– Мы были удивлены твоим поведением на вокзале, Сейди Кейн, – прохрипела сверху Нехбет. – Должна признать, действовала ты неплохо. Видно, ты кое-что смыслишь в магии, раз затащила нас на мост. Но ты одна, а нас двое, и мы сильнее. Надолго тебя не хватит. Если ты не сможешь нас победить, забудь о пробуждении Ра.
– А вы бы лучше мне в этом помогли, – огрызнулась я. – Или вы с Апофисом заодно?
– Ухх! – тявкнул Баби.
– Я тоже так думаю, – сказала ему Нехбет. – Сильные выживают без чужой помощи. А слабых нужно убить и съесть. К кому ты причисляешь себя, дитя? Только говори честно.
Если честно, силы мои были на исходе. Мне казалось, что мост под ногами крутится, словно карусель. На обоих берегах реки заливались полицейские сирены. Но дальше устройства заграждений дело не пошло. Никто из полиции не отваживался вмешаться в наше сражение.
Баби оскалил зубы. Он был совсем рядом. Я ощущала смешанный аромат косметики и его тяжелое зловонное дыхание. Но стоило мне взглянуть на дедушкины очки (удивительно, но они все еще украшали лоб бабуина), как моя злость вспыхнула снова.
– Говорю вам правду. Я иду путем Изиды. Вздумаете мешать – я вас уничтожу.
Мне удалось направить энергию в посох, и он засветился. Баби отступил. Нехбет сердито хлопала крыльями, но продолжала сидеть на столбе. Я заметила у обоих характерное мерцание. Темза ослабляла их связь со смертным миром, как линия электропередач ослабляет мобильную связь. Но этого было недостаточно.
Наверное, Нехбет заметила отчаяние на моем лице. Как всякий гриф, она хорошо умела чувствовать момент, когда добыча перестает сопротивляться.
– Хорошая попытка, дитя, – почти одобрительно прокаркала она. – Но последняя. Сил у тебя больше нет. Баби, атакуй!
Бабуин встал с четверенек. Я приготовилась встретить его последним выплеском энергии, почерпнутой из внутреннего источника жизненных сил. Хотя и сильно рисковала собственной жизнью. И все же если это и не испепелит богов, то отобьет желание продолжать. А Лиз и Эмма останутся невредимы.
И тут хлопнула дверь лимузина.
– Конец всем атакам! – заявил Бес. – Атаковать теперь могу только я!
Нехбет испуганно заверещала. Я повернулась и… лучше бы мне умереть на месте и этого не видеть.
Лиз издала странный звук, будто ее вот-вот вытошнит.
– Агх! – крикнула Эмма. – Это надо прекратить!
Интересно, откуда ей знакомо универсальное слово бабуинов?
Бес выполнил свое обещание и облачился в жуткий наряд. Сейчас он стоял на крыше лимузина, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Супермен, да и только. Точнее, супермен, но почти голый.
Ради вашего спокойствия я не стану рассказывать об этом во всех подробностях. Скажу лишь, что коротышка ростом не более четырех футов демонстрировал миру все невообразимое уродство своей фигуры: необъятный живот, волосатые руки, волосатые ноги с жуткими ступнями и целые пласты обрюзгшей кожи. Всю одежду составляли коротенькие голубые плавки. Думаю, вы встречали на пляжах уродливых людей и думали, как неплохо было бы особым законом запретить им появляться на публике в купальных костюмах. Так вот представьте – Бес выглядел еще уродливее.
– Оденься! – только и могла сказать я, забыв на время о своих врагах.
Бес довольно загоготал, будто хотел сказать: «Ну разве я не красавчик?»
– Я оденусь не раньше, чем эта парочка уберется отсюда. Или я их так напугаю, что еще и в Дуате будет аукаться.
– Не вмешивайся не в свое дело, бог гномов! – закаркала Нехбет, отворачиваясь от жуткого зрелища. – Сам убирайся отсюда!
– Эти девчонки находятся под моей защитой, – заявил Бес.
– Я тебя не знаю, – вырвалось у меня. – Мы с тобой вообще недавно встретились.
– Не ври, Сейди. Ты только что просила тебе помочь.
– Но я не просила тебя раздеваться догола!
Бес спрыгнул с крыши лимузина и оказался за пределами круга, встав между Баби и мною. Со спины гном был еще страшнее. Его спина вполне могла бы сойти за кусок норковой шубы. Сзади на плавках красовалась надпись: «Гордость гнома».
Бес и Баби начали ходить кругами, как борцы перед схваткой. Баби сделал выпад, но гном был проворнее. Он прыгнул бабуину на грудь и головой ударил в нос. Баби зашатался. Бес продолжал колотить его, используя в качестве оружия собственную голову.
– Не бей так сильно! – крикнула я. – Это же мой дед!
Баби привалился к перилам моста. Он моргал, пытаясь собраться с силами, но Бес не отступал. Он дышал на него всеми съеденными пряностями, и это решило исход схватки. У бабуина подогнулись колени. Его тело замерцало и начало съеживаться. Он повалился на тротуар и через мгновение превратился в седовласого пенсионера. Дедовский кардиган был весь в лохмотьях.
– Дед! – заорала я и выскочила из защитного круга.
– Сейчас он очнется, – пообещал Бес и повернулся к богине грифов. – Теперь твой черед, Нехбет. Уходи!
– Мне нужно тело этой старухи, – заныла она. – Это моя добыча. Не отдам.
– Ну что же. Пеняй на себя.
