, что я добавлю что-нибудь. — Я не собираюсь бегать за ним.
— Хорошо. Поскольку ты новенькая, Бруклин может превратить твою жизнь в ад. — Она вздрагивает и поправляет ремень своего рюкзака на плече. — Ну, на самом деле, если ты кто-угодно, она всё равно превратит твою жизнь в ад. Поверь мне. Мою превратила.
Я закрываю шкафчик. Звук рикошетом проносится по всему коридору.
— В любом случае, это не имеет значения, не так ли?
— Лишь предупреждение. Наверняка, она уже слышала, что он сидел рядом с тобой. И сейчас она обсуждает твою медленную смерть, так сказать.
— Так он сидел со мной. — Я пожала плечами. — Мы почти не разговаривали.
— Мы говорим о Уилле Рутледже, — напоминает она мне, как будто это что-то значит. И, конечно, это так. Но не таким же образом, что и для других девушек.
С Уиллом я связана. Каждое волокно моего существа помнит те моменты, в пещере, когда жертва и хищник ищут общий язык друг с другом. Но так как последнее, что я хочу сделать, это показать, что Уилл особенный для меня, я говорю:
— Так.
— Так? — Она подчёркивает слово. — Он не встречается с девушками со школы. Даже с трудом общается с каждой из нас. Бруклин знает это лучше всех. Просто рядом с ней будь поосторожнее.
— Так что, если Бруклин не может заполучить его, никто не может?
— Практически, — отвечает она.
Невероятно. Я здесь всего один день и у меня уже есть враг?
— Зачем ты мне это говоришь?
— Зови меня Добрым Самаритянином.
Я улыбаюсь и понимаю, что мне нравится Кэтрин. Возможно, я могла бы найти друга в этом месте, в конце-концов. Я не против друзей. Скучаю по Эз словно сумасшедшая. Не то что бы Кэтрин могла заменить ее, но она может сделать мое существование здесь более сносным.
— Спасибо.
— Садись завтра со мной.
Вместо Уилла. Как будто Уилл захочет сидеть со мной снова.
— Конечно.
— Прекрасно. — Она закрывает свой шкафчик и убирает непослушную челку от лица. — Мне нельзя пропустить автобус. Увидимся завтра.
Когда она исчезает в толпе студентов, я замечаю Тамру, прогуливающуюся в компании парня и девушки. Пока что сестра меня не заметила. Она улыбается. Нет, сияет. Такой счастливой я ее ещё не видела с времен смерти отца. Даже раньше. Когда стало ясно, что она не проявится.
Я не могу не грустить. Мне грустно и одиноко, хоть я и стою в переполненном зале.
Когда мы выходим на улицу, мама одна из первых стоит на обочине. Тепло переполняет воздух. Во рту и в носу привкус пара. Моя кожа чешется, обжигаясь на горячем воздухе. Я плотно сжимаю губы и спешу к машине.
Наш ржавый синий хэтчбек стоит нос к носу с цепью других автомобилей.
Тамра издаёт стон рядом со мной:
— Нам нужна наша собственная машина.
Я не беспокоюсь о том, как нам достать её. Когда мама делает покупки, проезжая на своём хэтчбеке несколько маленьких городов, она тратит много денег. И существует небольшой вопрос некого выживания... поддержание крыши над головой, наличие еды в наших желудках. Мы едва наскребли столько денег, чтобы покрыть аренду и депозит дома. К счастью, сегодня она идёт на работу.
Тамра бросает на меня взгляд.
— Никто не пустит тебя за руль. Мне придется вести нас.
Я закатываю глаза. Это такая шутка в нашей семье. Мне можно летать, но нельзя водить машину, чтобы сохранить себе жизнь. Без разницы, сколько бы раз мама не учила меня, всё равно я безнадежна за рулём.
Тамра садится спереди. Я лезу на заднее сидение.
— Ну и как? — Громко и бодро спрашивает мама. Жаль, что она не может попробовать себя в группе поддержки вместе с Тамрой. Энтузиазма у нее хоть отбавляй.
— Отлично, — заявляет Тамра. Словно в подтверждение своих слов, она машет рукой в окошко ребятам, с которыми прогуливалась в холле. Они отвечают тем же.
Мне плохо. Наклоняюсь в сторону и позволяю лицу опереться на тёплое, прогретое на солнце окно.
Мама смотрит через плечо.
— А ты, Джасинда? Встретила хороших ребят?
Лицо Уилла всплывает в моей памяти.
— Парочку.
— Прекрасно. Видите, девочки? Я говорила вам, что этот переезд будет полезен для нас. — Будто мы все вместе решили начать все заново, а не скрываться в ночи. Словно у меня был выбор.
Видимо мама не слышит мучений в моем монотонном голосе. Или же она игнорирует это. Я подозреваю последний вариант. Для родителей проще игнорировать, притворяться, что все здорово, а затем делать все, что они хотят, полагая, что и вы этого хотите.