Бес потер ладони, сделал глубокий вдох и еще кое-что, чего мне никогда не стереть из своей памяти.
Внешне он просто скорчил гримасу и заорал: «БУУ!» Но как мне передать вам весь ужас случившегося?
Голова Беса раздулась. Его челюсть в буквальном смысле слова отпала, пока рот не сделался в четыре раза больше обычного. Выпученные глаза стали величиной с грейпфрут. Волосы растопорщились, как у Баст. Бес замотал головой, высунул зеленый осклизлый язык и прогремел свое «БУУУУ!» с силой пушечного выстрела. С другого берега Темзы откликнулось эхо. От этого звука слетели все перья на плаще Нехбет, а лицо богини грифов стало белым. И вдруг облик Нехбет скомкался, будто тонкая оберточная бумага, оказавшаяся на пути ураганного ветра. Вместо богини грифов на фонарном столбе сидела очумелая старуха в цветастом домашнем халате.
– Боже мой, – только и произнесла бабушка, тут же потеряв сознание.
Бес подпрыгнул и поймал ее, не дав ей упасть в реку. Лицо гнома вновь стало нормальным… точнее, нормально уродливым. Он опустил бабушку на тротуар рядом с дедом.
– Спасибо тебе, Бес, – сказала я. – А теперь, пожалуйста, оденься.
Он довольно ухмыльнулся, сверкнув зубами, явно не знавшими зубной щетки.
– Сейди… – простонал дед, открыв глаза.
Я склонилась над ним и погладила его лоб.
– Я здесь, дед. Как ты себя чувствуешь?
– Мне почему-то очень хочется манго, – близоруко щурясь, признался дед. – И еще… насекомые. Так и тянет стряхнуть их с тела. Ты… ты нас спасла.
– Не я. Мой друг.
– Конечно, это она вас спасла, – подтвердил Бес. – У вас замечательная внучка. Настоящий маг.
Дед нацепил уцелевшие очки и покосился на Беса.
– Ваша чертова египетская магия! Я всегда знал: от нее одни несчастья. Как хорошо, что я даже не пытался ее изучать.
Я облегченно вздохнула. Раз дед ворчит, с ним все в порядке. Бабушка пока была без сознания, но дышала ровно. И щеки у нее порозовели.
– Нам пора двигать отсюда, – сказал Бес. – Смертные сейчас начнут штурмовать мост.
Я оглянулась назад и поняла, что он прав. Теперь, когда главная опасность миновала, бравые полицейские и не менее бравые парни из подразделения по борьбе с терроризмом готовились к захвату моста. Все они были в бронежилетах, вооруженные винтовками, ручными гранатометами и прочими игрушками для убийства.
– Лиз, Эмма! – окликнула я подруг. – Помогите мне усадить стариков в машину.
Подруги стали поднимать деда, но вмешался Бес:
– Им нельзя ехать с нами.
– Как? Ты только что сказал…
– Они – смертные и к твоим поискам никакого отношения не имеют. Если мы хотим добыть второй свиток, нужно уезжать.
– Ты все знаешь? – удивилась я, но вспомнила, что он говорил с Анубисом.
– Твоим родным и подругам ничего не угрожает. Полицейские их допросят, а потом развезут по домам. Старики и дети не вызовут у них подозрений.
– Мы не дети, – обиженно пробурчала Эмма.
– Грифы, – не открывая глаз, проговорила бабушка. – Пироги с мясом…
– Гном прав, – вдруг заявил дед. – Поезжай, Сейди. Мы тут сами разберемся. Жаль только, этот поганец бабуин не оставил мне хоть капельку своей силы. Я даже в молодости не чувствовал себя таким сильным.
Я посмотрела на деда в его рваном кардигане, на бабушку в перепачканном халате, на подруг. Мое сердце растянулось еще шире, чем лицо Беса, когда он атаковал богов. Гном был прав: все эти парни, вооруженные до зубов, не сделают ничего плохого ни деду с бабушкой, ни девчонкам. Мои старики в давние времена предпочли не касаться наследия предков и выбрали жизнь обычных людей. А мои подруги… они простые смертные девчонки: храбрые, взбалмошные, смешные, удивительные. Но к тому, что предстояло мне, они не имеют никакого отношения.
Эмма поправила треснувшую оправу очков и заставила себя улыбнуться.
– Не волнуйся, Сейди. Мы найдем, что сказать полиции. Не в первый раз. В крайнем случае приврем.
– Мы поможем твоим деду и бабушке, – пообещала Лиз.
– Я еще не одряхлел до такой степени, – проворчал дед.
Он вдруг закашлялся.
– Сейди, поезжай. Я хорошо помню мысли этого бабуина. Он хочет тебя убить. Заверши свои дела раньше, чем он снова явится за тобой. А мне… сама понимаешь, мне его не остановить.
Дед сердито посмотрел на свои трясущиеся руки.
– Я бы себе никогда не простил… Поезжай, не тяни время.
– Простите меня, – сказала я, обращаясь ко всем. – Честное слово, я не хотела.
– За что ты просишь прощения? – удивилась Эмма. – Это же был самый потрясающий из всех твоих дней рождения! Поезжай. Потом позвонишь.
Все втроем мы обнялись. Я чувствовала, что вот-вот разревусь. К счастью, Бес затолкал меня в лимузин.
Мы поехали на север, в сторону набережной Виктории. Возле полицейского кордона Бес сбросил скорость.
– В чем дело? Разве мы не можем проехать невидимками?
– Меня волнуют не смертные. С ними все просто, – ответил Бес.